Похитители бриллиантов - Луи Анри Буссенар

на первый взгляд казалось несовместимым с его грубой внешностью, – и он нашел верный способ вытащить Анну из дому.

Надо было только заставить ее поверить, что Альбер тяжело ранен и умоляет приехать. Эта выдумка должна была показаться вполне правдоподобной, если принять во внимание бурный темперамент Альбера и бесчисленные опасности, с которыми была сопряжена его жизнь в этих диких местах. Его преподобие, который был единственным грамотным во всей компании, немедленно написал записку. А сам Клаас, после длительной и безостановочной бешеной скачки, доставил ее в Кейптаун.

Госпожа де Вильрож, потрясенная зловещим посланием, выехала немедленно вместе со своим отцом в направлении алмазного края. Клаас следовал за обоими этими беззащитными существами по пятам в ожидании благоприятной минуты, когда без труда сможет их похитить.

Читатель помнит, как произошло это похищение: им заканчивается первая часть нашего романа.

Клаас любил эффекты. Он нанял целую шайку бродяг, которые в Южной Африке, так же как и в Калифорнии и Австралии, отбирают львиную долю заработанного рудокопами и наживаются на золотых и алмазных приисках. Он приказал им напасть на карету, в которой ехали Анна де Вильрож и ее отец, сделать это с большим шумом, убить лошадей, а в случае малейшего сопротивления уложить также форейтора и кучера. Было условлено, что тут как некий ангел-спаситель появится он, Клаас. Он прогонит разбойников и освободит рыдающую красавицу, совсем как герой романа.

Бандитов все это симулированное нападение забавляло, как любительский спектакль, но они сделали свое дело с неслыханной грубостью. Комедия завершилась драмой, и берега Брак-ривер окрасились кровью трех убитых.

Но Анна оказалась во власти своего похитителя.

Этот неотесанный мужлан всячески пытался ее утешить, а чудесный случай решил, чтобы в Пампин-краале он нашел Эстер, дочь того самого торговца, которого он заколол, чтобы было в чем обвинить Альбера и Александра. Общность жестокой судьбы объединила молодых женщин. Эстер возвращалась в Кейптаун. Фургон с запасами продовольствия и разных товаров составлял теперь все ее имущество. С сердечностью родной сестры она предложила место Анне и согласилась повернуть обратно, чтобы доставить ее в Нельсонс-Фонтейн.

Нечего и говорить, что Клаас, наконец-то захвативший Анну в свои руки, и не подумал направиться в Нельсонс-Фонтейн. Однако он был слишком хитер, чтобы выдать свои намерения. Он предпочел сохранить роль благодетеля, спасителя. Правда, он пытался ухаживать и быть любезным, но делал это неловко, неуклюже. Впрочем, его грубая неотесанность и отсутствие какого бы то ни было воспитания заставляли Анну относиться к нему снисходительно.

Госпожа де Вильрож жила во власти смертельной тревоги и находила, что время тянется страшно медленно. Быки еле двигались, хотя, казалось, бур всячески их понукал. Молодая женщина полагала, что он уже забыл про свое неудачное сватовство, и смотрела на него только как на услужливого спутника, который ради нее не щадит ни своего времени, ни труда.

Сначала Клаас намеревался отвезти своих пленниц на земельный участок, который он арендовал вместе со своими братьями. Он имел в виду обойти Нельсонс-Фонтейн слева и двинуться прямо на восток, когда некий посланец, направленный к нему Корнелисом по поручению преподобного, приказал повернуть во что бы то ни стало и без всякого промедления к водопаду Виктория.

Его преподобие не терял связи с ними. Через кочевников, которые шли по следам европейцев, он довольно часто извещал буров о своем местонахождении. Клаас понял, что приближается решающая минута. Он изменил маршрут и стал торопиться к своим сообщникам.

Именно в это время фургон покинул территорию, недавно захваченную англичанами и на которой английское правительство уже установило свою власть.

Госпожа де Вильрож и ее подруга, давно привыкшие к длительным путешествиям, были весьма удивлены переменой направления и заявили об этом погонщику. Тот ничуть не смутился.

– Несколько дней назад я послал нарочного в Нельсонс-Фонтейн узнать о вашем муже, – угрюмо ответил он.

Анна почувствовала, что все ее недоверие к этому человеку рассеивается, и поблагодарила. Белый дикарь умел быть внимательным, как человек вполне цивилизованный.

– Нарочный вернулся.

– И что он сообщает? О, говорите, умоляю вас!

– Что ж, графу лучше. Рана оказалась менее серьезной, чем думали раньше. Он уже давно покинул прииск. Он находится недалеко от водопада. Вот и все.

Несколько слов, которые бур выдавил из себя как бы нехотя, молодая женщина слушала как небесную музыку. Это была первая радость, какую она пережила с той минуты, как до нее дошло роковое известие. Сколько мук выпало ей с тех пор, сколько рыданий она подавила, сколько пролила слез! Увы, было суждено, чтобы ее отец заплатил жизнью за попытку найти Альбера, и счастливое известие о том, что Альбер жив, уже не застало его в живых!

Благодарность Анны взволновала бура не больше, чем воспоминания о злодействах, которые он совершил, чтобы добиться своей цели. Клаас до такой степени вошел в свою роль, что еще немного – и он в самом деле считал бы себя благодетелем Анны де Вильрож.

Он сказал со своей непроницаемой медлительностью:

– Раз уж вы ехали так далеко, чтобы увидеть раненого, я подумал, что вы согласитесь проехать еще немного, чтобы увидеть его здоровым. Поэтому я переменил направление и повернул на Викторию. Если только вы не возражаете, – прибавил он с двусмысленной улыбкой.

Анна знала, что ее муж имел в виду добраться именно до этих отдаленных мест, и потому ни на минуту не усомнилась в том, что бур говорит правду. Однако, боясь стеснить свою любезную спутницу, она обернулась к Эстер, чтобы спросить ее согласия.

– Я поеду, куда вам угодно, – мягко ответила девушка. – Я полюбила вас, как родную сестру. Теперь вы мне заменяете мою семью. Едем.

Дни следовали за днями со всем тягостным однообразием, присущим длительным передвижениям по этим безлюдным местам. Уже было недалеко до вожделенной цели, когда пустяковый случай неожиданно раскрыл обеим путницам весь ужас их положения.

Однажды вечером, когда все спали – и люди, и утомленные животные, – Клаас забрался под фургон и положил рядом с собой нож и ружье. Правда, он храпел, как кузнечные мехи, но это ничего не значило, он не спал – он прислушивался. Вот в нескольких шагах раздался тонкий металлический свист, какой издает змея пикаколу, когда разозлится. Бур услышал эти необычные звуки. С неслыханным хладнокровием, не меняя положения и не переставая храпеть, он еле заметным движением схватил нож. Напрягая весь свой слух, этот сын природы приложил ухо к земле. Слышалось легкое шуршание, точно по песку передвигалась змея. Однако это была не змея. Звук прерывался через правильные промежутки, как если бы по