Убийство под аккомпанемент - Найо Марш

— Скучно, однако, — заметил Фокс, — работать в Сити воскресным днем. В молодости я полгода так оттрубил. Ловишь себя на мысли, какого черта ты тут делаешь и все такое.

— Ужасающе, — согласился Аллейн.

— Я носил с собой свод правил и процедур, выдаваемый констеблям, и старался заучивать по шесть страниц в день. В те дни я был, — безыскусно пояснил он, — молодым и честолюбивым.

Найджел глянул на часы и закурил.

Тянулись минуты. На Биг-Бене пробило три, затем последовал беспорядочный перезвон других часов. Осторожно выйдя из подворотни, Аллейн посмотрел в обе стороны Мейтерфэмильес-лейн.

— Выступаем, — сказал он. Он опять выглянул на улицу и подал кому-то знак.

Фокс с Найджелом последовали за ним. По тротуару к ним шел мужчина в темном костюме. Обменявшись с ним несколькими фразами, Аллейн первым свернул за угол, но новоприбывший остался в подворотне.

Они быстро прошли мимо окна, на котором не было занавесок, зато имелась надпись масляной краской «Гармония», и очутились в тупичке, куда выходила боковая дверь с медной табличкой. Аллейн повернул ручку, и дверь открылась. Едва не наступая ему на пятки, Фокс и Найджел прошли по обветшалому проходу, который явно вел в основной коридор. Справа от них, едва различимый во внезапном полумраке, маячил силуэт двери. Зато на самой двери ясно видно было слово «Занято» белыми буквами. За дверью слышалось клацанье пишущей машинки.

Аллейн постучал. Клацанье замерло, скрипнул стул. Кто-то подошел к двери, и голос Эдварда Мэнкса произнес:

— Да? Кто там?

— Полиция, — отозвался Аллейн.

В повисшей тишине троица с любопытством переглянулась. Согнув пальцы, Аллейн поднял руку к двери, подождал и спросил:

— Можно с вами поговорить, мистер Мэнкс?

Последовало секундное молчание, после чего голос произнес:

— Минутку. Я сейчас выйду.

Аллейн посмотрел на Фокса, который встал с ним рядом. Слово «Занято» с шумом отодвинулось и сменилось буквами «НФД». Лязгнул засов, и дверь отворилась вовнутрь. На пороге, держась одной рукой за саму дверь, а другой за косяк, стоял Мэнкс. За спиной у него высилась деревянная ширма.

Ботинок Фокса незаметно скользнул за порог.

— Я выйду, — повторил Мэнкс.

— Напротив, лучше мы войдем, — возразил Аллейн.

Без особого проявления силы или даже напористости, но с немалой ловкостью инспекторы проскользнули мимо Мэнкса и обогнули ширму. Мэнкс с секунду смотрел на Найджела, но, казалось, его не узнал. Потом он последовал за полицейскими, а Найджел — незаметно — за ним.

На столе стояла лампа с зеленым абажуром, а за столом спиной к вошедшим сидел мужчина. Когда Найджел вошел, вращающееся кресло как раз со скрипом поворачивалось. В поношенной одежде и очках с зелеными стеклами перед непрошеными гостями предстал лорд Пастерн.

Когда они надвинулись на него, он издал пронзительный визгливый рык и потянулся за чернильницей на столе.

— Будет вам, милорд, не делайте ничего, о чем потом пожалеете, — посоветовал Фокс и отодвинул чернильницу подальше.

Быстрым движением лорд Пастерн втянул голову в плечи. За их спинами Эдвард Мэнкс произнес:

— Не знаю, зачем вы это делаете, Аллейн. Ничего вам это не даст.

— Заткнись, Нед! — рявкнул лорд Пастерн и свирепо воззрился на Аллейна. — Я добьюсь, чтобы вас вышибли со службы. Богом клянусь, вас вышибут! — И, помолчав, добавил: — Вы ни слова из меня не вытянете. Ни словечка.

Пододвинув стул, Аллейн сел лицом к нему.

— Это очень нас устроит, — сказал он. — Вы будете слушать, и советую вам слушать настолько вежливо, насколько вы способны. Когда вы выслушаете, что я хотел сказать, можете прочесть заявление, которое я с собой принес. Вы можете его подписать, изменить, продиктовать другое или отказаться делать что-либо из вышеперечисленного. А пока, милорд, вы будете слушать.

Лорд Пастерн крепко обхватил себя руками, упер подбородок в узел галстука и жмурился. Достав из нагрудного кармана сложенный листок, Аллейн его развернул и закинул ногу на ногу.

— Настоящее заявление подготовлено, — сказал он, — исходя из предположения, что вы тот человек, который называет себя Н.Ф. Друг и пишет статьи, подписанные НФД, для «Гармонии». Здесь излагается то, что мы считаем фактами, и опущены мотивы. Однако я остановлюсь на мотивах подробнее. Запустив это издание и составляя свои статьи, вы сочли необходимым соблюдать полную анонимность. Ваша репутация, вероятно, самого склочного человека во всей Англии, ваши громко разрекламированные семейные ссоры и известные чудачества превратили бы ваше появление в роли Наставника, Философа и Друга в фантастически глупую шутку. А потому мы предполагаем, что через надежного агента вы разместили должные суммы в подходящем банке на имя Н.Ф. Друга. Затем вы создали легенду о собственной анонимности и начали выступать в роли советника и оракула. С громадным успехом.

Лорд Пастерн не шевельнулся, но по лицу его разлилось самодовольство.

— Следует помнить, что этот успех, — продолжал Аллейн, — зависит исключительно от сохранения вашей анонимности. Едва поклонники «Гармонии» узнают, что НФД не кто иной, как дурнославно негармоничный пэр Англии, чьи скандальные выходки неизменно поставляли пищу для дешевой прессы в мертвый сезон, едва это станет известно, НФД и «Гармония» пойдут на дно, а лорд Пастерн потеряет целое состояние. До времени все идет отлично. Несомненно, вы много пишете в доме на Дьюкс-Гейт, но также регулярно посещаете редакцию, предварительно облачившись в шляпу с обвислыми полями, шарф, висящий на стене вон там, черные очки и старый пиджак, который на вас в настоящий момент. Вы работаете за закрытыми дверями, а Эдвард Мэнкс, возможно, единственное ваше доверенное лицо. Вы получаете громадное удовольствие и зарабатываете приличные деньги. Как, вероятно, до некоторой степени и мистер Мэнкс.

— У меня нет акций издания, если вы это имеете в виду, — вмешался Мэнкс. — Мои статьи оплачиваются по обычной ставке.

— Заткнись, Нед, — автоматически буркнул его кузен.

— Издание, — продолжал Аллейн, — взяло эксцентричный, но весьма выгодный курс. Оно взрывает бомбы. Оно разоблачает противозаконный рэкет. Оно смешивает «мыльную оперу» с цианидом. В особенности оно публикует весьма действенные и довольно откровенные нападки на лиц, подозреваемых в торговле наркотиками. Оно задействует экспертов, оно выдвигает обвинения, оно бросает вызов и напрашивается на судебные преследования. Предоставляемая им информация достоверна и иногда подрывает его собственные профессиональные цели, заранее предупреждая преступников еще до того, как полиция успевает их арестовать. Впрочем, его владелец закусил удила от фанатичного рвения и желания поднять тиражи, чтобы об этом задумываться.