Средневековая история. Цена счастья - Галина Гончарова

Минут пятнадцать у женщин ушло на приведение Лидии в порядок. Они перебрались в ближайшую свободную комнату, как шпионы, прячась и оглядываясь, и графиня занялась девушкой вплотную. Лиля кое-как уложила ей растрепанные волосы и даже попробовала припудрить лицо. Потом покачала головой – мол, тут мало что сделаешь… ну хоть что-то.

Попутно Лиля пожаловалась на балы, которые ей жутко не нравились. И нашла с Лидией общую тему. Той тоже не нравились балы. Принцесса к тому же пожаловалась на жениха, который вроде бы и не жених, и уделяет все внимание сопернице… а ей хоть бы немного уделил, из вежливости.

Лиля посочувствовала. Ну а какие извечные женские темы? Тряпки, косметика, мужчины. Вот они и обсуждались следующие минут двадцать.

Лидия жаловалась. Лиля ее утешала.

Лиля жаловалась. Лидия ей сочувствовала.

– Почему всем важна только внешность?

– Потому что по одежке встречают.

– Но будь я красивой – я все равно не изменюсь! И альдоны говорят, что душа – самое важное.

– Все правильно. Но сначала смотрят на обертку.

– Это несправедливо…

– Это жизнь. Есть такая история…

История была простая. Жила когда-то принцесса. Красивая, умная, добрая, так ее и прозвали – мол, наше солнышко. Жизнь идет, надо замуж выходить. Посватались женихи. Один красавец писаный, второй вояка лихой, третий богач, четвертый калека, но принц. Мучается девушка, не знает, кого выбрать. А все с ней ласковы, все приветливы… Тут нянька и подсказала.

На следующий день оделась принцесса в лохмотья, лицо как могла измазала, волосы убрала под платок – и принялась милостыньку просить у ворот дворца.

Кто подает, кто ругает… красавец мимо проехал, как на грязь посмотрел, вояка чуть конем не затоптал, богач плетью вытянуть хотел, калека монетку подал и говорит: ты, мол, приходи сегодня. Место служанки тебе найдем. Не дело это – побираться.

За него замуж и пошла принцесса. И не пожалела ни разу. Остальные-то были добры к знатной да красивой, а этот ко всем людям.

Лидия сначала не поняла, к чему это. Лиля принялась объяснять:

– Сказка ложь, да в ней намек. Вот смотри. Если только один из четырех в душу заглянул – повезло. Но таких – единицы. А тех, кто на обертку смотрит, гораздо больше.

– Т-так…

– А если у человека не хватит ума вглубь заглянуть – зачем тебе такой нужен?

– Н-но…

– Вот подумай сама. Это не жизнь будет, это мучение. Ну выйдешь ты за него замуж, утрешь нос сопернице. Одной. А остальных вилами гонять всю жизнь будешь? Да лучше отдать ей это сокровище – и порадоваться. Пусть она с ним и мучается всю жизнь.

– Но как-то…

– Хочется, чтобы он у твоих ног ползал, а ты его гордо отвергла и ушла? А вот это – некрасиво. Оставь парню хотя бы иллюзии. А несчастным он и сам себя успешно сделает.

Когда в комнату заглянул принц Мигель, всюду разыскивающий сестренку, он обнаружил двух абсолютно довольных собой и жизнью дам. Правда, у одной из них нос был еще слегка красноватым, но улыбка уже была вполне веселой. Они прикидывали, какие фасоны причесок пойдут Лидии, и договаривались о визите Лилиан с модистками. Лидия была все-таки женщиной, а выглядеть красавицей и модницей – разве это не мечта?

– Лидия, ты здесь? А мы тебя ищем.

– А мы тут заговорились. – Лидия улыбалась. – Мигель, знакомься. Моя подруга Лилиан.

– Графиня Иртон. – Лиля сделала реверанс.

– А это мой брат. Его высочество Мигель Ивернейский.

Сказать, что Лиля ощутила себя дурой, – это почти что промолчать. Ощутила. Но, видя веселые искорки в глазах Лидии, снова присела в реверансе, признавая свое поражение. «Лихо вы меня сделали, ваше высочество».

Новые подруги быстро договорились о визите Лилиан и распрощались.

Графиня направилась в зал и по дороге ее перехватил Александр Фалион.

– Лилиан, рад вас видеть. Я скучал. Потанцуем?

Лиля кивнула, и маркиз закружил ее в танце.

– Вы здесь с мужем? – На публике маркиз был подчеркнуто уважителен.

– Да.

– Примирение семьи?

Лиля сдвинула брови. А вот это касалось только ее и Джеса. Но… ладно уж.

– Все в воле Альдоная.

Фалион помрачнел. Но намек понял и в чужую жизнь не лез. Они сделали круг по залу, и маркиз оставил Лилю. И практически сразу к ней подошел Джес, заявивший, что хочет представить ее Анелии. Хорошо хоть отвертеться удалось, а то Лиля за себя не ручалась.

Остальное все было вполне на уровне. И поездка в карете. И комплименты – заезженные, но ведь старался, говорил. И даже поцелуй руки перед расставанием…

Лиля прошла к себе, привычно спихнула с кровати собак, поправила одеяло на Миранде, подвинула мангустов, улеглась и тут же отключилась.

Сил не оставалось даже на то, чтобы проанализировать свои поступки и подвести итоги дня.

Его высочество Ричард Ативернский лег еще позже Лилиан. На столике у кровати его ждал небольшой свиток.

«Его высочеству Ричарду Ативернскому лично.

Важно».

Рик пожал плечами и кликнул слугу.

– Кто входил в спальню?

– Никто, ваше величество.

– А это из воздуха появилось?

Слуга признался, что отлучался ненадолго по нужде, вот в то время, видимо, и…

Ричард разозлился и предложил слуге распечатать свиток. Вдруг отравлено? Тот сломал печати, развернул пергамент, подождал пару минут – и по знаку принца вышел вон.

Пробежав глазами по строчкам, Рик сначала нахмурился, потом сжал кулаки и едва не запустил свитком в стену. Но сдержался.

Дочитал, осторожно положил на столик.

Твари, сволочи!!! Четвертовать мало!

Анонимка. И препоганая. Вранье?

Конечно!

Или – нет?

Ричард сделал пару глотков вина из бутылки, выждал минут пятнадцать. Перечитал. И был вынужден признать, что если это и вранье, то уж очень похожее на правду.

Неизвестный… Хотя почему неизвестный? Шевалье Лонс Авельс описывал свою жизнь, свои отношения с Анелией Уэльстерской, свое похищение, свое прибытие в столицу, встречу с супругой, и писал, что если его убьют, то письмо окажется на столе у Эдоарда. А там уж все в воле Альдоная. Мол, допустить войну нельзя. Но и сажать такое на трон…

Ричард дураком не был. И написано все было чрезвычайно убедительно, с подробностями интерьеров замка, в котором воспитывалась Анелия, с перечислением всего, что имело к ней отношение, вплоть до личных примет – родинки в форме щита на пояснице. Дано описание пастора, который их венчал, приметы похитителей… Единственное, о чем Лонс Авельс предпочел не особенно распространяться, это о том, как ему удалось выжить и добраться до Ативерны. Объяснил, что его хозяин не в курсе и он, шевалье, ни в коем случае не хотел бы подставить под подозрение достойного человека.