Моя фамилия Павлов - Александр Айзенберг

с относительно низкими собственными потерями. Приходилось ограничивать себя в применении артиллерии, так как практически в каждом населённом пункте были гражданские. Постепенно у немцев заканчивались боеприпасы, и обороняться становилось труднее с каждым днём. Воздушный мост почти не работал, да и сколько можно перебросить самолётами для такой крупной группировки войск. За это время войска Рокоссовского зачистили Херсон и он полностью стал наш, а вот западная часть Киева и Николаев пока были у немцев, хоть и в окружении. Опыт прошедших городских боёв не прошел даром и для штурма городов были созданы специальные штурмовые части. Пехоту защищали стальными нагрудниками и более тяжёлыми, но и более толстыми касками. Вот по две такие штурмовые дивизии, сформированные в пропорции 50 на 50 из уже опытных бойцов и новобранцев, подходивших по физическим параметрам, а брали туда только очень крепких мужчин, приступили к штурму Киева и Николаева. Не размазываясь по всему городу, они компактными группами по батальону, при поддержке бронетехники, вошли в города и принялись выбивать немцев. Если в комнатах они не опасались применять гранаты, то вот в подвалах приходилось осторожничать, так как в городах было полно мирных жителей, которые как раз и прятались в подвалах. Кроме кирас, бойцы использовали и стальные щиты, эта экипировка полностью защищала от немецких автоматов, но вот винтовочную пулю не держала, хотя очень сильно ослабляла, а щит имевший наклонную форму, сильно смазывал очертания бойца и сразу после выстрела, пока немецкий солдат перезаряжал свой карабин, его просто засыпали пулями из автоматов, а потому и наши потери были достаточно небольшими, а раны у бойцов в основном средние. К середине апреля освободили Николаев, а к концу месяца и Киев, за это время котёл основательно сжался, а количество немцев хорошо сократилось. Если с продовольствием у них больших затруднений не было, то вот боеприпасы к этому времени почти закончились, как и практически вся техника, та, что ещё не была уничтожена, просто стояла без топлива, которого не осталось совсем. К этому времени, всё больше и больше солдат противника стали сдаваться, и котёл всё быстрее сжимался, пока к началу мая остатки немецких войск полностью не сдались. Шедшие удары, один, за другим не только подрывали моральный дух немцев, но и заставляли задуматься их союзников.

Весной войска Карельского фронта вышли к государственной границе, и перешли её, после чего финское правительство запросило перемирия для заключения мира. В Москву прибыла финская делегация, сделано это было тайно, и в ходе четырёхдневных переговоров, 21 мая между СССР и Финляндией было подписано мирное соглашение. Согласно этому соглашению, финские части незамедлительно покидают ещё захваченные советские территории и интернируют немецкие части на своей территории, а кроме того Финляндия выплачивает СССР контрибуцию. Для Сталина это откровенно говоря было неожиданно, можно было конечно додавить Финляндию и вернуть её в состав страны, но при этом будут большие потери, а кроме того, это позволит уже сейчас высвободить большую часть войск, которые требуются на Западном фронте. Именно поэтому Сталин согласился на переговоры и заключение мирного договора с Финляндией. Интернировать немецкие войска не получилось, да финны и не старались это сделать, немцам просто дали возможность срочно передислоцироваться в соседнюю Норвегию. В итоге остался только небольшой участок Северного фронта на границе с Норвегией, где продолжались бои, а так финны немедленно ушли, кроме того они вернули всех наших пленных, которых до этого захватили в плен. После этого, вдоль всей границы снова стали патрулировать наши пограничники, но кроме них осталась и часть войск, основная же часть войск Карельского фронта была переброшена на Запад.

На самом севере сначала СССР, а теперь и Россия граничат с Норвегией, примерно километров 100 границы по прямой, хотя с учётом всех изгибов она длиннее. А самое интересное в том, что за всю войну на этом участке фронта немцы практически не смогли продвинутся вперёд. Что касается Финляндии, в нашей истории она капитулировала 19 сентября 1944 года, то есть в новой истории это произошло примерно на полгода раньше.

Всё это время я пополнял свои войска и готовился к новым боям, а так как у меня было меньше войск, чем у Жукова и Рокоссовского, то и планировать котлы я не мог, по крайней мере такие большие. Оставив Ригу, после того, как мои бойцы её захватили, я вернулся в свой старый штаб. Учитывая, что мои силы сильно размазались, думал просто начать планомерно теснить немцев используя танки. Бронегруппы прорывают их оборону, и не сильно отдаляясь от передовой, вовсю резвятся в ближнем немецком тылу, создавая у противника панику, после чего основные войска медленно переходят в наступление, вынуждая немцев отступать, но после того, как Ленинградский фронт был в полном составе переброшен на Карельский и смог вывести Финляндию из войны, то основная часть Ленинградского и Карельского фронта была переброшена в Прибалтику и организован Прибалтийский фронт. С начала прибытия этих войск, я смог начать выводить из Прибалтики уже свои войска, тем самым повышая плотность войск на своём фронте. После того, как произошло полное перемещение войск, 13 июня 1944 года мой фронт перешёл в наступление. Разумеется перед этим наступление было согласовано с Генштабом и Ставкой, и его начало было самым обычным. После артподготовки, вперёд двинулись танки и штурмовые самоходки, которые огнём своих орудий уничтожали уцелевшие огневые точки противника, а уже за ними шла пехота и бронетранспортёры. Испытывавшая тотальный дефицит тяжелой бронетехники, немецкая армия мало что могла нам противопоставить. Поступавшие на фронт в больших количествах противотанковые орудия также быстро и уничтожались, так как были самыми первыми целями для всех, и танкистов и пехотинцев. Вперёд двинулся разом весь фронт, а немцы, которые ещё не успели отойти от последних поражений, стали лихорадочно перебрасывать в Белоруссию подкрепления, порой ослабляя другие участки фронта. Мои войска, как гидравлический пресс, медленно, но неукротимо двигались вперёд. Пускай в среднем они проходили километров 10 в день, но и это не позволяло немцам создать мощные укрепления, а всё, что они строили, достаточно легко уничтожалось и примерно за месяц мы достигли Минска. Вот тут я и сделал ход конём, противник уже привык к нашему неторопливому продвижению, а я окружив город, и быстро создав оборону, причём мы заняли свои старые позиции с бронекапонирами, которые так и остались тут с 41-го года, всей основной массой войск ударили на Вильнюс. Я хотел окончательно решить прибалтийский вопрос и не тянуть до конца войны, как было в моей