Смерть клерка - Фиона Кэмпбелл

Это ультиматум. Кэндзи, взглянув в глаза Гото, кивнул.

— Тогда все свободны.

Прежде чем выйти Гото протянул Хосино свой носовой платок. Когда она отняла промокший платочек от лица, рыдания оглушили комнату.

В дверях Гото повернулся к коллегам.

— Проведите выходные с семьей. Но не забывайте о том решении, которое ожидает нас в понедельник. Будьте готовы ко всему. Думаю, мне не стоит говорить, как пагубно скажется закрытие шоу на нашей компании. Такого в истории «Майру ТВ» еще не было.

Кэндзи подождал, пока комната опустеет. Никто не хотел оставаться с ним наедине. Коллеги быстро вышли. Впрочем, разве их можно винить?.. Кэндзи начало казаться, что его прокляли. Он медленно поднялся с кресла и, тяжело переставляя костыли по ковру, поплелся в свой кабинет, терзая голову безумными идеями. Он должен придумать план, как спасти «Миллионера». Как спасти себя… Была одна мысль. Последний шанс. Кэндзи обдумывал ее несколько дней, не зная, имеет ли он право так поступить, осмелится ли. Но теперь разве был у него другой выход?!

В кабинете лежала пачка журналов и газет, которые Асида должен был вскоре отнести в «квартиру». Быстро, словно в любую секунду в дверь могли войти и помешать его плану, Кэндзи сел за стол и, написав записку, сунул ее между страниц любимого журнала Эрико, который она регулярно просматривала. Если кто-нибудь узнает, что он общается с тещей, его карьере точно конец. Впрочем, если он будет спокойно ждать понедельника, ничего не предпринимая, его карьере тоже конец. Кэндзи сделал свой выбор.

Оставалось еще одно. Не давая себе времени на размышления, Кэндзи набрал телефонный номер, записанный на обветшалом от времени розовом листочке для заметок, приклеенном к столу.

Для встречи с Лэйко Кобаяси Кэндзи забронировал столик в «Аояме», самом шикарном ресторане Сибуи. Яркий свет наполнял роскошный зал. На величественно возвышающихся белых стенах висели шедевры современного искусства. Официант показал столик Кэндзи. Но он задержался перед одной из картин. Хотя не смог понять, что олицетворяют собой оранжевые шарики на белом фоне. Взглянув на цену внизу, он поспешил за столик. Даже если б картина понравилась ему, столько денег у него никогда не было.

— Сюда? — уточнил Кэндзи у официанта, который поджидал его у круглого столика, покрытого белоснежной накрахмаленной скатертью.

Кэндзи прошел через весь зал, цепляясь костылями за стулья других посетителей и постоянно извиняясь, к столику у огромного окна. Он же просил укромное местечко, подальше от любопытных глаз! А здесь любой прохожий с улицы мог заглянуть в его тарелку. Столик был рассчитан на двоих — стулья стояли напротив друг друга, но за ним с трудом разместился бы один человек.

— Когда Гото-сан позвонил, свободных мест не было. Пришлось поставить дополнительный из особого уважения к Гото, — не моргнув и глазом, объяснил официант.

Кэндзи решил, что лучше не возражать, и, вежливо поблагодарив официанта, сел.

Всего час в интернете, и Кэндзи знал о Лэйко Кобаяси все: как развивалась ее карьера, для каких газет она писала, где жила, где обедала, даже ее любимый цвет. В последнем интервью она заявила, что «Аояма» — лучшее заведение Токио. Выяснить это оказалось просто, а вот заказать здесь столик — занятие не для дилетантов. Кэндзи пришло в голову назваться Гото, бронируя столик. Ложь, как всегда, вызвала неприятное чувство в глубине живота, тем не менее идея сработала. Администратор пообещал ему столик. Окрыленный удачей, Кэндзи примчался в ресторан. Естественно, там сразу сообразили, что он не Гото, но Кэндзи нашелся, что сказать:

— Дела на студии… Гото срочно вызвали. Он попросил меня провести встречу.

Вытянув сломанную ногу впереди себя и устроившись так, чтобы занимать поменьше места, Кэндзи прокрутил в голове еще раз сценарий ужина. Вначале он будет старательно избегать разговора об истинной причине их встречи. Вместо этого будет неустанно восхищаться профессионализмом Кобаяси. Выяснилось, что она не просто телекритик, но еще и серьезный журналист, пишущий о социальной несправедливости и природных катаклизмах под разными псевдонимами. Кэндзи будет всячески провоцировать Кобаяси рассказывать ему о себе, по ходу подчеркивать ее уникальный литературный дар и редкое сейчас качество говорить только правду. Он закажет лучшие блюда, вино будет течь рекой, развязывая ей язык. Сам Кэндзи собирался пить только воду, чтобы не выпустить ситуацию из-под контроля. К концу ужина, когда настроение у обоих будет приподнятое, Кэндзи заведет разговор о главном — еженедельных комментариях Кобаяси о «Миллионере» и о том, как они влияют на шоу. Наверное, он попросит ее воздержаться от отзывов, просто не замечать «Миллионера». А может, рискнуть и попробовать договориться о нескольких лестных словах о шоу?..

— Кэндзи Ямада?

Пока Кэндзи вставал, чтобы помочь Кобаяси сесть за стол, она сама пододвинула стул и положила накрахмаленную салфетку на колени. Кэндзи впервые увидел Кобаяси. Ее статьи и статьи о ней никогда не сопровождались фотографией журналистки. Но его воображение с легкостью нарисовало образ худой зрелой женщины в строгом деловом костюме, длинными волосами, разделенными на прямой пробор и закрученными в тугой пучок. Он ошибался, причем конкретно. Трудно было сказать, сколько Кобаяси лет из-за чрезмерной полноты: круглая голова, круглая верхняя часть тела, казалось, что и руки у нее должны быть круглыми. Степень ожирения, однако, невозможно было определить — тело скрывало черное платье, напоминающее плащ-палатку, под которым могла спрятаться целая дивизия. Волосы Кобаяси были очень коротко подстрижены и покрашены в красный цвет под цвет помады и лака на обгрызенных ногтях.

— Спасибо, что согласились встретиться со мной, — сказал Кэндзи и сел.

Кобаяси со смехом в глазах наблюдала, как он пристраивал ногу, но ничего не говорила.

— Просто я проголодалась, — объяснила она, наконец, причину своей благосклонности, доставая из красной кожаной сумочки серебряный портсигар с серебряной зажигалкой.

Запах ментола, поднимающийся от сигареты, повис над столом.

— Здравствуйте, — рядом с Кэндзи появился официант, — пожалуйста, меню.

Он положил перед ними два меню в черной кожаной обложке, причем одно было значительно толще другого.

— Я подойду к вам через минуту, чтобы принять заказ, — сказал официант и развернулся, но Кобаяси резко остановила его.

От ее громкого пронзительного голоса замер не только официант, но и все сидящие за соседними столиками.

— Принеси мне водки с тоником и одним кубиком льда.

Официант поспешил к бару, а Кобаяси открыла меню. Дым поднимался к ее глазам.

— Итак… — сказала она, отогнав рукой дым, слегка улыбаясь.

Либо ее зубы были желтыми от природы, либо казались такими на фоне ярко-красной помады.

— Итак… — повторил Кэндзи, притворяясь смущенным. — Кобаяси-сан, должен признаться… я всегда был поклонником вашего таланта. Ваши статьи… Они такие интересные, проницательные и острые.