Пустой трон - Бернард Корнуэлл

– Кто такие? – окликнули нас со стены.

– Друзья, – отозвался я. – Мереваль по-прежнему начальник?

– Так и есть, – раздался негостеприимный ответ.

– Позовите его.

– Он спит.

– Я сказал, позовите! – приказным тоном заявил я.

– Ты кто такой? – снова спросил караульный.

– Человек, который желает поговорить с Меревалем. Живо!

До меня донесся разговор стражника с товарищами, потом наступила тишина. Мы ждали, а серая кромка рассвета на востоке расширилась до бледно-серебристого лезвия меча. Запели петухи, где-то в городе завыла собака. Наконец на крепостной стене замаячили тени.

– Я Мереваль! – раздался знакомый голос. – Кто ты?

– Утред.

Последовала заминка.

– Кто? – переспросил Мереваль.

– Утред! – крикнул я. – Утред Беббанбургский!

– Господин? – В его голосе по-прежнему звучало недоверие.

– Осферт добрался до вас?

– Да. И твоя дочь.

– А Этельфлэд?

– Господин Утред?! – Он до сих пор отказывался поверить.

– Мереваль, открывай проклятые ворота! Я есть хочу!

Створки распахнулись, и мы вошли внутрь. Арку освещали факелы, и я увидел облегчение на лице Мереваля, узнавшего меня. За его спиной стояло около дюжины воинов, все с копьями или мечами наголо.

– Господин! – Мереваль устремился мне навстречу. – Ты поправился, господин!

– Поправился, – подтвердил я.

Меня порадовала встреча с Меревалем. Он надежный воин и хороший друг. Его бесхитростное круглое лицо сияло от радости. Будучи человеком Этельреда, Мереваль неизменно защищал Этельфлэд, за что и страдал.

– Этельфлэд здесь? – осведомился я.

Он покачал головой:

– Сказала, что приведет с собой подкрепление, но уже с неделю от нее не было вестей.

Я глянул на его сопровождающих, которые с улыбкой облегчения вкладывали мечи в ножны.

– И сколько у тебя человек?

– Двести девяносто два годных к бою.

– Это число включает полусотню, присланную Этельфлэд?

– Да, господин.

– Значит, принц Этельстан здесь?

– Здесь, господин.

Я обернулся и увидел, как тяжелые створки закрываются и толстый запорный брус падает на скобы.

– Вам известно, что в Брунанбурге находится пять сотен норманнов?

– Мне сказали, что шесть, – мрачно ответил Мереваль.

– Кто сказал?

– Пятеро саксов прибыли вчера. Мерсийцы. Они наблюдали за высадкой норманнов и сбежали сюда.

– Пятеро мерсийцев? – переспросил я, но не дал ему времени ответить. – Скажи, у тебя имелись люди в Брунанбурге?

Меревал мотнул головой:

– Госпожа Этельфлэд велела оставить крепость до своего возвращения. Она понимает, что нам не под силу одновременно оборонять Сестер и новый бург. Когда госпожа вернется, работы там продолжатся.

– Пятеро мерсийцев? – переспросил я. – Они сказали, кто такие?

– А, я их знаю, – уверенно ответил Мереваль. – Это были люди господина Этельреда.

– Поэтому теперь служат госпоже Этельфлэд? – осведомился я. Мереваль кивнул. – И с какой целью она послала их?

– Присмотреть за Брунанбругом.

– Присмотреть?

– В Вирхелуме обитают даны, – пояснил Мереваль. – Их не так много, и они утверждают, что христиане. – Он пожал плечами, давая понять, что относится к этим утверждениям с сомнением. – Заняты по большей части выпасом овец, и мы не трогаем их, если они не трогают нас. Но полагаю, ей пришла в голову мысль, что даны способны причинить определенный вред.

– Значит, эти пятеро прибыли по приказу Этельфлэд, – повторил я. – Проехали мимо твоих южных ворот и даже не заглянули к тебе? Отправились прямиком в Брунанбург? – Я ожидал подтверждения, но Мереваль промолчал. – Пятеро прискакали сюда, чтобы убедиться, не причинили ли овцеводы вреда земляному валу? – (Сакс по-прежнему молчал.) – Ты ведь наверняка высылал своих присмотреть за новым бургом?

– Конечно.

– Выходит, Этельфлэд тебе не доверяет? Отправляет пятерых выполнять работу, которую, как ей известно, уже делаешь ты?

Бедняга Мереваль нахмурился, встревоженный моими вопросами.

– Я знаю этих людей, господин, – сказал он, хотя и не очень уверенно.

– Хорошо знаешь?

– Мы вместе служили господину Этельреду, но я знаю их не слишком хорошо.

– И эти пятеро служили Эрдвульфу? – закинул я удочку.

– Мы все ему служили. Как начальнику личной дружины Этельреда.

– Но эти пятеро были близки к нему, – бесстрастно заявил я, и Мереваль неохотно кивнул. – А Эрдвульф, вполне вероятно, вместе с Сигтригром.

– Сигтригр, господин?

– Человек, который привел пять или шесть сотен норманнов в Брунанбург.

– Эдвульф с… – начал он, но умолк и обернулся, воззрившись на главную улицу Сестера, будто ожидая увидеть на ней вторгшихся викингов.

– Эрдвульф, вероятно, с Сигтригром, – повторил я. – А Эрдвульф – предатель и изгнанник. И весьма возможно, сейчас направляется сюда. И придет он не один.

– Боже правый! – воскликнул Мереваль и перекрестился.

– Да, скажи спасибо своему Богу, – посоветовал я, потому что кровопролитие должно было вот-вот начаться и мы прибыли вовремя.

Сигтригр пришел в полдень.

Мы знали, что он придет.

Знали, куда он ударит.

Мы уступали числом, но располагали высокими каменными стенами Сестера, а те стоили доброй тысячи человек. Сигтригр тоже это понимал, но, как все северяне, не питал любви к осадам. У него не было времени сбивать лестницы, не было инструментов, чтобы сделать подкоп под наши укрепления. Ему оставалось полагаться на отвагу своих воинов и на трюк, с помощью которого он собирался нас одурачить.

Вот только теперь мы знали про этот трюк.

Добро пожаловать в Сестер.

* * *

Солнце встало, но в главном доме, мрачном римском здании в самой середине Сестера, было темно. В главном очаге тлел огонь, дым клубами стелился под крышей, пока ему не удавалось найти дыру, прорубленную в черепичной кровле. По краям зала спасли люди, их храп громко раздавался в пустом пространстве. Тут стояли столы и скамьи, и кое-кто разлегся прямо на столешницах. Две служанки пекли на камнях очага овсяные лепешки, а третья таскала поленья для огня.