Я вернусь - Виктория Яровая

— Конечно, конечно. — засуетилась Бэлли.

Смотря, как работают девушки, складывая платья в сундуки, упаковывая шляпки, Кристина понемногу успокаивалась. Ей нравилось наблюдать за тем как они двигаются, это лучше, чем остаться сейчас одной. Она бы не удержалась и проревела полдня, утопая в жалости к себе. Но при них она не могла себе этого позволить, а их ловкие действия помогали сосредоточиться на своих мыслях. Ей нужно принять решение сегодня, завтра уже будет поздно. Рэм явно сказал, что планирует увезти ее в такую глушь, чтобы никто ее не достал. Ну и, наверное, чтобы и она не сбежала. Если бы он мог ей помочь, то, наверное, уже сказал ей об этом. А если молчит, значит либо не может ничем ей помочь, либо не хочет. Если она поедет с ним, то скорее всего умрет в ближайшие дни, не зря же он так торопится. Значит этот вариант отбрасываем. Сбежать скорее всего не получится, он ее найдет.

А даже если не найдет, то что она будет делать? Она чужая для этого мира, вряд ли она на улице встретит человека, способного решить ее проблемы. Кристина закусила губу, чтобы удержать слезы. Значит у нее просто нет выбора, кроме как поверить сегодняшнему собеседнику и сделать так, как сказал он. Если в любом раскладе она умрет, то ей нужно хотя бы попытаться сделать хоть что-то, чтобы спасти себя и наконец-то вернуться домой. Даже если придется разрушить этот Барьер, она это сделает. Должна сделать! Стараясь не думать о том, что будет, если она ошибается и пострадают невинные люди, она приняла решение. Это по прихоти их короля ее притащили в этот мир, где она оказалась заперта. Это ей врали и скрывали от нее правду. Так пусть сами и расхлебывают последствия, а она вернет себя домой. Ну или умрет.

Приняв решение Кристина встала с кровати и позвала Бэлли, чтобы та приготовила ей ванну. Ей нужно подготовиться к вечеру и привести себя в порядок.

Кристина стояла, и в каком-то тоскливом оцепенении, смотрела в окно своей спальни. Темнота уже опустилась на землю, но щедро расставленные фонари на улице освещали маленький садик, на который выходили ее окна. В комнате царил полумрак, она сама потушила все светильники, оставив гореть лишь один. Его света как раз хватало лишь на то, чтобы едва разогнать темноту. Но именно такого полумрака требовала ее душа, не хотелось видеть яркий свет, хотелось наоборот скрыться, а лучше забиться в один из таких темных уголков и сделать вид, что это все плохой сон и она скоро проснется. Черная тоска полностью захватила ее душу, а на сердце было тяжело от принятого решения. Если у нее все получится, то она больше не увидит Рэма, вряд ли после того, что она сегодня сделает, он станет ее искать. Да и она, наверное, не захочет его видеть, она будет стараться всеми силами забыть то, что с ней случилось, попробует наладить свою жизнь. Она забудет его. Должна забыть. Он врал ей, манипулировал и в конце концов это он открыл портал, благодаря которому она оказалась здесь. Он не тот человек которого стоит потом вспоминать добрым словом. Но почему тогда так щемит сердце от тоски? Почему от мыслей, что это их последние часы вместе на глаза наворачиваются слезы? У нее был ответ на эти вопросы. Ответ, который ей не нравился, который она бы хотела скрыть от себя самой. Но не могла, он снова и снова всплывал в ее сознании, не позволяя его игнорировать. Потому что она полюбила Рэма, полюбила тогда, когда верила ему, а сейчас все происходит так стремительно, что глупое сердце не поспевает и не может так быстро изменить свои чувства, даже зная, что Рэм с легкостью даст ей умереть. Она приняла верное решение, но как же нестерпимо хочется отбросить все и просто насладиться той парой часов, что у них остались. Просто обнять его и зарыться носом у него на груди.

Тихий стук в дверь вырвал ее из тоскливых мыслей, и она негромко ответила:

— Открыто.

В комнату вошел Рэм. Он был одет в легкие брюки и рубашку, на ногах домашние туфли. Слегка влажные волосы зачесаны назад, открывая высокий лоб. Он закрыл дверь и свет из коридора больше не разбавлял темноту комнаты. Она едва различала черты его лица, но все равно было видно, как сильно он устал. И глупое сердце потянулось к нему, желая утешить, обнять и поддержать.

— Когда ты спал в последний раз? — спросила она вместо приветствия, направляясь к нему.

Остановилась в паре шагов и посмотрела на него. Она не ошиблась, он был измотан.

— Пару дней назад, наверное. — и он как-то весь осунулся еще больше, перестал бодриться.

Так хотелось обнять его, погладить по лицу и разгладить усталые складки на лбу. И опять предательское сердце кольнуло от непрошенной нежности к этому мужчине. Ну почему оно такое непослушное? И Кристина не смогла удержаться, решив отпустить свои чувства на волю, ненадолго, совсем на чуть-чуть. Она позволит себе проститься с ним, так как хочет ее глупое сердце, чтобы потом забыть навсегда.

— Это много. — тихо сказала она и подошла еще ближе, подняла руку и погладила его по щеке. Он тут же наклонил голову, прижавшись к ее руке щекой и прикрыл глаза.

Они стояли так несколько долгих мгновений, не спеша сделать шаг навстречу друг другу. Между ними разливалось какое-то болезненное напряжение и у Кристины щемило сердце от этой тоски. Она еще ближе подошла к нему и обняла, прижавшись щекой к его широкой груди. Он несмело обнял ее в ответ и зарылся лицом в ее волосы. Разговаривать не хотелось, да и что они скажут друг другу? Очередную ложь? Теперь и она ему будет врать, у нее появились свои секреты и она не готова ими делиться. А он своими и подавно.

Она почувствовала, как он крепче сжал объятия и еще сильнее зарылся в ее волосы, шумно вдыхая ее запах. Мерный стук его сердца сменился на учащенный и Кристине пришло в голову, что возможно он не так равнодушен, как ей казалось, возможно он даже сожалеет о том, что ее скоро не станет. Даже если это и так, то что это меняет? Ничего. И она подняла голову, пытаясь поймать его взгляд. Он слегка разжал объятия, но так и не выпустил ее. В тусклом освещении она увидела, как горят его глаза на бледном лице. Он медленно наклонился и припал к ее губам, нежно, почти невесомо, ожидая ее реакции. И она ответила, так же ласково и без напора. Поцелуй был долгим, ласковым и неспешным. Они наслаждались тягуче нежными прикосновениями, исследуя друг друга, стараясь впитать в себя все эмоции и ощущения. Они прощались друг с другом, каждый по-своему и это давало болезненность их ощущениям. Так хорошо и так одновременно больно. Она чувствовала настроение Рэма, он тоже был подавлен. Его движения были полны какой-то обреченности. То как он обнимал ее, как жадно целовал шею и снимал губами лямки ее ночной сорочки. Его взгляд, полный тоски, отчаяния и желания, когда он отошел на пару шагов, чтобы рассмотреть ее. Как он ласкал и гладил этим взглядом! Все это рвало ее душу, но остановиться уже не было сил. Он сейчас был ей так необходим. Его руки, нежно гладящие ее тело и жаркие губы, которые казалось были уже везде. Она купалась и впитывала с себя эту болезненную нежность, которую он ей дарил. А он, не прекращая ее целовать аккуратно перенес ее на кровать и быстро сняв с себя одежду навис над ней. Снова впился в ее губы долгим и томительным поцелуем. Ее руки тут же огладили его широкие плечи, прошлись по мощной спине с перекатывающимися под кожей мышцами. Не удержавшись, она слегка надавила и провела коготками по его спине. Он шумно выдохнул и принял это как сигнал к действию.