Расстрельная сага - Александр Тамоников

Генерал отошел от опоры, подал знак Шорину, и они вернулись на улицу. За калиткой Штерн достал портативную радиостанцию, нажал сигнал вызова и тут же отключил рацию. Шаламеев, почувствовав легкий удар тока от своей станции, разрешил латышам покурить, не выходя наружу. Покинул комнату через главный вход. Обошел дом, вышел через калитку к начальству.

Генерал проговорил:

— Бойцы хорошие! Такие нам и нужны. В восемнадцать часов, Виктор, берешь троих из них и везешь к деревне Росиновка. Проводишь к дому, где обосновалась родня жены господина Брединского. Пока светло, пусть понаблюдают за хатой, а ночью берут мать и дочь под полный и жесткий контроль. Надеюсь, понятно, что это означает?

Шаламеев усмехнулся:

— Понятно! Баб в подвал или кладовку, на цепь, жратву два раза в день, парашу в угол. И постоянное устрашение. Так?

— Так. Но, Витя, предупреждаю: ни мать, ни девчонку не трогать. Ты понимаешь, о чем я? Не дай бог, кто из латышей решит трахнуть их. Ответят все по полной программе, ты не исключение.

Бывший капитан вздохнул:

— Эх, Юрий Иванович! Лишаете единственного удовольствия, я и так бабу уже почти месяц не видел, а тут такие курочки! Особенно девочка! Конфетка нетронутая! Ведь им же все равно не жить? Чего жалеть?

Штерн прошипел:

— Ты не понял приказ?

— Да понял я все. И сделаю, как приказано.

— Вот и хорошо. После выборов я отдам тебе всех проституток Переславля. Вот тогда натрахаешься вволю.

Шаламеев скривил рот в похотливой ухмылке:

— Ловлю на слове, Юрий Иванович! Мне ничего другого и не надо. Никаких должностей, постов и окладов. Лишь контроль над шлюхами и борделями. Вот где я развернусь. И порядок заодно жесткий наведу.

Генерал прервал тайного помощника:

— Ну хватит, размечтался, аж слюну пустил, «инструктор»! Мое слово крепкое. Если, конечно, не допустишь ошибки.

Шаламеев заверил:

— Не допущу, генерал! Будьте уверены.

Штерн продолжил:

— Значит, троих в Росиновку. Двоих, в том числе старшего группы, здесь готовить к устранению Туганова. После его «обличительной» речи против Брединского ликвидация уважаемого Николая Валерьевича вполне может рассматриваться в народе как месть Брединского. Это нам выгодно. Но даже, если убийство Туганова не поднимет особого шума, то все равно нам по-любому убирать бывшего губернатора. Многое он знает, а свидетель на финише гонки опасен. Свою группу сосредоточь в загородной резиденции и офисе. Задача ясна?

— Так точно!

— Ну и последнее. Подготовь план ликвидации самих наемников. Я их у чеченов выкупил, так что теперь они — моя собственность. Сделают свое дело и уйдут. На дно болота, которых в Мещере, слава богу, еще достаточно. Ликвидация наемников на тебе, Витя. Естественно, по моему личному приказу.

Шаламеев согласно кивнул головой:

— Я все понял, Юрий Иванович! Как скажете, так и сделаю. На меня можете рассчитывать, как на себя.

Штерн ткнул пальцем в грудь бывшего капитана:

— Иногда, Витя, даже на себя нельзя полностью рассчитывать. Давай иди к наемникам. Как только родственниц Брединского латыши возьмут под контроль — доклад мне.

— Есть!

Шаламеев вошел во двор, закрыв за собой калитку.

Штерн с Шориным направились в лес. Оттуда старым маршрутом вернулись в город. Предстоящую ночь отставной генерал вновь решил провести в офисе, в обществе проститутки Ангелины. Расслабиться перед решающим боем.

В 23.30, поцеловав Катю, Сергей, стараясь не шуметь, спустился в свою квартиру. Строители справились с заданием, приведя гостиную в надлежащий вид. Теперь в комнате вполне можно было провести служебное совещание. Решив, что Капустин-старший с дороги не откажется подкрепиться, Солоухов сварил крепкий натуральный кофе.

Ровно в полночь в дверь квартиры № 4 аккуратно постучали. Сергей, выйдя в прихожую, посмотрел в глазок. И увидел знакомое лицо генерал-майора Капустина, отца своего бывшего подчиненного, продолжавшего служить на Кавказе. Рядом с генералом находился еще один человек. Оба гостя были в гражданской одежде. Сергей открыл дверь.

Мужчины вошли в прихожую.

Капустин протянул майору руку:

— Ну, здравствуйте еще раз, Сергей Викторович! Искренне рад видеть вас в добром здравии.

Солоухов ответил на рукопожатие.

Генерал между тем представил своего сопровождающего:

— Знакомьтесь, майор! Начальник УВД Переславской области генерал-майор Юрий Степанович Костин.

Сергей пожал руку и областному милицейскому начальнику.

— Так это с вами я решал вопрос о «прослушке»?

Костин ответил:

— Да. Помогла она вам?

— Помогла. И не только мне, надеюсь.

Сергей повернулся к Капустину:

— Вы говорили, Александр Андреевич, что прибудете в Переславль с двумя спецами.

Генерал ФСБ подтвердил:

— Точно. И ребята здесь, в городе. Скажу больше — они рядом с вашим домом, но побеседуем сначала без них.

Солоухову пришлось согласиться:

— Как скажете. Извините за бардак в квартире — ремонт, сами понимаете. Проходите в гостиную. Думаю, там мы сможем поговорить. Один вопрос: кофе не желаете?

— Не откажусь!

Генералы прошли в комнату. Сергей принес кофе, присел за стол, выложив пачку сигарет с зажигалкой, диктофон, в котором стояла отредактированная кассета с предсмертным обращением к Солоухову Дервиша, пленку полевого командира, касающуюся предательства Шорина, и магнитофон прослушивающего устройства. Отдельно положил папку с бумагами Дервиша.

Капустин воскликнул:

— Ого! Наложили вы аппаратуры и документов, Сергей Викторович! Видимо, не зря я ехал сюда. С чего начнем? Впрочем, определите порядок сами, вам видней, в какой очередности представить полученную информацию.

Высокопоставленный чиновник из Москвы заметил тень недоверия, которая мелькнула в глазах майора, поэтому посчитал нужным добавить:

— Генералу Костину, Сергей Викторович, вы можете доверять, как мне.

Солоухов закурил:

— Хорошо. Прослушаем для начала предсмертное обращение ко мне Дервиша, в прошлом авторитетного полевого командира чеченского сопротивления, если так можно назвать бандформирования Масхадова и Басаева.

Сергей включил диктофон.

Когда закончились откровения Умара Балаева, Солоухов взглянул на Капустина и пояснил:

— Факт отправки вооружения в Чечню и в сроки, указанные Дервишем, подтверждены директором машиностроительного завода Брединским и документами, переданными посыльным Дервиша, они в папке.