Время перемен - Кэтрин Куксон

Перед тем, как открыть дверцу машины, Бен вдохнул поглубже. Он поднялся в кабину и словно бросил свое тело на сиденье. По крайней мере так показалось тем, кто за ним наблюдал.

Несколько минут спустя шофер сел за руль. Он развернул машину, и вот они уже миновали дом и двинулись по аллее, все ближе и ближе подъезжая к воротам. Они были раскрыты. Границы между миром усадьбы и внешним миром не существовало.

Проезжая ворота, шофер остановил машину.

Сердце Бена чуть не выскочило из груди. Неужели у него ничего не получится?

– Вы не сказали, куда вас подвести, сэр. Вам надо на станцию?

Он не смог ответить сразу, лишь беззвучно шевелил губами.

– Нет, мне нужно в сторону Алстона, но не так далеко. Я хочу только перебраться через холмы.

– За холмы, сэр? Далековато. – Шофер взглянул на часы. – Мне нужно вернуться через полчаса, но я могу провезти вас половину пути, а дальше, сэр, там пустынная местность… – Он беспокойно облизнул губы. – А вы, сэр, уверены, что вам нужно туда сегодня? – осторожно спросил мужчина.

– Да, да, я уверен, капрал, мне нужно туда именно сегодня. – В голосе Бена отчетливо слышалось: «Не обращайтесь со мной, как со слабоумным».

– Хорошо, сэр, – широко улыбнулся ничуть не обидевшийся шофер. – Сегодня, так сегодня. – И он повел грузовик в сторону холмов.

Они миновали коттедж, Бен смотрел на него во все глаза. Дом показался ему маленьким и совсем заброшенным. Как он будет жить в коттедже, где родилась и росла его мать? Нет, не думать об этом. Надо остановиться на чем-то одном. Он теперь за воротами. Он уже на дороге. Да, но рядом с ним человек и они в кабине грузовика, а что произойдет, когда он останется один?

«Жди, жди, жди», – выстукивало сердце в такт мотору.

Машина взбиралась все выше и выше. Бен рассматривал открывшиеся перед ним просторы. Глубокие долины сменяли вересковые пустоши, те, в свою очередь, переходили в холмы.

– Красиво здесь, сэр.

Бен согласно кивнул.

– Я здесь всего второй раз. Первый раз попал в туман. Господи! До чего же неприятным показалось мне тогда это место. Сейчас другое дело! Вид замечательный, такой простор! Кажется, видно все, до самого конца земли.

До края земли… край земли. «И если буду я бродить в долине теней, я… Ради Бога!…я обращу свой взгляд к холмам. Прекрати, пожалуйста, Бога ради! Я приду любовь моя, приду…» Он снова приближался к краю земли, но в спасительной кабине грузовика и не один. «Я за девой стремился, но мне в руки попала тростинка. Вползший в душу обман, разорвать нам торопится грудь, кровоточащей оставляя рану».

Да, он вместе с Шелли стремился догнать деву. Но неужели его грудь станет кровоточащей, когда он прижмет ее к себе? Мать заставляла его сердце кровоточить, но он бы не терзался из-за этого, если бы она прижала его к своей груди. Спокойно! Перестань! Она ушла, и с ней канули все давние воспоминания. Ты освободился хотя бы от них. Если мать не могла дальше жить ради любимого человека и не была способна подарить хоть немного тепла тому, кто любил ее, кто дал ей ее обожаемых сыновей, как можно было ждать от нее любви к нему, носящему отметину Молленов?

Вид за окном открылся еще шире. Бен крепко зажмурился, чтобы не видеть этого пугающе огромного пространства.

– Сэр, мы почти у вершины. Там есть развалины, я запомнил. В прошлый раз мы там пережидали туман, радуясь, что их нашли. Крыши там почти не осталось. Но зато такой убийственный запах, ни с чем не сравнить.

Они миновали развалины, и через пару миль уже спускались вниз.

В конце долины показалась ферма. Издали она напоминала груду черных камней. Шофер остановил грузовик.

– Куда вам нужно точно, сэр, или просто хотели прокатиться?

– Нет, не прокатиться… Мне нужно вон на ту ферму.

– До нее, думаю, около мили или около того. Вас довезти или вы сойдете здесь, сэр? – Мужчина оставил решение за Беном, но в то же время хотел сказать: «Если вы не против, сэр, я высажу вас здесь. За опоздание мне здорово влетит».

– Я… я дойду пешком. Спасибо вам, вы и так довезли меня далеко.

Бен вышел из машины. Грузовик развернулся и был готов в обратный путь. Из кабины высунулся шофер.

– Сэр, вы доберетесь сами?

– Да, да, спасибо.

Голова исчезла в окне, но через мгновение появилась снова.

– Сэр, а как вы попадете обратно?

Как он попадет обратно?

– Доберусь как-нибудь.

– Сэр, сейчас одиннадцать, – шофер снова взглянул на часы, – у меня сегодня еще один рейс сюда между тремя и четырьмя часами. Я бы мог заехать за вами.

– Спасибо, но… думаю, в этом нет необходимости. Но все равно спасибо за заботу. Хотя, знаете, если я к тому времени не вернусь, заезжайте. Спасибо вам большое.

– Рад служить, сэр. Если вас не будет, я заскочу сюда. До свидания, сэр. – Капрал отсалютовал, и машина запрыгала по камня вверх по склону.

Бен стоял, глядя ей вслед. Ноги его отказывались двигаться.

Он повертел головой по сторонам. «Я один, абсолютно один», – пронеслось у него в мыслях. Край земли начинался прямо у его ног. Кого-либо звать на помощь было бесполезно. Он мог стоять, пока сердце не сдастся в неравной борьбе со страхом, а еще он мог сделать шаг и упасть в пропасть. Выбор – за ним. Он мог надеяться только на себя. Рядом не было ни сестры Петтит, ни сестры Бинг, ни сестры-начальницы, ни доктора, ни отца, ни Бриджи, не было даже такого создания, как Лоренс. Бен упрекнул себя, что снисходительно подумал о Лоренсе. Ведь именно благодаря кузену он рискнул забраться так далеко.

Путешествие в тысячу миль начинается с первого шага.

Бен несколько раз глубоко вздохнул и шагнул за край земли. Но тело его не сковало оцепенение, и он не повалился на дорогу. Ноги продолжали двигаться: левая, правая, все быстрее и быстрее. И вот Бен уже бежал. Один среди открытого пространства. Слезы лились у него из глаз, как переливающаяся через плотину река.

Бен остановился, уткнувшись в каменную стену. Он стоял и не сдерживаясь рыдал. Он был единственным свидетелем того, как ему удалось ступить за край земли. Он не свалился в пропасть и не пополз, задыхаясь в грязи, и его рассудок остался ясным, а не погрузился во мрак безумия. Он был жив.

Спустя некоторое время Бен немного успокоился. Вытер лицо, пригладил волосы и поправил одежду. Затем, вернувшись на дорогу, двинулся вниз по склону к ферме.

Двор показался ему меньше, чем он его помнил. Все стало почему-то меньше: и дом, и постройки, вся ферма как-то съежилась.

Он медленно прошел вперед. Вокруг не было ни души, но из дома доносились громкие голоса. Двери хлева и конюшни были открыты настежь, однако Бен не заметил ни людей, ни скота.