Беги, ведьма - Татьяна Корсакова

Волков закрыл глаза, белое с уже подсохшими пятнами крови раздражало, и яркий электрический свет выжигал дыры в сетчатке, заставлял мозг дымиться. Постороннее присутствие он скорее не услышал, а почувствовал. Перед закрытыми глазами, точно негатив, вспыхнул и медленно истаял силуэт не то волка, не то очень большой собаки.

Огромной зверюге точно нечего было делать в палате для буйных пациентов. Впрочем, как и в другой палате. Значит, проблема у него в голове. Галлюцинации на фоне Хелениного лекарства или на почве сотрясения мозга? Мордовали его сильно, один раз он даже отключился. Так и есть – сотрясение…

Глаза Волков открывал с опаской, но ничего подозрительного не заметил. До тех пор, пока не повернул голову. Собачий силуэт он видел боковым зрением: псина подошла к его койке вплотную. Волков посмотрел в пустоту перед собой, снова зажмурился. Невидимый пес отпечатался на сетчатке, а онемевшие пальцы правой руки словно кольнуло тысячей иголок. Не больно – скорее щекотно.

– Блэк, это ты?

Волков не понимал, откуда взялось это имя, но точно знал, что в прошлой жизни был знаком с этим невидимым псом. Можно подумать, такое возможно. С другой стороны, пару часов назад он не верил в существование ведьм. А теперь вот верит, что одну конкретную ведьму ему нужно спасти любой ценой. Так что к черту здравый смысл! Пусть даже призрачный пес существует только в его отбитых мозгах. Возможно, призрачной помощью тоже можно воспользоваться.

Идея эта была настолько дикой, что Волков улыбнулся, но из разбитой губы тут же хлынула кровь. А призрачный пес тем временем замер перед бесшумно открывающейся дверью.

Человек пятился задом, согнувшись в три погибели, он втаскивал в палату что-то явно тяжелое. Какой-то куль. Нет, не куль, а тело охранника. Тело мягко сползло по белой стене и свернулось калачиком на полу, а тот, кто вошел в палату, аккуратно прикрыл дверь и медленно выпрямился.

Он был одет в синий рабочий комбинезон, который болтался мешком и держался на теле лишь благодаря широкому кожаному ремню, на котором крепились столярные инструменты. Внимание Волкова привлек небольшой топорик, похожий на ледоруб. С топорика на белый пол капали красные капли. Красная лужа медленно вытекала из-под тела охранника. гость поправил кепку и посмотрел на Волкова.

Он был молодым, казался совсем еще мальчишкой. До тех пор, пока Волков не увидел его глаза. Эти глаза не были сумасшедшими, они были мертвыми. Как у зомби – подумалось вдруг, и позвоночник сковало холодом от дикого, первобытного ужаса. Когда его пытал Дементьев, когда грозился страшной смертью, Волков не боялся, а под стылым взглядом мертвых глаз испугался совершенно по-детски. Но все равно краем запаниковавшего сознания успел заметить, как призрачный пес встал между ним и зомби. Приготовился защищать?.. А зомби улыбнулся. Улыбка его оказалась такой же мертвой, как и взгляд, и стариковским, шаркающим шагом он двинулся к койке. Его левая рука ласково оглаживала рукоять топорика, а правая сжимала нож с длинным и узким лезвием. Пес неотступно следовал за зомби, и Волкову казалось, что он слышит грозный собачий рык.

– Отойди, не путайся под ногами. – Голос у зомби был мягкий, даже красивый.

С кем он разговаривает? С псом? Точно, с псом. Потому что пес оскалился, во всяком случае, Волкову так показалось.

– Я в порядке. Видишь, я держусь.

Волкова осенило: в сумасшедшем доме держат и настоящих больных. Вот этот, буйный, вырвался на свободу и теперь мочит охранников и разгуливает с топориком в руке.

Пес не помог, сумасшедший зомби приблизился, остановился, всматриваясь в Волкова, ощупывая взглядом, обнюхивая. Острие ножа выписывало в воздухе восьмерки, словно жило своей собственной, не менее сумасшедшей жизнью.

– Она сказала, что я должен держаться, – шепнул зомби и поморщился.

– Кто? – С сумасшедшими нельзя спорить, им нужно подыгрывать.

– Старуха. Разбудила, дала своего зелья, сказала, что это в последний раз, что без меня им не справиться. – Острие ножа нацелилось Волкову в глаз, он зажмурился, но продолжал слушать. – А зелье не работает. Почти… Я держусь из последних сил. И все равно не удержался. Но я не должен убивать Серого Волка и ведьму. Она так сказала. А как не убивать, когда нет сил удержаться? Я их предупреждал, я их просил. Но старуха сказала, что я сильный, сильнее и благороднее, чем о себе думаю, сказала, что я справлюсь. Что она понимает?! – Острие коснулось века, чуть надавило, и тут же давление исчезло.

Волков сглотнул, открыл глаза.

– Ты кто? – Собственный голос казался ему незнакомым.

– Это неважно, важно, кто ты. Ты Серый Волк?

– Да, я Серый Волк.

– Волк в человеческой шкуре. Забавно… Времени мало… Времени всегда не хватает… Уйди, пес! Иди к своей хозяйке, не мешай мне!

Лезвие блеснуло… чиркнуло… Волкову показалось, что прямо по запястью, но оказалось, что по удерживающим руку путам.

– Меня зовут Альберт. – Взгляд зомби прояснился, когда и ноги Волкова оказались избавленными от ремней. – Она любила мое имя, говорила, что оно мне очень идет. Вставай! Быстро!

Волков бы и рад быстро, да только не получалось. Измочаленное тело, казалось, разваливалось на куски. Но разум в глазах того, кто назвался Альбертом, угасал, уступал место чему-то жуткому, неправильному, и Волков, собрав в кулак волю и остатки сил, сполз с койки, задел стойку левой рукой, тихо взвыл от боли.

– Ключ от палаты. Запри меня тут, а сам уходи. Быстро, пока я еще могу это контролировать.

Ключ упал на матрас, призывно сверкнул серебристым боком.

– Одолжишь мне нож? – Волков не верил, что одолжит, но ошибся.

– Бери, так будет правильно. Снаружи сейчас никого. На территории тоже, персонал рассчитали. Я сказал охранникам на воротах, что мне нужно забрать свои вещи. Меня впустили ненадолго. Но скоро станут искать…

Нож воткнулся острием в матрас, рукоять дернулась и замерла.

– Скажи ей, что я очень старался. Мне жаль, но я слишком устал, чтобы бороться с этим и дальше…

– Кому?

– Ведьме. Скажи это своей ведьме, если тебе удастся ее спасти. Я сделал все, что смог. И еще… ей нельзя пользоваться силой. Старуха так сказала, предупреждала, что будет очень плохо, если она попытается ударить… Что плохо, я забыл. Просто скажи ей…

– Скажу. – Волков кивнул, протянул руку: – Спасибо.

Альберт не ответил на рукопожатие, спросил:

– Хочешь, чтобы я тебя убил? Уходи! И запри дверь… – Из кармана комбинезона он достал заряженный шприц, зубами сдернул защитный колпачок и вонзил иглу себе в бедро. – Снотворное. Старуха сказала, что это поможет…

К двери Волков отступал спиной, склонился над телом охранника, чтобы забрать ключи и пистолет, и тут же выпрямился, готовый к тому, что Альберт не сможет сдержаться и нападет. Это желание явственно читалось в его взгляде, а рука больше не поглаживала, а крепко сжимала рукоять топорика. Пес едва различимой тенью скользил рядом с Волковым, и он скорее чувствовал, чем видел это скольжение, но больше уже ничему не удивлялся.