Разведбат - Валерий Киселев

Утром пошли дальше по дороге. Дозор расхерачил какой-то домик или шалаш, не помню. В рации творилось что-то не понятное: то одна команда, то другая. «КамАЗ» нашли, полный оружия. Красиво он так горел, прямо как салют в День Победы. Остановились на какой-то сопке, сели отдохнуть. Я рацию, она в очередной раз сломалась, закинул в броню, сижу возле Соловьёва. Бернацкий впереди такую пальбу вёл, что пока очередь впереди нас не легла, мы и не поняли, что он уже бой начал. Легли в полукольцо, но «чехи» отступили. А противника называли кто как: «чехи», «чичи», «чичики», кто прошёл Афган — «духами». Кому как удобно, какого-то принципа в этом не было.

Внизу было слышно, как работала техника, Гоша из СВД там кого-то положил, потом с БМП туда начали долбить — вроде накрыли их зенитку и броню.

Начало темнеть, «чехи» сразу оживились, пошли со всех сторон. БМП подбили, мы держали их, пока на последнюю БМП не перегрузили всё, что можно было, потом отступили. По дороге назад видел отделение пехоты. Рост у всех не больше 160 см, испуганные. Оставили им «Мух» со «Шмелями», поздравили с наступающим Новым годом и поехали в батальон…

Операция шла весь день 30-го и ночь на 31-е декабря, разведчики и спецназовцы работали на высотах и на подступах к Волчьим воротам, выполняя поставленные задачи.

Наступило 31 декабря 1999 года. Последний день года — какая, казалось бы, война, можно и передохнуть, встретить Новый год, как все нормальные люди. В Москве, в сотнях городов России люди готовились проводить уходящий год, а здесь, под Дуба-Юртом, российские солдаты готовились к бою… Готовились умирать…

И писали домой письма…

Сержант Виктор Ряховский, последнее письмо:

Здравствуйте, мои дорогие!

Вот пишу вам ещё одно письмо. Во-первых, поздравляю вас всех с Новым 2000 годом. Когда вы получите это письмо, будет, скорее всего, старый новый год, а может и позже. Желаю вам всего самого, самого. У меня по-прежнему всё нормально. Жив и здоров. Матери в Переславль я уже написал. Сегодня напишу ещё одно письмо.

Я вас всех очень люблю и скучаю. Ваня и Алена, слушайтесь маму и во всем помогайте ей. Какие там у вас дела? Когда получите это письмо, то, наверное, уже отелится Милка. Напишите, кого она отелила и всё ли нормально. За меня не волнуйтесь. Я знаю, что вам трудно, но потерпите, ничто в жизни не даётся просто так. Наша часть находится в горах недалеко от Шатойского ущелья. Погода здесь стоит тёплая. Днем 10–12 градусов тепла. До границы с Грузией около 50–60 км. Но в горах это расстояние очень большое. Потому что спереди одни горные перевалы, покрытые лесом, скалы, обрывы и ледники. Когда приеду домой, пока не знаю, но постараюсь пораньше. Говорят, что война скоро должна закончиться. Земляков здесь много. Я уже писал, что служу в разведывательном батальоне. Женька Быков попал в пехотный полк. Где он находится и что с ним — не знаю. Живём в палатках вдалеке от населенных пунктов. Сфотографироваться нет никакой возможности. Нет ни фотоаппарата, ни пленки. Ну вот, пожалуй, и всё. На этом — до свиданья.

Пишите почаще. Жду ответ.

30.12.99 г.

Через несколько часов Виктор Ряховский примет страшную смерть…

Из журнала боевых действий:

«К 6:00 31 декабря первая и третья разведгруппы в указанных им районах завязали бой с противником».

«В село с фонариками вошли боевики…»

Михаил Курочкин, гранатомётчик, рядовой, группа «Нара»:

— На высоты за Дуба-Юртом из десантной и первой рот ушли две группы. Наша, вторая рота, командовал которой к тому времени старший лейтенант Шлыков, осталась на базе, на случай поддержки тех, кто ушёл в горы.

Приехали на наблюдательный пункт, майор Агаев нам говорит: «Сидите здесь». Налили в каску соляры, подожгли, сидим вокруг, греемся. И слушаем эфир по рации. Скоро слышим: «Один раненый, легко, в руку». Потом слышим сообщение: «В село с фонариками вошли боевики».

Под утро 31 декабря в штаб операции пришло сообщение по рации, что отряд спецназа старшего лейтенанта Тарасова, действовавший на высотах за Дуба-Юртом, попал в засаду и ведёт неравный бой.

Надо выручать спецназ

Владимир Паков:

— В штабе операции было принято решение пойти ему на помощь. Но самое страшное, как потом оказалось, что отряд спецназа Тарасова на эту высоту, с которой он якобы давал сигнал о помощи, не вышел, он заплутался. Теперь я не исключаю, что это наше решение послать группе Тарасова помощь через Дуба-Юрт было спровоцировано боевиками: они вышли на наши радиочастоты.

Самой короткой дорогой пробиться в попавшим в засаду спецназовцам, как тогда думало наше командование, можно было дорогой через Дуба-Юрт. Село было договорным, поэтому, наверное, никто из организаторов операции не предполагал, что здесь может быть засада.

До принятия рокового решения оставались минуты…

«Что делать?»

Иван Кузнецов, командир взвода, старший прапорщик:

— В ночь на 31 декабря я был оперативным дежурным на связи в штабе батальона. Примерно в четыре часа ночи услышал по рации, что наши группы завязали бой с «духами». Держал разведгруппы на связи. Скоро командир какой-то нашей группы вышел в эфир и открытым текстом: «У нас один «двухсотый» и один раненый!».

Я пошёл к майору Агаеву: «Надо как-то этот вопрос решать, группа завязала бой, они блокированы, что делать?» — «Сиди на связи!». Наши передали открытым текстом, что их окружают, потом в эфире ничего не было слышно. Последние слова командир группы передавал мне шёпотом — «чехи» были так близко.

Из журнала боевых действий:

«Резерву разведки под командованием ст. л-та Шлыкова была поставлена задача выдвинуться на южную окраину Дуба-Юрт и занять оборону у отметки 420,1 с целью не допустить отхода боевиков и подхода резервов противника».

«Задача: выдвинуться в село…

Михаил Курочкин, гранатомётчик, группа «Нара»:

— Рано утром 31-го декабря в роту пришёл майор Паков: «Задача: выдвинуться в село, сделать там засаду. Две группы будут сшибать боевиков с высоток, когда они будут уходить в село, ваша задача — не пускать их. Постоять с шести до девяти. В 9 часов утра придёт пехота, вас сменит». Паков добавил: «Приказ пришёл свыше». Мы знали, что от генерала Вербицкого.

Приказ есть приказ, надо выполнять. На трех БМП, на каждой по 11–12 человек, а всего 29. Офицеров в роте было тогда только двое — Шлыков и Миронов.

Разведгруппа «Нара» под командованием старшего лейтенанта Владимира Шлыкова около шести часов утра 31 декабря начала медленно двигаться и вошла по дороге в казалось бы ещё спавшее, покрытое зимним утренним туманом село. Считанные минуты оставались до начала трагедии. Залёгшие в огородах у домов бандиты уже прицеливались в колонну боевых машин из гранатомётов и пулемётов…

Остановиться бы, спешиться, проверить эти огороды…