Россия и Южная Африка. Наведение мостов - Аполлон Давидсон

О масштабах этого предприятия свидетельствует письмо Юсуфа Даду, посланное в Москву в 1977 г. В одном только этом письме содержится запрос на 150 дополнительных удостоверений личности; по 75 свазилендских и лесотских паспортов; бланки документа об освобождении от налогов. Такие фальшивые документы изготовлялись и предоставлялись в течение нескольких десятилетий прямо в Международном отделе ЦК КПСС, причем число их с годами только возрастало. По словам В. Г. Шубина, случаев провала подпольщиков по причине ненадежных документов не было [783] .

Еще одним видом косвенного финансирования было медицинское обслуживание (прием на «отдых и лечение» по советской терминологии). КПСС принимала руководителей ЮАКП и АНК и раненых бойцов Умконто на лечение и отдых. Их лечили в лучших цековских больницах страны. Котане, например, находился в ЦКБ с января 1969 г. до самой смерти в 1978 г. с недолгим перерывом на долечивание в Барвихе и в Сочи. В Сочи ему стало хуже, и Котане снова отправили в ЦКБ, на долгие годы. Маркс был там же с июля 1971 г. до смерти в 1972 г. Оба они похоронены в Москве на Новодевичьем кладбище. Юсуфа Даду тоже лечили в Москве, и именно здесь он узнал, что у него рак. Умирать Даду улетел в Лондон. Лечился в Москве и Мозес Мабида, а после его возвращения в Мозамбик советские врачи помогали ему и там. Мак Махарадж провел несколько недель в ЦКБ в начале 1985 г. Когда его жена попала в автокатастрофу в Зимбабве, ее отправили в Москву, даже не получив предварительного согласия всех надлежащих инстанций. Лечилась целая группа бойцов Умконто во главе с Тимоти Макоеной – Годфи Нгвеньей, раненных в столкновениях с УНИТА. Лечился и Тамбо – много раз и подолгу. По подсчетам Шубина, на лечении и отдыхе в СССР побывало несколько сотен южноафриканцев [784] .

Отношения СССР с АНК и ЮАКП не сводились, однако, только к деньгам и прочей материальной помощи. Тесные отношения с СССР давали ЮАКП и АНК постоянный и надежный выход на многочисленные близкие им по идеологии международные организации и дружественные партии, предоставляли возможность публиковаться в международных коммунистических и других близких им по духу изданиях. Делегация ЮАКП присутствовала, например, на Международном совещании коммунистических и рабочих партий в Москве в 1969 г. В нее входили Маркс, Даду, Майкл Хармел и Табо Мбеки (под именем Дж. Джабулани), учившийся в это время в Ленинской школе. Хармел принимал участие и в подготовке совещания. Присутствовал на совещании и Джо Мэтьюз как представитель Коммунистической партии Лесото. Они принимали активное участие в дискуссиях, встречались с представителями других партий. Маркс выступил с речью (написанной Хармелом) [785] . Подобных международных форумов, проходивших в разных странах и по разным линиям, становилось с каждым годом все больше, и на каждом из них АНК мог представить свою позицию, что несомненно помогало повернуть общественное мнение даже западных стран в пользу АНК и его курса. Результатом этих усилий стало всемирное движение против апартхейда.

Стоит, вероятно, еще раз отметить, что важнейшим форумом, на котором АНК пользовался неограниченной и разнообразной поддержкой СССР и его союзников, а затем и африканских стран, а с конца 1970-х годов и многих европейских стран, была Организация Объединенных Наций. Глава Специальной комиссии ООН против апартхейда говорил в 1975 г. во время визита в СССР: «Социалистические страны во главе с Советских Союзом внесли жизненно важный вклад в процесс освобождения африканских стран от гнета колониализма и расизма. Они были последовательны и щедры в обеспечении политической и материальной поддержки освободительных движений, особенно когда эти движения сталкивались с трудоемкой задачей вооруженной борьбы с угнетателями. Освободительные движения хорошо знают, кто помогал им в трудное для их борьбы время… Мы помним, что именно советская инициатива привела к принятию исторической Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам. В тесном сотрудничестве со странами Азии и Африки Советский Союз сыграл важную роль и в формулировании Декларации о ликвидации расовой дискриминации и Международной конвенции о подавлении и наказании за преступление апартхейда» [786] .

Международными встречами были, по сути дела, и внутренние советские мероприятия: юбилеи, годовщины, конгрессы. С конца 60-х годов прошлого века представители АНК и ЮАКП присутствовали на всех значительных событиях, происходивших в СССР, например на съездах КПСС и на празднованиях годовщин революции и юбилеев Победы [787] . На встречах, происходивших во время всех этих мероприятий, они могли обсуждать интересовавшие их вопросы не только с представителями КПСС и советского руководства, но и с делегатами различных организаций многих стран мира.

Беседы и консультации с советским руководством были особой формой сотрудничества и помощи. Во время празднования 70-летия Котане в Москве, в августе 1975 г. лидеры ЮАКП и Оливер Тамбо обсуждали с советскими коллегами быстро менявшуюся ситуацию в регионе в связи с провозглашением независимости Анголы и Мозамбика, отношения с Лесото и Свазилендом, нараставшую активность молодежи в самой ЮАР. С советскими товарищами обсуждали если не всё, то очень и очень многое. Так во время очередного визита делегации АНК в Москву в конце 1983 г. делегаты рассказали о конституционной реформе правительства ЮАР, о создании ОДФ, об ухудшении ситуации для АНК на Юге Африки, прежде всего в Мозамбике – и это еще до подписания в марте следующего года договора между Мозамбиком и ЮАР. В Москве знали не только о том, что по договоренности с правительством Мозамбика Умконто не проводило своих операций непосредственно с территории Мозамбика, но и о том, что, вопреки этой договоренности, такие операции на территории Мозамбика планировались [788] .

С Москвой обсуждали и перспективы мирного урегулирования в регионе, и возможность переговоров АНК с правительством, и внутренние проблемы АНК. Шубин утверждает, например, что руководство ЮАКП «не без влияния Москвы… проявляло озабоченность в связи с поступавшими сведениями о нарушениях правил АНК сотрудниками его службы безопасности» [789] .

С советскими коллегами обсуждались и партийные документы, по крайней мере, некоторые еще до их принятия. В Москве обсуждалась, например, будущая программа ЮАКП, принятая в 1962 г. и сыгравшая столь большую роль в истории как ЮАКП, так и АНК [790] . Обсуждалась и позиция АНК по переговорам, которая легла в основу декларации, принятой Специальным комитетом ОАЕ по Югу Африки (Хараре, 21 августа 1989 г.), а потом и Движением неприсоединения и Генеральной Ассамблеей ООН. В июле 1989 г. в Москве обсуждали документ, присланный Манделой руководству АНК из тюрьмы и содержавший его ответ на условия, выдвигавшиеся Преторией для начала переговоров [791] .

Э. Пахад считал, что политическая поддержка АНК и ЮАКП была даже важнее военной: «Я не верю, что у нас был бы такой успех, какой у нас был… если бы, нет – не военная, а политическая поддержка, которую мы получали от Советского Союза» [792] .

Одним из главных инструментов «усиления влияния Советского Союза на негритянские народы Африки» в постановлении ЦК КПСС 1960 г. было названо решение об увеличении числа африканских студентов в СССР [793] . Обучение их в Советском Союзе виделось важной частью идеологической борьбы за Африканский континент. Практически в каждом постановлении или приказе, связанном с обучением в СССР студентов из стран третьего мира, говорилось о необходимости воспитательной работы с ними, задачей которой было «подготовить из иностранной молодежи не только высококвалифицированных специалистов… но и верных друзей Советского Союза, активных пропагандистов социалистических идей среди своих соотечественников» [794] .