Когда зацветет сакура… - Алексей Воронков

– Вы кого имеете в виду? – спросил он.

– В первую очередь Советский Союз, – прямо ответил Гор. – Вы разве не видите, насколько амбициозны его планы? Он готов весь мир превратить в фабрику рабов, отравив людей коммунистической идеей. А чем коммунистическая идея лучше нацистской? Да ничем! То же желание править миром, тот же захват территорий, те же тюрьмы и лагеря… Вы посмотрите – Советы уже всю Восточную Европу превратили в свой идеологический полигон. Не сегодня-завтра русские овладеют всем Китаем… Вот и половина Кореи уже находится под их пятой. Но этого им мало! Им подавай Вьетнам, Индонезию, Индию – короче, все, что, как говорится, плохо лежит. А вы представляете, что будет, если у них вдруг появится атомная бомба? Да они в клочья разнесут весь мир! Вместе с вашим «Словом о полку Игоре»…

Гор рисовал такую мрачную перспективу, от которой волосы дыбом вставали. Он был прекрасным психологом и видел, как его слова действуют на сидящего напротив него человека. Все, артподготовка окончена, пора переходить к главной фазе операции.

– Сейчас задача всех честных людей – не дать русским сделать собственную атомную бомбу, – сказал он.

– А разве это возможно? – робко задал вопрос ученый. – Что мы можем сделать своим криком?

– А кричать и не надо, – улыбнулся Гор. – Есть много других способов.

– Например?..

– Надо по крупицам собирать сведения о том, на каком этапе сейчас находится у них разработка этой бомбы, – напрямую заявил американец. – Из этих крупиц постепенно вырисуется определенная картина… А если мы… Я имею в виду тех, кто сегодня борется с коммунизмом… Так вот, если нам еще станет известно место, где располагается ядерная лаборатория русских, то это и вовсе будет прекрасно…

– Вы хотите сказать, что в этом случае возможна атомная бомбардировка этого объекта? – внимательно посмотрел на американца ученый.

– Да…

– Тогда снова война? – в глазах Белоцерковского испуг.

– Нет, зачем же война? Это будет превентивный удар – и не более… А что вы так побледнели? – неожиданно обратился он к хозяину дома. – Вам-то какое дело до этих советских? Они вас вытурили с вашей родной земли… Я правильно выражаюсь? Так вот, что вам их жалеть? А тут, глядишь, и домой вернетесь. Надо только побольнее ударить этих коммунистов по голове, чтобы они притихли. Тогда и в мире все успокоится… Вы же гуманист, господин Белоцерковский, и кому как не вам задуматься над будущим человечества. Кстати, передовые ученые мира уже включились в борьбу против коммунистической заразы. Их, как и многих, настораживают амбиции Сталина, который сегодня идет напролом. Так что и вам мы предлагаем включиться в эту борьбу. Да не смотрите вы на меня такими испуганными глазами! – видя, как еще больше побледнел Белоцерковский, с улыбкой произнес он. – Не бойтесь, наше дело правое. Я знаю, среди ваших знакомых немало советских военных… Так вот, слушайте, что они говорят… Особенно вас должен интересовать вопрос, касающийся создания русской атомной бомбы. Уверен, кто-то что-то да знает… Все сведения вы будете передавать нашим людям из Красного Креста. Искать их не надо – они сами вас найдут. Естественно, за это вы будете получать деньги. Но, самое главное, мы вас не оставим в беде и при случае переправим в американский сектор. Но вначале вы должны поработать на нас. Вы меня понимаете?

Белоцерковский как-то неопределенно пожал плечами. Когда-то вот так же в Харбине ему предлагали сотрудничать с японской разведкой, но он тогда сослался на нездоровье матушки: дескать, пока она болеет, я не смогу быть вам полезен – и от него отстали. Теперь, слава богу, японцев нет, но появились другие люди, которые тоже решили вовлечь его в какую-то тайную игру. А он не хочет… Не хочет! Да, он готов поверить, что этот гость, который говорит на русском с таким ужасным акцентом, хочет, чтобы не было войны, но где гарантия, что после, как тот выразился, превентивного удара не исчезнет с лица земли вся эта огромная территория, которую Антон Антонович называет Россией?

– Вы идите, а я подумаю над вашим предложением, – потрясенный услышанным, едва слышно проговорил Белоцерковский.

– Подумайте, – кивнул ему Гор. – Но завтра мы должны с вами обязательно встретиться. Кстати, вы слишком далеко живете, может, встретимся в городе?

– Можно и в городе. Завтра утром я читаю лекцию в Доме дружбы – приходите.

– А где это? – спросил Гор.

– Рядом с театром… Да вам любой кореец покажет, – сказал Белоцерковский.

Он предложил гостям выпить на дорожку чаю. Однако те сослались на какие-то срочные дела и ушли.

– Кто это был? – когда за гостями захлопнулась дверь, спросила мужа Лиза.

Но что он мог ей сказать?

– Не знаю, Лизонька, – сказал он. – Может, ангелы, а может, дьяволы… Людей ведь сегодня не разобрать…

1

Весь день американцев водили по гостям. Они побывали на советских военных кораблях, посетили палаточный лагерь танкистов, потом их возили к летчикам… И везде их угощали незамысловатой солдатской едой и поили чаем. А вечером, когда рядовой состав эсминца отправился в Дом дружбы, который появился здесь совсем недавно, сразу став центром культурных общений корейского населения и советских военных, корабельному начальству предложили попариться в баньке.

Наверное, они бы не поняли этого странного жеста, если бы их не предупредили заранее, что у русских в традиции проводить в бане массовые культурные мероприятия. Где под рюмочку да под хорошую закусочку, а главное – под славный парок с веничком можно испытать неслыханное чувство восторга жизни и братских уз.

Солдатики постарались на славу – натопили баньку так, что воздух в ней превратился в расплавленный чугун, который обжигал не только тело, но и легкие. Постарались и тыловики, накрыв в предбаннике богатый стол, где было все, начиная с гречневой каши с тушенкой и кончая красной икрой и крабами. Была и дефицитная выпивка – коньяк «Арарат» и «Столичная» из чистой пшенички, а для любителей вина – любимое сталинское «Саперави».

Прежде чем сесть за стол, главный здешний распорядитель майор Кашук предложил гостям попариться. Вроде как освободив свое тело от шлаков и скверны, подготовить его к будущим испытаниям. А испытания предстояли суровые: нужно было в короткий срок уничтожить весь тот неимоверный запас жратвы и выпивки, что щедро приготовили для них тыловики…

Плеснув на раскаленные камни кваску, Кашук пригласил гостей в парную – просторное полутемное помещение с широкими ступенчатыми полоками, где все дышало невероятным жаром.

– Но ведь это смертельно! – хватив легкими горячего пара, воскликнул Блэквуд. – Так нельзя поступать с гостями!

Он, конечно, шутил – ему не впервой приходилось выдерживать подобные испытания, потому он знал, что, несмотря на всю экстремальность, русская баня все же служит для оздоровления души и тела.

Когда гости, а с ними и сопровождавшие их русские офицеры зашли в парную, Кашук велел приданным ему в помощь бойцам принести несколько тазиков с холодной водой и венички. Те тут же выполнили его просьбу. Венички были на любой вкус – дубовые, березовые, из липы и сосны. Опустив их в кипящий бак с водой, майор дал им возможность распуститься и обмякнуть, чтобы они мягче ложились на кожу. После этого он взял один из них и начал с остервенением хлестать себя по ребрам, по спине и по ногам. И все это он сопровождал громкими возгласами: «Во так… во так!.. Мама родная!.. Ай как хорошо!»