Рассказы о Джей-канале - Олег Клинков Клинков

нанесённые, видимо, ветром из Дальней рощи.

"Чёрт возьми!.. – Стеблов рассчитывал сегодня, в годовщину гибели Андрея, побыть здесь одному. – Что за деятель?.. Зачем листья-то мести?.."

Он заглушил двигатели, вышел из машины и некоторое время в молчании простоял на границе шрама от когда-то случившейся беды, но сосредоточиться на своих мыслях не мог – его раздражало присутствие того человека, хотя поля были далеко, метрах в трёхстах, и человек тот, следовательно, то же был далеко, его даже не было слышно, но он был, и, положительно, в его присутствии здесь и именно сейчас чудилась какая-то издёвка.

Снова чертыхнувшись, Стеблов, совершенно ещё не зная, зачем, зашагал в сторону полей.

Лишь подойдя совсем близко, он узнал прекратившего мести и ожидавшего его, опершись на метлу, человека. Это был Хрунов, постаревший Николай Карпович Хрунов, которого Стеблов не видел с тех пор, как уехал из Городка почти восемь лет назад. Хрунов был одет в поношенную форму техника, у него было усталое, с бисеринками пота на лбу лицо.

– Николай Карпович?

После гибели Андрея у Стеблова сложилось не до конца понятное ему самому чувство к Хрунову. Как-то – он не знал, как – этот человек был причастен к тому, что произошло с Андреем, видел Андрея последним, возможно, хотя это и опровергалось материалами дела, видел саму гибель. Он не знал и не был в состоянии придумать, какую роль техник мог сыграть во всём этом…

– Здравствуйте, Павел Игнатьевич! – поздоровался Хрунов.

– Здравствуйте. Если не секрет, что вы здесь делаете?

– Подметаю, – Хрунов сделал округлый жест рукой в сторону поля. – Раньше автоматика делала, теперь автоматики нет, я и подметаю.

– Зачем?

– Поле должно быть чистым.

– Зачем? Тут же ничего не работает, вся навигация, голые поля остались. Ни одна капсула не сядет.

– "Пришлые" сядут. Им, может, и посадочные площадки не нужны… Они нам нужны. Чтобы ждать…

Стеблов недоверчиво посмотрел на техника, но, похоже, Хрунов говорил совершенно серьёзно.

"Бредит, что ли?.. – мелькнула у Стеблова мысль. – В религию ударился?.."

– Вы читаете Евангелие, Николай Карпович? – спросил он.

– Не понял.

– В одном из Евангелий, не помню, в каком, по-моему, от Матфея, что-то такое сказано… – Стеблов помолчал, вспоминая. – Точно не скажу, но что-то такое: "… бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, когда придёт Сын Человеческий".

Хрунов смотрел на него с недоумением.

– Вы, конечно, шутите, Павел Игнатьевич, – сказал он. – При чём тут Евангелие? Просто неловко может получиться. Они вернуться, а мы, вроде, как и не ждём.

– А мы ждём?

– А вы – нет?

"А я – нет… – эхом подумал Стеблов и понял, что действительно никогда не думал о чём-то подобном. – Я – нет…"

– И, может, Андрей Ильич вернётся, – между тем сказал Хрунов.

Стеблова словно ударили по щеке.

"Не надо бы так об Андрее! – подумал он. – Сейчас и так – не надо!.."

– Олев погиб, Николай Карпович, – сдерживаясь, сказал Стеблов. – И вы это знаете лучше меня.

Хрунов спокойно смотрел ему в глаза.

– Если бы он погиб, Павел Игнатьевич, что-нибудь да нашли бы, не от Андрея Ильича, так от капсулы. А так ведь ничего не нашли… – сказал он. – Я не раз слышал, как "пришлые" обсуждали варианты, они называли это "трансформацией", в общем, перерождения, или воплощения обычного пилота в "пришлого". Они тогда искали, как это сделать, и часто спорили между собой, когда мы вместе возились с их капсулами, там, настраивали датчики или навешивали аппаратуру. И они говорили о взрыве, как об одном из вариантов, только пилот должен быть, как они говорили "на своей капсуле", я так понял, на той, которую он инициализировал…

– И вы сказали об этом Олеву? – какая-то сумасшедшая догадка, какое-то ещё не оформившееся подозрение зародилось в сознании Стеблова.

– Я – нет. Могли "пришлые", тот же Фалин…

"Так Андрей решил… – догадка, смутная в начале, начала оформляться. – А Хрунов?.."

– Скажите, Николай Карпович, как всё-таки получилось, что ворота ангара оказались открытыми?

– Я уже говорил дознавателям… – Хрунов по-прежнему спокойно смотрел Стеблову в глаза. – Я забыл запереть, когда утром в спешке забирал результаты последней диагностики. Я уже говорил… – он замолчал, и Стеблов понял, что техник ничего другого не скажет.

– Ну, хорошо. Можно ещё вопрос?

Хрунов молчал.

– В материалах дела говориться, что в день приезда Олева, даже – прямо после приезда, вы перевели его старую капсулу из часовых в пятиминутные. Было причина?

– Да. Одна из пятиминутных не прошла диагностику, пришлось задействовать другую.

– Именно Андрея?

– Ту, что стояла ближе. Она тоже была кодирована… Я всё уже говорил…

"Чего я цепляюсь?.. – подумал вдруг Стеблов. – Это ведь именно я оправил его в отпуск…"

Ему стала совершенно, до звона, ясной никчемность и ничтожность всех его догадок и подозрений о других. Он понял, что, думая о случившемся, перечитывая материалы дела, допрашивая сейчас Хрунова, он ищет исключительно оправдания себе, и пора прекратить это, приняв единственное, что ему осталось – эту несправедливую, невиновную вину, с которой ему предстояло жить…

Он глубоко вздохнул и с силой выдохнул, словно собираясь начать заново то, что считал давно законченным.

– Вы где сейчас работаете? – спросил он Хрунова.

– Механиком на автобазе. В городе.

– Не хотите ко мне? Мне нужны толковые техники.

– У меня волчий билет…

– Это мы порешаем.

– Спасибо! – сказал Хрунов и, видимо, подумав, что это прозвучало не так, как он хотел, просто как пустая формула вежливости, поспешно добавил: – Нет, действительно спасибо, Павел Игнатьевич! Но… От вас далеко ездить подметать…

Стеблов снова испытующе посмотрел на техника, но тот, похоже, и на этот раз говорил совершенно серьёзно…

– Вас подбросить в город? – спросил Стеблов, кивнув в сторону вертолёта.

– Не надо. Я с машиной…

Стеблов вернулся к "стрекозе" и несколько минут простоял молча на краю тёмной плеши, уже не смущаясь возобновившем свою работу где-то за спиной Хруновым.

"На следующий год тут ничего уже не найдёшь… – думал он. – Степь всё закроет… Как заведено… Поля останутся… И роща…"

Он огляделся, запоминая на будущее ориентиры, хотя знал, что в навигаторе "стрекозы" зафиксированы координаты приземления и этого достаточно, чтобы в следующий раз она безошибочно доставила его и Хализова именно в эту точку, да и планов Центра с точным расположением топливного хранилища было хоть отбавляй. Но он хотел запомнить в себе…

Улетая, Стеблов на несколько секунд завис над Ближней рощей…

Далеко внизу маленький человечек размеренно и неторопливо мёл посадочную площадку. От соседней рощи в его сторону неторопливой трусцой бежала собака…