Тяжело в учении - Елена Тебнёва

Не размышляя, я кинулась за ней.

— Шел! — крикнула я, отчаявшись догнать. — Стой же!..

Она послушно остановилась, развернулась ко мне, и только сейчас я заметила, как ярко пылают ее щеки и каким негодованием горят глаза.

— Ты представляешь, он!.. — не дожидаясь вопросов, выпалила Шел и задохнулась от возмущения. — Он мне такой шикар-р-рный выбор предложил — либо я иду переодеваюсь, оставляя шпоры в комнате, либо же выкладываю их при всех!

— Этого следовало ожидать, — с трудом проглотив смешок, хмыкнула я. — Ты Лиона не знаешь?

— А тебе, мелкая, он велел передать, что если ты сейчас же не зайдешь в аудиторию, то он сам выйдет в коридор и примет экзамен прямо там, — мстительно добавила Шел.

Веселиться резко расхотелось. Выдохнув, я повернулась и пошла назад. Главное — не затормозить перед дверью, и тогда… тогда я смогу, наверное, войти.

Я смогла. Толкнула дверь, шагнула за порог и замерла под оценивающим взглядом мастера Ривенса.

— М-можно? — робко пролепетала я.

— Нужно, госпожа студентка, — с приветливой улыбкой голодного медведя кивнул Лион.

Я бочком вползла в аудиторию, глядя на наставника так, будто он в любой момент может обернуться свирепым драконом. Лион в свою очередь со всем вниманием разглядывал меня.

— Виорика… — задумчиво начал он, когда я все-таки — хвала мне! — доползла до стола, на котором веером лежали билеты, а рядышком громоздилась кучка разномастных исчерканных бумажек. — А что у тебя во внутреннем кармане куртки?

Я вздрогнула и инстинктивно прижала ладонью кармашек, в котором как талисман лежал мамин портрет. Недавно я умудрилась его потерять, перерыла все свои вещи, чудом нашла и теперь не расставалась с моим сокровищем ни на минуту.

— Это не шпаргалка, — качнула я головой.

— В таком случае ты не будешь возражать, если я взгляну? — приподнял брови наставник.

Я вздохнула и дрожащими руками потянулась за бережно сложенным листочком. Но едва появился самый его краешек, как Лион резко передумал:

— Не нужно, я тебе верю. Бери билет и готовься.

Пораженная столь нелогичным поведением, я безропотно взяла ближайший билетик и села в самом уголке, подальше от преподавательского стола. Когда я проходила мимо Ланки, она ободряюще мне улыбнулась и, глубоко вдохнув, отправилась отвечать. Пока она располагалась, в аудиторию нерешительно шагнул Ратибор.

— Проходите, — кивнул ему Лион и радушным жестом обвел стол. — Берите билет, выбирайте шпаргалку…

Ратибор опешил, а по аудитории пронеслось тихое хихиканье. Так вот что это за таинственная стопочка! Суров наш наставник однако, ободрал бедных студентов как липку, ни единой посторонней бумажки не оставил! Удивительно, как он мне-то поверил… Или?.. Я украдкой взглянула на невозмутимого Лиона и отказалась от пришедшей в голову идеи. Положила перед собой листок, взяла карандаш и только тогда прочитала доставшиеся мне вопросы…

Вот когда я поняла, что подчас жизнь бывает страшнее любого кошмарного сна!

Я не помнила ни-че-го! Мои мысли были столь же чисты, как и лист бумаги передо мной, хотя именно эти вопросы я и вспоминала, сидя в коридоре.

На какое-то время я выпала из реальности. Очнувшись же от настойчивого оклика, обнаружила, что в аудитории из студентов осталась я одна, а Лион сидит напротив и с тревогой пытается привести меня в чувство.

— Виорика, — повторил он, — ты меня слышишь?

Я неуверенно кивнула, посмотрела на чистый лист, на котором не было ни единой буковки, и затравленно перевела взгляд на наставника, боясь даже дышать. Он молчал, отрешенно рассматривая меня, и, когда мои нервы готовы были сдать, внезапно улыбнулся. Не как обычно, зло или ехидно, а открыто и по-доброму. Да и выглядел он сегодня совсем иначе — бесследно разгладилась морщинка между бровями, исчезла из глаз вечная тревога и подозрение… Однозначно, в эти дни произошло что-то важное, сумевшее изменить привычно хмурого мастера. Знать бы еще, к добру ли…

— Ума не приложу, как ты смогла вытащить меня в свой сон, но это было жестоко, Виорика, — негромко сказал Лион. — Полночи слушать, как ты вдохновенно отвечаешь на экзаменационные вопросы, и не иметь возможности прекратить столь вопиющую… демонстрацию знаний…

Ой. Кажется, рано я решила, что хуже быть не может!

— Я не специально! Я больше так не буду! — по привычке выпалила я, отчаянно краснея.

— Да и в этот раз не надо было, — хмыкнул наставник и небрежно подтолкнул ко мне… мою зачетку. Напротив графы «некромагия» стояло четко выведенное «отлично», подтвержденное Лионовой подписью-закорючкой.

— Если судьба столь недвусмысленно предлагает тебе роль халявы, негоже отказываться, — поймав мой совершенно ошалевший взгляд, улыбнулся он, как бы невзначай потирая макушку. — Есть возражения?

Я замотала головой и подорвалась с места, прижимая к груди зачетку. Едва не упала, налетев на стул, но под насмешливым взглядом Лиона устояла и без приключений добралась до двери. А вот на пороге меня словно бесы за язык потянули…

— Мастер, — развернувшись, страшным шепотом начала я, — а что вы в полночь под нашим окном делали?!

— Перестраховаться решил, — с совершенно хулиганским видом ухмыльнулся Лион. — Как чувствовал, что ты перед экзаменом что-нибудь выкинешь. — Я тихо охнула — уж больно знакомыми показались эти слова, — а мастер чуть слышно добавил: — И хвала богам, что этим чем-то была всего лишь зачетка, а не ты сама.

Я вспыхнула, помянув про себя предателя Рэма, и, не подумав, выпалила:

— А если серьезно? — и, не успев испугаться, услышала:

— А если серьезно, то никогда больше, возвращаясь к себе, не буду проходить под вашими окнами. Чует мое сердце, в следующий раз на темечко и утюг приземлиться может!

Я стояла на крылечке учебного корпуса, запрокинув голову и жмурясь на яркое солнышко, и сама не знала, чего хочу больше — то ли петь, кричать и танцевать от радости, то ли рухнуть на кровать и проспать дня два кряду. Легкий ветерок пробирался под расстегнутую куртку и трепал волосы, но холода я не чувствовала — наоборот, мои щеки все еще горели, и их не смогла остудить даже пригоршня снега, которой я умылась, едва выбежав на улицу.

— Опять без шапки! — возмутились за спиной и нахлобучили мне на голову капюшон.

— Ланка говорит, у меня уже нет мозга, нечем рисковать, — вяло отшутилась я, поправляя сползшую на глаза опушку и поворачиваясь к Рэмиону. — Лучше поведай-ка мне, что ты сказал Лиону?

— Правду, — усмехнулся Рэм. — Что ты с ума сходишь.

— Болтун, — беззлобно пихнула его в бок я. — Ты ведь знал, что зачетка у него?

— Знал, — помявшись, кивнул парень.

— А мне сказать конечно же нельзя было, — укоризненно покачала головой я.