📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаАбель-Фишер - Николай Долгополов

Абель-Фишер - Николай Долгополов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 ... 115
Перейти на страницу:

В ЦРУ не сумели проникнуть в тайны советского резидента. Он так и остался для них полковником Абелем. Следствие ни на йоту не продвинулось в расследовании его деятельности, эксперты лишь предполагали, какой ущерб он мог нанести США. В американских спецслужбах имели о нем весьма смутное представление: в ФБР до сих пор не уверены относительно точной даты въезда гражданина США по имени Эндрю Кайотис в США. А между тем 14 ноября 1948 года литовец Кайотис (вспомните командировки майора Фишера в Прибалтику) сошел на берег канадского Квебека, прибыв на корабле «Скифия» из Германии. Долгие годы проживший в США Кайотис, 1895 года рождения, навестив родную Литву, возвращался домой в Детройт. Из Канады он быстро перебрался в США, о чем свидетельствуют сохранившиеся отметки иммиграционного и таможенного контроля. И тут же пропал. Впрочем, Кайотис исчез еще задолго до этого: настоящий обладатель этого невымышленного имени и совсем неподдельного американского паспорта своей смертью скончался в одной из больниц Советской Литвы в 1948-м. Майор Фишер, отправленный в командировку в Ригу, изучил его биографию со свойственной ему основательностью.

В ФБР осторожно замечают: прежде чем обосноваться в Нью-Йорке, Абель долго колесил по стране, изъездив ее вдоль и поперек, бросая временный якорь в разных городах. Лишь предполагается, что только в середине 1950 года «его» художник Эмиль Роберт Гольдфус, родившийся в семье немца-маляра 2 августа 1902 года, обосновался в Нью-Йорке. В основном, кажется, останавливался в маленьких недорогих отелях Бродвея, часто их меняя. Однако к тому времени Вильям Фишер уже был награжден за быструю легализацию боевым орденом. Это американское незнание лишь подтверждает, что нелегальная командировка, начатая в 1948-м, — подтвердим рассекреченную дату въезда — продолжалась до 1957 года вполне успешно.

В 1949-м, предположительно в конце мая, Фишер, прочно легализовавшись, доложил Центру о готовности приступить к работе. Легенда претерпела некоторые изменения: из привлекающего внимание свободного художника он превратился скорее в изобретателя. Не обремененный семьей, он в годы войны заработал немного денег, выгодно вложил их и теперь, не бросая приносившего маленький доход изобретательства, позволил себе заняться и любимой с детства живописью.

У Эмиля Гольдфуса появилось немало друзей среди коллег. Рисовальщик с немецкими корнями Гольдфус выбирал среди американских живописцев наиболее порядочных людей, ребят искренних и к нему по-товарищески относящихся. Первым среди них стал Берт Сильвермен, 1928 года рождения, о котором мы уже рассказали. Теперь он превратился в настоящего классика американского реализма и еще в сентябре 2010 года проводил свою очередную, уж не знаю какую по счету, персональную выставку.

Были и еще художники — Дэвид Леви, Франц Феликс, Ален Уинстон… Все они знали об Эмиле лишь то, что рассказывал им сам друг и коллега. Информация выдавалась сугубо взвешенная и правдоподобная, так что ни у кого из новых знакомых Гольдфуса никаких вопросов по поводу его простой и бесхитростной жизни не возникало. Родители давным-давно приехали в США из Германии. Он жил сначала в Бостоне, затем переехал в Нью-Йорк. Начал с фоторетушера и добился успехов в профессии, требующей аккуратности и некоторых навыков художника. Убежденный холостяк, скопил немного денег. Честные трудовые сбережения — это по нашей терминологии — позволили уже в зрелом возрасте заняться любимой живописью, пусть абсолютно неприбыльной, зато такой заветной, долгожданной. В этом синопсисе есть и немало правдивого — действительно, Вильям Генрихович хоть порисовал в США от души.

Абель легализовался в Штатах прочно. Но в 1957-м веревочка все же свилась… Разведчик и Центр почуяли надвигающуюся угрозу в липе Рейно Хейханена. До приезда в Нью-Йорк и последовавшего ареста Фишер провел 18 дней во Флориде. Так решил Центр: тяжелый момент лучше было переждать подальше от постоянного места пребывания. Марк поселился в городке Дейтон-Бич. А момент — действительно исключительно неприятный, опасный. По просьбе полковника Центр выводил из игры его связника-нелегала Хейханена. Не торопились, боялись спугнуть.

И дождались — на встрече, которые теперь по воле Фишера проходили все реже, Вик сообщил, что в марте 1957-го ФБР вроде бы проявило к нему повышенный интерес и началась повторная проверка. Тут же Центр запретил Марку встречаться с Виком. А тот все тянул с отъездом…

Ясно было Центру и иное — Марка тоже надо было выводить. Слишком долго он жил в Штатах, чересчур устал. Даже в Москве, по поведению навещавших опекунов, домашние чувствовали: отец и муж вот-вот вернется. Да и начальство им намекало, что, мол, скоро, совсем скоро… И на лето на родину Эли, жены, в город Осташков мама с дочкой ехать не торопились.

Маршрут отъезда и легенду полковнику в Центре уже подготовили. Отправляется подлечиться куда-то на юг; его уже ждали в Мехико, оттуда — в Европу и… Но до этого надо было законсервировать дела, уничтожить документы в Нью-Йорке. Вика же терпеливо зазывали в СССР, а резидента держали вдали от него, во Флориде, в Дейтон-Бич. Но Марку, зарегистрировавшемуся в тамошней гостинице под именем Мартина Коллинза, не повезло: в игру разведок вмешалась стихия. Шли сплошные магнитные бури, радиосвязь была ужасная, и только 6 мая удача, как показалось, улыбнулась. В отеле Дейтон-Бич Марк по радиоприемнику сквозь сплошные помехи получает долгожданную радиограмму: всё в порядке, Вик уже в Париже и скоро будет в Москве.

Фишеру разрешили вернуться в Нью-Йорк, только остановиться не в квартире 505 дома 252 на Фултон-стрит, а в гостинице «Латам», куда он и въехал 11 мая 1957 года под именем Коллинза. В квартиру предстояло лишь заглянуть — кое-что взять, некоторые вещи обязательно уничтожить.

Больше с Центром связаться никак не удавалось ни из Дейтон-Бич, ни из Нью-Йорка — тогда бы Марк получил предупреждение о предательстве Вика, постоянно ему передаваемое. Кажется, его преследовал злой рок. Он действовал сам, уже без советов и приказов. Попытался зайти в старую свою квартиру, но что-то остановило — то ли чутье сработало, то ли предчувствие. Квартира уже была под наблюдением: Вик давал показания.

Хотя знал Хейханен немного, однако шифрограмма, недавно через него полученная, — шефа, известного ему под именем Марк, поздравляли с присвоением звания полковника, — сыграла роковую роль. В ЦРУ поняли, что напали на след крупного разведчика и с Виком стали работать еще серьезнее.

Если верить российским источникам, Фишер ни разу не приводил в дом связника. Американские историки разведки уверяют в ином — радист однажды побывал на Фултон-стрит. От Вика на суде прозвучало такое же признание, да и туповатый алкаш вряд ли смог бы вывести спецслужбы на обиталище Абеля, не загляни он в него до этого хоть разок.

Марк же, в отличие от Центра, пребывал в неведении о предательстве Вика. Вот он приближается к дому на Фултон-стрит, присаживается на скамеечке поблизости и настораживает круглосуточно дежурившую рядом с домом 252 наружку: похож на человека, описанного Виком. Но зацепиться за незнакомца не удалось. Марк ушел от наблюдения, интуитивно оторвавшись от хвоста. Наружка была не до конца уверена, что объект установлен верно…

1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 ... 115
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?