Рубежи свободы - Влад Савин

Кстати, моему мужу было не до смеха — "а если бы англичане захотели бы нас перехватить, как адмирала Ямамото"? Надеюсь, беднягу подполковника накажут не сильно. Если конечно в его деянии не было злого умысла. Лично мне будет искренне жаль, если такой любезный человек, родом кажется, из Флоренции, и окажется шпионом англичан!

Нас встречал триумвират — товарищ из советского посольства, еще мой соотечественник, представившийся "товарищ Луиджи", и священник отец Анджело. Карабинеры, выстроившись в цепочку, сдерживали толпу — однако это не касалось нескольких знакомых мне лиц: мой брат Марио в парадном мундире лейтенанта народных карабинеров, с десяток парней из Третьей Гарибальдийской (иные в военной форме, другие в штатском), и представившийся корреспондентом "Унита" тот самый писатель (вернее, которому мой муж стать им посоветовал), который когда-то у собора Сан-Марко мою шляпку ловил, как его имя, кажется Джанни Родари? У него в руках был лишь блокнот — зато у других, в толпе, фотоаппараты, которыми они тотчас же воспользовались.

— Синьора Лючия, только пару слов для нашей газеты! Синьора Лючия, что вы можете сказать о случившемся у ливийского берега? Синьора Лючия, а отчего вы в этой форме?

Что ж — будет просто неуважением к этим людям, если я ничего не скажу? Конечно, не разглашая никаких секретов. Пусть люди имеют мнение о нации воров и пиратов — такое, какое эта проклятая нация заслуживает! Вы слышали, что перед этим произошло в Черном море, синьоры, с русским кораблем? Так вот, я и мой муж были там — и прямо оттуда вылетели навстречу новому приключению. Отчего на мне русская военная форма — ну было бы неудобно заниматься таким делом, в вечернем платье! А теперь простите, я очень устала, так как не спала нормально две ночи подряд — и прежде всего мечтаю хоть немного отдохнуть!

— Сеньора Лючия, что вы скажете о утверждении британских властей, что ваш отец не числится в списке пассажиров "Лючии", составленных в Александрии?

Что?! Это гнусная и наглая ложь! Я достоверно знаю, что мой отец был жив и здоров, когда все пираты были уже мертвы! Это такая же правда, как то, что я сейчас вижу вас всех, перед собой! Неужели проклятые англичане убили его? С самого начала злонамеренно покрывали пиратов, а теперь ссылаются на свой "закон" — по которому честный человек, оказавший сопротивление нанятым ими головорезам, это преступник, заслуживающий казни?

— Синьора Лючия, значит вы тоже были на борту "Лючии" этой ночью?

— Без комментариев! — мой муж ловко вклинился между мной и спрашивающими, взял меня за руку — моя жена очень устала и сейчас должна прежде всего, отдохнуть. После она ответит на вопросы, если это будет в ее возможности.

Что, неужели я сказала что-то лишнее, вызвавшее его недовольство? Нет, он мне лукаво подмигнул — "молодец, ну а теперь надо завершать, пусть дальше домысливают сами". И мы поспешили укрыться в поданном нам лимузине — пока репортеры азартно фотографировали "парней из настоящего русского Осназа, которые задали трепку этим британцам". Хотя как я заметила, за нами шли люди из команды обеспечения — а настоящие боевики из других двух самолетов ждали, пока толпа разойдется, чтобы проследовать к ожидающим их крытым грузовикам. А пленных уже передали карабинерам для погрузки в полицейские фургоны и в тюрьму. Так как именно здесь, в Риме, будет проходить и следствие, и суд!

Нас привезли снова в "Гранд-отель", где мы останавливались в прошлый приезд девять лет назад, тот самый год, когда закончилась война! Номер был воистину королевский — и как мне объяснил товарищ из посольства, "это часть плана, привлечь больше внимания к вам, и к тому, что вы скажете". Но если вы думаете, что мы с мужем уединились, чтобы вместе отдохнуть на этой громаднейшей кровати (роскошью и размерами действительно подходящей какому-нибудь королю), то вы глубоко заблуждаетесь! Мне дали время лишь ванну принять с дороги и переодеться — о святая Лаура, у меня ведь ничего нет, мои платья и весь мой багаж в Москву отправлены, вместе с детьми!

— Не беспокойтесь, синьора, сейчас должны подъехать из модного дома вашего имени, привезут все необходимое. Если только вы не хотите и дальше ходить в этой форме.

— Пожалуй, это будет слишком — сказал товарищ из посольства — достаточно, что товарищ Смоленцева один раз показала погоны на публике.

Мой муж согласно кивнул. А я тем более не стала спорить — при всем уважении к Советской Армии и Флоту, к мундиру отношусь без всякой любви (если не "в бою и походе"). Пусть мужчины играют во все эти погоны, звезды, аксельбанты — а для меня моя подруга Анна Лазарева пример!

Так чем же мы занимались, после того как я свежая, в новом платье, вышла к нашим мужчинам? Работали с бумагами! Так как надо было использовать наше временное преимущество, пока англичане не разобрались в обстановке!

— По нашей информации, их главноответственный застрелился, не дожидаясь, пока его свои сделают виновным за все. И сейчас у англичан нет на месте никого, видящего всю картину и имеющего полномочия. Бардак, он и в Англии бардак!

Я уже знала о возможностях "компьютеров" из будущего. И что самый сложный шифр с их помощью ломается легко и быстро — так что мы могли читать и слушать чужие секреты. Наверное, так и узнали о застрелившемся? Или у нас были свои люди в Александрии? Впрочем, эти детали мне совершенно сейчас не нужны.

— А в самом деле, как сейчас все выглядит с точки зрения англичан? Флотские знают только, что им велели корабль охранять — так вот он, корабль, на нем куча трупов и группа итальянцев, утверждающих, что перебили пиратов. Флотские ничего не понимают: в какое еще дерьмо спецслужб мы ввязались?! — и спихивают на местных чинов из разведки. Чины из разведки понимают только, что подготовленная операция провалена, на борту не пойми что, что им-то делать?! Ведь они должны были перебить пиратов и поймать русский осназ — а нет ни того, ни другого, и куда делся агент на борту, тоже неясно! Поэтому чины запрашивают начальство, пока что задержав "убийц" непонятно кого, под удобным предлогом. Начальство же понимает, что операция провалена, но не понимает, каким образом. Поэтому оно приказывает операцию отменить, на пропавшего агента плюнуть и забыть, но допросить задержанных итальянцев под предлогом обвинения в убийствах — чтобы понять, а что вообще случилось?! При этом негласно приказывает "усердствовать", чтобы получить информацию — а затем, если надо, от "переусердствовавших" служащих отречется, сказав что не приказывали вести интенсивный допрос, это тупые исполнители переусердствовали!

То есть, моего отца, и еще сотню ни в чем не повинных соотечественников, прошедших через ад, сейчас бьют и пытают в английской тюрьме? И может быть, кого-то уже забили насмерть? Я едва сдержалась, чтобы не высказать это сейчас — отчего вы не вывезли хотя бы моего отца? Хотя умом понимала, что не было иного варианта. Если отходили с риском, что их перехватят английские катера — и было предусмотрено, что тогда пленников добить, и нырять, для "песцов" проплыть под водой оставшуюся милю, это не задача! Так что я могла помочь отцу и остальным единственно своим словом — в чем мне помогут, как мне сказано, вот эти документы. Которые принес, к моему удивлению, не товарищ из Конторы (не надо быть мудрецом, чтобы понять, что за "дипломат" Иванов), а отец Анджело!