Степные волки - Василий Сахаров

Это был его первый раз, первый опыт с женщиной. Но он решил не торопиться и запомнить этот вечер на всю жизнь. Пусть он не был опытным любовником, но что делать и как, он знал. Точно так же, как и миллионы мужчин до него знали это. Извечная игра жизни.

Он разделся сам и снял с неё платье, следом слетела сорочка, и, положив ладонь на её оголенное плечо, он молча рассматривал юное прекрасное тело своей возлюбленной. В этот момент он забыл о своём физическом изъяне, горба просто не существовало. А Эльза не стеснялась своей наготы, просто не видела для этого причин. И всё это обострённые как никогда инстинкты Курбата улавливали очень хорошо и тонко, моментально определяя каждое колебание в душе девушки.

Они легли рядом. Два обнажённых тела в отсветах углей в камине, заранее растопленном местным служкой. Девушка молчала, и Курбат не говорил ни слова. Но что-то уже крепко и навсегда связало их души. Поэтому все слова были для них лишними.

Парень прижал девушку к себе, поцеловал её в краешек губ и прошептал:

– Не бойся, доверься мне.

Курбат прижался к тёплому, податливому телу теснее, поцеловал девушку в мягкие губы, в тонкую шею, в грудь. Она чуть выгнулась всем телом, охнула, вцепилась в его плечи пальцами и прошептала:

– Ты очень горячий… и сильный… и нежный…

Он положил руку на её колено, чуть толкнул его, и девушка послушно развела бедра в стороны. Эльза откинула голову чуть набок, а Курбат пристроился между её ног, а затем резко вошёл в неё. Девушка охнула, напряглась и почти сразу расслабилась. Инстинкт толкал парня вперёд, и он знал, что должен подарить девушке наслаждение, и того же ожидал и от Эльзы.

Сердце бешено колотилось. Всё осталось где-то далеко, пропало в ослепительных вспышках наслаждения. Девушка стонала, охала, вонзала в его спину ногти, и он чувствовал отголоски её души, кричащей от счастья и удовольствия. И звуки, которые она издавала под его ритмичными движениями, только подстегивали его, заставляя не останавливаться и двигаться ещё и ещё. Эльза извивалась всем телом, которое, казалось, живёт своей жизнью, и Курбат стискивал свою любимую, чувствуя трепет её бёдер и напряжение. Он понял, что время настало, пик уже близок и, вцепившись в нежные бёдра девушки, направлял её, прижимал к себе. Они ещё теснее переплелись в единое целое, девушка забилась под ним, а он с воплем, больше похожим на яростный рык зверя, излился в неё.

Курбат смотрел в окно и вспоминал каждую неповторимую ночь, проведённую со своей возлюбленной.

«Как же хорошо жить, когда ты наконец нашёл для себя вторую половину, – думал парень. – Однако скоро в степь, снова в поход, и как бы мне хорошо ни было, дело превыше всего».

– Милый, – донеслось до него, – ты уже проснулся?

– Да, любимая.

– Иди завтракать.

– Уже спешу, – ответил он и направился на кухню.

На завтрак была яичница с беконом, и, наблюдая за тем, как Курбат поглощает пищу, Эльза спросила с тревогой в голосе:

– Когда вы идёте в поход?

– Через три-четыре дня.

– А это обязательно?

– Да, и это не обсуждается.

– Хорошо, – покладисто согласилась девушка. – А что будет дальше?

– Дальше? – Курбат посмотрел на встревоженное лицо любимой и почувствовал её сомнения. – С матерью вчера встречалась?

– Угу, – кивнула она.

– Понятно. – Он встал, подошёл к ней и обнял за плечи. – Мы вернёмся, и я поведу тебя к алтарю. Мы поженимся, купим дом и родим детей. Лично я вижу наше будущее только так и никак иначе. Ты не против?

– Не против, конечно. – Девушка прижалась к нему. – Совсем забыла сказать. Сегодня отец возвращается. Мы можем его пригласить к нам в гости?

– Естественно, – отозвался Курбат. – Буду рад с ним познакомиться.

День пролетел в суете. Пламен, как всегда, метался по городу и не давал застаиваться братьям. Звенислав занимался оружием и амуницией, а Курбату пришлось готовить лошадей. Каждую подковать надо, справные седла подобрать, запас подков и ухналей приготовить, овёс закупить. А учитывая, что в отряде появилось два десятка балтских наёмников, нанятых Пламеном, работы хватало.

С трудом Курбат выкроил свободный час. Но и то, не для того, чтобы к себе на квартиру забежать, а для посещения банка братьев Гамбузино, самого солидного финансового учреждения в городе. Что с ним дальше будет и как поход сложится? Он этого не знал. Однако одно знал твёрдо: его любимая женщина не должна влачить жалкое существование, если с ним что-то произойдёт. Поэтому Курбат заранее отделил пятьсот империалов как свою долю и, в присутствии свидетелей, сержанта Луки, ставшего в родном городе уважаемым человеком, и знакомого купца-оружейника Бронгера, сделал вклад на год. А затем составил завещание, по которому, в случае его смерти, всё золото переходило Эльзе Хант.

Вновь дела их небольшого отряда закружили парня, и ещё один день пролетел незаметно. И вот когда он, усталый и голодный, вошёл в своё семейное гнездышко, то сначала не понял, что за седоусый мужик, по виду крестьянин, сидит за его столом и пьёт сдобренное специями вино. Рука было метнулась за ножом, но он вспомнил, что приглашал в гости отца Эльзы. Кроме мужика, в комнате никого не было, и на всякий случай Курбат расслабляться не стал.

– Ты кто? – спросил он незнакомца.

– Эрик Хант, – ответил тот встревожено, поглядывая на боевой иби в ножнах Курбата.

– А Эльза где и супруга ваша?

– Пошли в кондитерскую лавку и к мяснику. А то весь день за разговорами прошёл, и они ничего не приготовили.

Парень протянул Ханту руку:

– Курбат, будущий муж вашей дочери.

– Даже так? – Мужчина привстал, пожал ладонь дрома и вновь уселся за стол. – Честно сказать, думал, что у вас несерьёзно всё, поиграли в любовь и разбежались. Рад за вас и рад, что ты сразу всё обозначил. Без всяких неприятных уточнений обошлись.

Вскоре появились женщины с младшим Хантом, гордо несущим коробку с пирожными. И вечер удался на славу. Ханты были дружной семьёй, а Курбату, видевшему такие отношения людей только со стороны, было приятно находиться с ними в одной компании.

Когда ужин окончился, женщины, забрав Герта, ушли в комнату, обсудить свои дела и проблемки, которые у них есть всегда. А Курбат остался один на один с Эриком. Разговор поначалу как-то не клеился. Но за вином оба расслабились и нашли о чём поговорить.

– Я слышал, ты – рейдер? – спросил Хант.

– Есть такое, – согласился Курбат.

– Опасное это дело, как люди говорят, по тылам рахов бродить.

– Не опасней, чем ночью по городу.

– У меня вопрос к тебе такой, зятёк наш будущий. – Хант перегнулся через стол. – Ты как, вообще, деньгами располагаешь?

– Если вы насчёт Эльзы переживаете, то не беспокойтесь. Если я не вернусь, мало ли что, то нищенкой не будет.