Ослиная Шура - Александр Холин

– Василий-су, ты мужиками чё жа не понукаешь, – раздался голос одного, одетого в красный суконный воистину стрельцовский кафтан. – Камень-то стервозный утопить надобно. Он жа Безбожный сатанинский подкидыш – сам дьяк глаголет! Так чё жа нам-то супротив идти? Гони мужиков, бездельник!

Василий послушно огрел зажатой в руке камчой[76]собравшихся возле камня мужиков, которые ничуть не возражали насилию. Наоборот, постарались послушно и натужено свалить камень с обрыва. Один из навалившихся на цветную глыбу мужиков поскользнулся и угодил прямо под сдвинувшийся с места и уже перевалившийся с боку на бок камень. Послышался хруст костей. Бедолага закричал, дёрнулся несколько раз, но на задавленного даже никто и не глянул. Мужики продолжали толкать камень подставленными под него батогами в сторону озера.

– Ну-ка враз.

– Ишшо раз.

– Чё ты, Степаныч, кожилишься? – прорычал один из бьющихся с камнем мужиков. – Этот понивень[77]голубой щас тебя тожа задавит, ушкуйник вычурный.

За «ушкуйника» мужик снова получил камчой по бокам, но видно ему было не привыкать. Он усердно налегал на твёрдые бока камня и думал только, как сбросить его проклятущего в воду. Утопнет – туда и дорога! Неча болярам на глаза попадаться!

На этот раз камень послушно подкатился к обрыву, на секунду замер наверху и рухнул прямо на голову застывшей внизу Шуры. Но удара не последовало. Вероятно, стоявшая внизу оказалась не в своём времени и пространстве, потому что сознание тут же перекинуло её в иной мир. Она перед собой увидела город, выстроенный на кургане, где вершиной являлась цитадель, огороженная отдельной крепостной стеной.

Правда, считать жилым городом этот холм можно было с большою натяжкою, потому что народу вокруг никого не было. Либо город теней, либо тень города. Пустые площади, пустые улицы. Никого. Может быть, и дома пустые? Как же величать эти возникшие перед ней произведения русского исторического фольклора, Шура пока не знала. Да и не у кого было узнать.

Курган хоть и казался живым городом, а всё-таки был совершенно безлюден. Шура озадаченно разглядывала дома и улицы города, в который забросил её оживший камень. А что, собственно, удивляться, ведь Михаил Кузьмич совсем недавно говорил о камне, будто о живом существе, распоряжающимся в этом месте и временем и пространством.

Шурочка снова принялась разглядывать возникший перед ней город. Сразу бросалось в глаза, что строения здесь выполнены из обожжённой глины вперемежку с деревянными столбами – это была какая-то архитектурная диковинка. Внизу кургана громоздились каменные бабы, подпирающие собой мощный косогор, охраняющие то ли вход, то ли выход из мощной крепостной стены, а, может, и то, и другое.

Но эти каменные бабы с городскими глинодревесными строениями, макушкой холма или цитаделью, украшенной огромным дворцом и прилепившейся к нему маленькой, похожей на египетскую, пирамидой, казались единством человека и природы.

Сразу вспомнились московские стеклобетонные билдинги с полимерными крышами, стремящиеся рассечь небо по примеру Вавилонской башни. Стандартные столичные высотки никогда не сравняются по изящности и неповторимости с любым зданием, построенном предками. Интересно, кто же тогда недалёк в строительстве и познании мира?

Шурочке стало обидно, что в огромном мегаполисе, недаром получившим звание Третьего Рима, почитается чаще искусственное, чем природное, истинное. Даже каменные бабы тут чужими не были. А родная Москва, уникальный город по архитектуре, по своеобразной житейской ауре постепенно превращалась в стандартный американизированный Москвабад со множеством нерусских рекламных надписей на почти иностранных витринах и отирающих углы азиатов «с раскосыми и жгучими очами», наводнивших столицу с позволения продажных государственных чиновников во главе с мэром.

А здесь, в появившимся перед Шурочкой мёртвом городе, каменные изваяния – это единственное, что ещё хоть как-то напоминало о существовании человека. Шура в каком-то музее сталкивалась раньше с такими же неизвестно кем созданными каменными идолами, только не придавала им особого значения. Сколько их по России, по всей планете? Да на одном только острове Пасхи просто каменное стадо. Правда никто не знает, кто их изготовил и вообще – откуда они ненаглядные, но эти идолы привлекали, чуть ли не все умы ныне живущих. Кстати, хоть какого-нибудь реального объяснения созданию каменных идолов различных величин ещё никто не придумал и вряд ли придумает.

Шура хотела было войти в город, посмотреть, что же приготовил для неё очередной временной сгусток, перебросивший её сюда, и тут же чуть не упала от другого сгустка энергии, упавшего на землю рядом и поднявшего клубы пыли. В воздухе пронзительно запахло озоном. Это произошло так неожиданно, что девушка просто не успела испугаться.

Оказывается, рядом с ней приземлился настоящий живой человек, одетый в голубой хитон, перепоясанный широким кожаным ремнём с огромной затейливой пряжкой, украшенной множеством самоцветов, и полёт над землёй для него, похоже, был обычным делом. Пришелец поднял руку, желая оградить гостью от испуга. Шура поняла его правильно, благо получила закваску в монастыре. И всё же это было настолько удивительно, что она не удержалась и, вытаращив глаза, прохрипела:

– Вы кто? Вы человек?

Парень улыбнулся. Улыбка была светлой, тёплой, но ответил он совершенно серьёзно:

– Мы вас ждали. Ведь вы же Александра?

– Да. Конечно, – кивнула девушка. – Лучше зовите меня Шурой, если не трудно. Мне так привычнее.

– Как будет угодно, но вам необходимо познакомиться с нашим миром, – объяснил юноша. – Для этого я и прилетел. Моё имя Эвон.

– Я никого не просила проводить для меня экскурсию, – Шурочка вздёрнула носик и дерзко взглянула на непрошеного гида. – Собственно, меня и сюда никто толком не приглашал.

– Вы находитесь в зазеркальном отражении Аркаима – столицы царства Десяти Городов. В этом мире нас иногда не спрашивают соглашения, как поступить и что сделать, – парень сразу стал жёстким и неприступным.

– Я не хотела вас обидеть, – стушевалась девушка. – Но что я могу – ведь я здесь никто? Как я тут оказалась и какую пользу смогу вам принести? Вы, наверное, не просто так меня встречаете?

– Вы на Плещеевом озере были? – миролюбиво осведомился Эвон.

– Да, совсем недавно, – кивнула Шура. – На меня какие-то тамошние идиоты камень скинули! Вы соображаете?

– Может быть, – усмехнулся парень. – Но не желаете ли всё-таки узнать, зачем вы здесь? Или лучше отправиться назад?

– Как скажете, – пожала плечами гостья. – А всё-таки…

– Вот это «всё-таки» я и ждал, – перебил парень. – Для вас необходимо ознакомиться с нашим городом. Это Аркаим – зеркальное отражение будущего вашего мира. Точнее, мост между прошлым и будущим, если хотите. Скрижали истории давно написаны, но человек за время своей жизни что-то изменяет, выстраивая порядок космоса, что-то дополняет. Любой из живущих на земле состоит не из того, что проглотил или усвоил умом, а что может толкового сделать для этого мира. Если живёшь не только для себя, то многое сумеешь, и много будет дано.