Тишина - Питер Хег

— В датской культуре, — сказал он, — есть много замечательных песенок о маленьких мальчиках, уезжающих со своей матерью верхом на лошади. Но ничего не написано о маленьких девочках, которые разъезжают со взрослыми мужчинами на «лотусе элиз».

На ее лице ничего не отразилось. Никакого отклика.

— Я хочу есть, — заявила она.

Он поджарил для нее овощи, сварил рис с трюфелями, добавил немного сливок, смесь карри с фенхелем и сушеным, измельченным луком — так можно загустить соус, он научился этому у Стине. Каждый раз, когда он готовил и ел что-то из того, чему она его обучила, он чувствовал одновременно радость и печаль, словно участвовал в какой-то эротической тайной вечере.

— Я научу тебя одной песне, — сказала девочка.

Она запела, голос ее был немного хрипловат, но пела она абсолютно чисто. Он замер. Это была «Bona Nox». Когда-то он научил Стине петь ее, она ее обожала. Она вмещала в себя одновременно старинную изысканность Моцарта и его новорожденную невинность. И его любовь к фугам Баха.

Он стал подпевать ей, они запели вместе. На глазах у него выступили слезы, он сам не понимал почему. Он плакал и пел, и слезы капали в соус карри. Он слышал, что каждому человеку суждено потерять другого человека, что скоро эта девочка исчезнет, — с этим невозможно было смириться.

Кто-то прикоснулся к нему, это была она, она протянула руку и погладила его по мокрой щеке.

— На самом деле, — проговорила она, — не надо ничего бояться.

Он отвез ее домой, был май, ночь была светлой. Они постояли немного перед оградой Приюта.

— Кто тебя научил этой песне? — спросил он.

На лице ее появилось отсутствующее выражение. Вокруг них звучала весна. Всю свою жизнь он любил тяжелый, полный поднимающихся соков звук роста. Но не сейчас. Сейчас он напоминал ему о разлуке.

— Как называется прощание навсегда, только наоборот? — спросила она.

— Встреча.

Она взяла его руку.

— На самом деле, — заявила она, — мы с тобой никогда не прощаемся. Для нас есть только встречи.

Он не понимал, о чем она. Мгновение было торжественно-высоким, он почувствовал его ненадежность, — если взлетаешь высоко, можно сильно разбиться, когда будешь падать.

— Ты вернешься, — сказала она. — Мать Мария говорит, что ты вернешься. Она говорит, что кое-что тебе обещала. Она говорит, что тебе надо показывать морковку. Как ослу, говорит она. Чтобы он знал, куда идти.

От нахлынувшей злости у него закружилась голова. Девочка сидела верхом на ограде.

— У меня есть для тебя морковка, — сказала она. — Возвращайся. И я расскажу тебе, кто научил меня этой песне.

И она исчезла.

Его вытащили на поверхность сознания — слух его болезненно отреагировал на один из тех звуков, которые трудно выносить в его возрасте, — варварский шум вентилятора ноутбука.

Африканка сидела перед монитором.

— Почему Восточная церковь? — поинтересовался он. — Отчего не какой-нибудь шаманизм? Заклинание духов. Или католицизм? Раз уж без этого никак не обойтись.

— Все дело в радости, — объяснила она. — Восточная церковь — самая светлая. Основное значение придается не страданиям Спасителя. А преображению. Воскрешению. Освящению этой жизни. Я почувствовала это еще в детстве. В Аддис-Абебе были самые разные церковные общины. Самыми веселыми были копты.

Он услышал в ней новую сторону. Приоткрывающую ее невозмутимую духовную глубину. Он бы порадовался этому звуку. Если бы ему не было так плохо. И если бы, пока она говорила, ему не приходилось бороться с терпким чувством ревности. Удивительно, женщины могут достичь некоего подобия абсолютного счастья, не привлекая при этом никаких других мужчин, кроме Спасителя. А может, даже и его не привлекая.

— Я тут кое-что нашла, — сообщила она. — В Интернете. Это написал Каин.

Сначала он ее не услышал. Он настроился на ее сексуальность. Она звучала так же энергично, как соло на барабане-бабатунде, как антилопа-гну, несущаяся через тропический лес. Как она прожила первые тридцать лет в безбрачии?

Потом ее слова дошли до него.

Она повернула к нему монитор.

Он был слишком стар для Интернета. Не то чтобы ему не нравился его звук, киберпространство звучало для него как какофония без нижнего предела, оно звучало как самые дешевые балаганные представления в общественном туалете у проезжей дороги. Все звуки мира. Соединенные на самом низком из возможных организационных уровней. Сидящий внутри каждого из нас жулик обожает Интернет.

Но это совсем не означает, что легко отказаться от природного достоинства и вникнуть в то, как работает персональный компьютер.

На экране возник какой-то текст. Он попытался сосредоточиться. Не получилось. Он всегда читал со скоростью улитки. Все, кроме нот. Он без труда мог прочитать шесть нотных станов из бетховенского Концерта ре-мажор прямо с листа. Но книги — это другое. Нотная грамота — это единственный письменный язык, с которым он заключил мир.

— Почитайте мне, — сказал он, — пусть это будет мне сказкой на ночь.

Она просмотрела текст. Он слышал, как она мгновенно сориентировалась в нем. Выбрала ключевые слова.

— Это фрагмент, — объяснила она. — Не хватает заголовка и начала. Похоже, что текст стирали, но не стерли полностью. Речь идет о порядке уведомления о внештатных ситуациях в датских территориальных водах. Включая то, что называется системами NAVWARN, NAVTEK, Shippos, транслируемые «Радио Люнгбю» сводки об обстановке в датских проливах и текстовое телевидение. Описываются изменения транзитных маршрутов через датские территориальные воды, VTS, Vessel Traffic Service — радиолокационная судоходная служба в проливе Большой Бельт и канале Дрогден.

Он слышал легкость, с которой она ориентируется в иностранном языке.

— Здесь содержится описание предупреждений, которые в случае чрезвычайного положения посылают через Совет безопасности морского порта. Задачи лоцманской службы. Полномочия офицеров военно-морского флота, расширение их полномочий на море. Перечисление задач, определенных для судов, которые здесь называют катерами MHV 951 морской гражданской обороны. Ответственность за навигацию Судоходного управления в случае направления всего потока судов из Эресунна в Большой Бельт. Описание процедуры перевода ключевых лиц в оперативное подчинение военно-морского флота в Орхусе. Разделение транспортных потоков в Большом Бельте. Пропускные возможности датских проливов в случае закрытия Эресунна. И так далее — еще пятнадцать страниц.

— Что это такое? — спросил он.

— Меморандум, — ответила она. — Написанный десять лет назад. Каином. Для Международной морской организации. Это что-то вроде анализа возможных последствий природной катастрофы или террористического акта, в результате которых пролив Эресунн может стать несудоходным.