Брачный контракт с мадонной - Ольга Степнова

Галка вернётся с младенцем домой.

Только дожить бы до завтра.

Только бы Эльза не обманула и заплатила обещанный миллион.

Бабок оставалось в салоне всё меньше. Виталя доставлял их по адресам, они кланялись, благодарили и убегали, подхватив длинные джинсовые подолы. Когда в машине их осталось всего четыре, у Витали опять зазвонил телефон. На дисплее высветился совсем незнакомый номер, и Гранкин решил не отвечать на звонок.

— Эй, ямщик, у тебя вальс Мендельсона играет! Ответь, соколик, сил нет это слушать, девять раз в загс бегала, воротит всю от этой мелодии, — заверещала одна из бабок на заднем сиденье.

Виталя нажал на кнопку, сбросил вызов и сосредоточился на рулёжке — вечернее движение было очень оживлённым. Но через секунду мобильник затрезвонил снова, исполняя избитую мелодию всех времён и народов.

— Ох, тошно мне, — известила всё та же бабка Виталю, — тошнит ажно от этих звуков.

— Ответь, касатик, на вальс-то! А то вдруг невеста твоя звонит, прощения попросить хочет! — подключился другой голосок.

«А вдруг Галка?! — мелькнула безумная мысль. — Сбежала из плена и звонит мне!»

— За что прощение-то? — поинтересовался он севшим от волнения голосом у оставшихся членов «Алой зорьки».

— А за пять деток в довесок! — захохотала бабулька.

— Тьфу, — ругнулся Виталя.

— Ой, тошно мне, отвечай быстрей, а то счас салон тебе весь изгажу, — заверещала чемпионка по посещению загсов.

— Алло! — гаркнул Гранкин в трубку, резко перестраиваясь в правый ряд.

* * *

— Здравствуйте, вас беспокоит Отче наш из Звезды, — на одной безжизненной ноте произнёс бесцветный голос.

— Зачем? — Виталя отпустил руль и обеими руками вцепился в трубку. — Зачем вы меня беспокоите, Отче наш?

Бабки сзади прыснули, а та, что сидела рядом, на пассажирском сиденье, стала рулить, умело уходя от фонарных столбов и встречных машин.

— Ну как же, вы сами дали мне номер мобильного и сказали позвонить, если что вспомню.

— Я?!! — в ужасе заорал Гранкин.

— Вы. Но если не надо, то…

— Стойте! Давайте сначала. Меня беспокоит Отче наш со звезды. Я дал вам свой телефон и попросил позвонить, если вы что-нибудь вспомните…

— Ну да. Я Катя Отченаш из рекламного агентства «Стар», между собой мы иронически называем его «Звезда».

— Фу-у-у, так это фамилия! — Виталя взялся за руль, но бабка не убрала с него своих рук.

— А вы думали, господь бог? — хмыкнула девушка. — Хотя, вы правы, конечно, фамилия странная, дело в том, что в пылу революционных бурь от неё отвалилось окончание «ко». Мои предки были Отченашко.

— Простите, а что вы вспомнили, Катя?

— Помните, вы спрашивали меня, не слышала ли я что-нибудь от Крылова о людях по имени Анель и Геральд?

— Конечно же помню! — Гранкин опять отпустил руль, оставив его в надёжных руках старушки. — Говорите, что вы припомнили!

— Газу прибавь, — пробурчала старушка, — а то тащимся, как на похоронах.

— Да не припомнила я, а случайно наткнулась, — продолжила Катя. — Мне кажется, таких совпадений не может быть.

— Да на что наткнулись-то? Каких совпадений? — взвыл Гранкин.

— На рассказ. В глянцевом женском журнале «Шарм». Я обожаю эти журналы, скупаю пачками и прочитываю от корки до корки.

— Рассказ! — снова завыл Виталя и втопил педаль газа в пол.

Бабка, рулившая «мерсом», в азарте закусила губу. Она хорошо «держала» дорогу и виртуозно обходила попутные машины.

— Манька, того Кадиллака сушёного обходи по обочине! — пищали сзади её подружки.

— Так вот, читаю я свежий номер «Шарма», — сказала Катя без выражения, — и натыкаюсь вдруг на рассказ, герои в котором все эти люди, о которых вы тогда спрашивали — дура Анель, красавчик Геральд, банкир Анкилов, зануда Павлик и даже кот Филимон. Таких совпадений не может быть. А главное — это не просто рассказ. Он победил в конкурсе рассказов, объявленном среди читателей журналом «Шарм» и страховой компанией «Вива-гарант». Призовых мест три, но у этого — первое. Называется он «Сестра». Я вам помогла?

— Душечка! Вы не помогли, вы спасли! Катенька! Отченашечка со Звездулечки! Дорогая! Любимая! Милая! Пусисюсечка!

— Не надо мне интим предлагать, — по-прежнему без красок в голосе произнесла Катя. — Лучше, как говорится, помогите материально.

— Помогу! Где журнал можно купить?!

— Да в киоске любом, только смотрите августовский номер. Свежие номера глянца продаются уже за следующий месяц!

— Асса! — заорал Гранкин, схватил старушку-водителя за щёчки и чмокнул прямо в сухие губки.

— Маньяк! — завопила старушка. — Маньяк, девоньки!

— Но симпа-а-а-тичный! — пропела подружка сзади.

— Нет, ну что-то лицо мне его очень знакомо, — снова заладила третья.

— Эх, надо было мне тебя первой высадить, — весело ответил ей Гранкин, вцепившись в руль, — да уж ладно, признаюсь. Это я тогда по типографии ночью с бинтами-жгутами бегал. Но стрелял и грабил не я! Бандитов поймали и они признались во всём. А я первую помощь потерпевшему оказал!

— Батюшки, точно маньяк!!!

— Но симпа-а-а-тичный!

— Нет, я не знаю, кто там кого грабил, но лицо очень знакомое! А, вспомнила! У меня внуки мультики смотрят, так там такой же герой есть — лысый, зелёный и добрый. Шрек называется!

Газетный киоск оказался закрыт. Рассчитывать на то, что воскресным вечером он будет работать, не приходилось, но Виталя сильно расстроился. Он зарычал, затопал ногами, три раза обежал вокруг киоска, который на ночь закрыли железным панцирем.

— Тебе чего купить-то надо? — крикнула из машины одна из «плохих девчонок».

— Журнал глянцевый, «Шарм» называется! — Гранкин пнул со всей силы по железному панцирю.

— Нет, ну точно маньяк!

— Да ладно тебе, Фася, ну приспичило парню! Слышь, Казанова, глянец весь ещё в супермаркетах круглосуточных продаётся. Только не целуй, не целуй меня больше! Тошно мне от поцелуев, тошнёхонько, как и от Мендельсона.

— Девоньки! — заорал Виталя. — Родные! Милые! По коням! В супер, как говорится, маркет вместе поедем!

В магазине они произвели фурор. Виталя в окружении «плохих девчонок» прошёлся по рядам, нашёл нужный номер журнала с полуобнажённой девицей на обложке, и на радостях накупил бабкам конфет в коробках, шампанского, пирожных и мягких игрушек.

Народ оглядывался на них, глазел, улыбался, и даже показывал пальцем. Кассиры тянули головы из-за касс, чтобы получше рассмотреть живописную компанию. На выходе к Витале прицепились какие-то иностранцы с просьбой попозировать вместе с «девчонками». Бабки жеманились перед фотокамерой, безобразничали, подставляя Гранкину рожки, и в конце концов потребовали с двух чернявых парней «зелёную денежку» за то, что они «моделями тут ломалися».