Великосветский переполох - Эдит Лэйтон

И уж тогда будет время заняться любовью, подумал он с сожалением. Ей слишком хотелось выговориться, и эту ночь он решил пропустить, хотя и с большой неохотой. Но он был доволен. Для любви у них впереди была вся жизнь.

Аннабелла закрыла глаза и заснула, продолжая улыбаться во сне. Но повороты судьбы причудливы, она проснулась с криком, словно услышав, как он говорит о чем-то очень опасном.

Следующий день оправдал свое название — было настоящее воскресенье, словно радуясь этому событию, в небе светило яркое солнце. В качестве продолжения вчерашнего праздника Майлс со своими дамами прогуливался по Гайд-парку: с одной стороны, держа его под руку, шла жена, с другой — сестра. Они были великолепно одеты: Майлс в голубом сюртуке из тонкой, отличного качества ткани и темно-желтых бриджах. На Аннабелле был голубой наряд, а Камилла прекрасно выглядела в муслиновом платье. Они приветствовали знакомых улыбками или легкими поклонами и время от времени останавливались, чтобы перекинуться с ними парой слов.

В парке было многолюдно. И они неизбежно должны были наткнуться на людей, с которыми им совсем не хотелось встречаться. Аннабелла напряглась, когда увидела своих родителей, неторопливо двигающихся в их направлении, демонстрируя свету, какая они идеальная пара. Она поразилась, как им это удается. Но они жили подругам меркам, напомнила она себе, по тем, которые, и она была уверена в этом, ей не придется применять к своей жизни.

Вчера, когда она обвинила свою мать в обмане, та не только не стала оправдываться, но и говорила с явным вызовом.

— Ни к чему было сообщать тебе об этом, — сказала ее мать. — Родители не откровенничают с детьми о своих любовных связях, им и не следует этого делать. Речь идет не о моих связях, я всегда хранила верность. Что же до твоего отца, я тебе говорила, что все мужчины разные и у них разные потребности. И если ему необходимо искать удовольствия на стороне, это была не моя забота и тем более не твоя. Так устроен мир, — сказала она. — Ты сама это поймешь.

Прежде чем Аннабелла смогла оспорить эти слова, на лице матери появилось обеспокоенное выражение.

— Но это не должно изменить наши отношения, — сказала она встревоженно. — Ты — самое дорогое, что у меня есть в жизни. Ты ведь знаешь об этом, правда?

Аннабелла знала, что это было правдой. Следующие полчаса ей пришлось провести, убеждая мать в незыблемости их отношений, и вопрос о ее отце больше не затрагивался.

Но вот она увидела своих родителей, прогуливающихся вместе по аллее, служащей местом модных дефиле, улыбающихся, словно и в мыслях у них не было проводить свои дни врозь, не говоря уж о всей жизни.

— Милорд, — поздоровался Майлс, когда они поравнялись. — Приветствую вас, миледи, — сказал он, склоняясь к руке леди Уайлд. — Как ваши дела?

— Все хорошо, — ответил граф Уайлд. — Не спрашиваю, как обстоят ваши. Моя дочь сияет, ваша сестра цветет, а у вас вид самого довольного мужчины в этом парке, как вам и положено.

Они обменивались любезностями, и даже Аннабелле удалось выдавить некое подобие улыбки. Она не думала, что сможет когда-либо вновь доверять своему отцу, и улыбнуться она смогла, лишь помня о том, что у нее есть более надежный человек, на которого она может положиться.

Другие гуляющие видели, как они болтают, и замедляли шаг, чтобы внимательнее рассмотреть оба семейства. Они с завистью шептались о том, как виконт Пелем, очевидно, укротил известную кокетку и какой у них теперь блаженно счастливый вид.

— Пелем, несомненно, обладает чем-то необычным, — прошептала одна дама, окидывая Майлса оценивающим взглядом.

— Да, — отозвался ее спутник с задумчивым видом. — Он обладает леди Аннабеллой.

Дама ударила его своим веером, но они оба постарались несколько замедлить шаг, чтобы вместе с другими гуляющими полюбоваться красивой парой.

Хотя Аннабелла и Майлс видели интерес публики к себе, даже взглядом они не выдавали этого. Они просто стояли, обмениваясь шутливыми замечаниями с четой Уайлд, пока наконец тема погоды не была окончательно исчерпана.

Затем граф и его супруга покинули свою дочь и ее новую семью, пожелав им хорошо провести день, и обе компании продолжили прогулку, когда вдруг крупный мужчина вырос перед Майлсом и преградил ему путь. Вереница гуляющих позади Майлса вынуждена была остановиться.

Камилла побледнела; улыбка сползла с лица Майлса. Аннабелла была в растерянности. Казалось, что мужчина не представлял собой угрозы. Он был смуглым полноватым джентльменом, чуть старше среднего возраста, чисто выбрит и хорошо одет. Но по лицу его блуждала презрительная ухмылка.

— Пелем, — обратился к Майлсу джентльмен зычным голосом, — наконец-то я тебя нашел! Одному Богу известно, как я старался, но ты скрываешься от меня. Ты не отвечаешь на мои письма, отказываешься впускать меня в дом и даже встречаться с моими поверенными, и это несмотря на то что я твой отчим. Так ты решил отплатить мне за все, что я для тебя сделал, когда ты был нищим мальчишкой?

— Проктор, — произнес Майлс, словно предупреждая его.

— Я вернулся из-за границы, чтобы воссоединиться и жить с моей семьей, — сказал Питер Проктор еще громче, и все больше людей останавливалось, наблюдая и слушая эту сцену. — И что же я узнаю? Ты оболгал меня перед светом. Я покинул мою жену и семью, чтобы восстановить поместье, которое ты разорил своей расточительностью. Я надрывался и трудился изо всех сил, управляя своими заграничными поместьями, чтобы вернуться домой и поправить все, что ты пустил по ветру. И я это сделал. И какую награду я получаю? Я узнаю, что в мое отсутствие ты оболгал меня и очернил мое имя! Но я честный человек. Признай свою вину — и я все забуду. Моя любовь к твоей матери выше потребности в отмщении.

Лицо Майлса было каменным.

— Ты заходишь слишком далеко, — медленно произнес он, делая шаг в сторону от сестры и жены.

— Никаких извинений? — громко спросил Проктор.

— Я тебя убью за это, — тихо сказал Майлс.

— Только послушайте! Он угрожает мне. Но нет, — сказал Проктор, делая шаг назад. — Я не позволю тебе заткнуть мне рот в каком-нибудь закоулке. В отличие от тебя я джентльмен! — Он стащил с руки перчатку и бросил ее в лицо Майлсу, затем сделал еще несколько шагов назад. — Мои секунданты свяжутся с вами, — сказал он, развернулся и быстро ушел.

— Нет! — воскликнула Аннабелла, когда Майлс, сжав кулаки, двинулся вслед за ним. Она положила ладонь на его руку. — Ты не можешь это сделать. Если ты его поколотишь, он от этого только выиграет, и все будет выглядеть еще хуже. О, Майлс, — прошептала она, — что же нам делать?

— Мы будем плясать под его дудку, — сказал Майлс кратко, в то время как толпа любопытствующих пыталась уловить его слова. — Но ему не понравится плата, которую он получит. В этом я могу поклясться.

— Дуэли запрещены, — повторила Аннабелла.