Носферату, или Страна Рождества - Джо Хилл

– Гезундхайт, – сказал Вейн. – Всего хорошего.

Вик приподнялась и толкнула педаль. Двигатель вздохнул, выдув из труб пыль и листья. Вейну не нравилось, как она заводила мотоцикл. Он боялся, что сломается какая-нибудь деталь. Не обязательно у байка.

– Давай, – тихим голосом сказала она. – Мы оба знаем, почему Вейн нашел тебя. Поэтому смирись.

Она снова толкнула педаль и затем опять. Ее волосы упали на лицо. Стартер гремел, а двигатель издавал слабое, краткое урчащее пуканье.

– Жаль, что не работает, – сказал Вейн.

Ему вдруг перестало это нравиться. Внезапно вся ситуация показалась ему сумасшедшим делом… безумием, которое он не замечал за матерью с тех пор, как был маленьким мальчиком.

– Займешься им попозже, ладно?

Она не обращала на него внимания. Вик вновь приподнялась и поставила ботинок на педаль.

– Давай, поехали, сученыш, – рявкнула она и толкнула стартер. – Говори со мной!

Двигатель бабахнул. Из выхлопной трубы вырвался грязный синий дым. Вейн чуть не упал со столбика изгороди, на котором сидел. Хупер пригнулся, потом залаял от испуга.

Мать нажала на сцепление, и двигатель взревел. Этот шум пугал мальчишку. И одновременно возбуждал.

– ОН ЗАВЕЛСЯ, – завопил Вейн.

Она кивнула головой.

– ЧТО ОН ГОВОРИТ? – прокричал подросток.

Вик нахмурилась, не понимая его.

– ТЫ УТВЕРЖДАЛА, ЧТО ОН ГОВОРИТ С ТОБОЙ. ЧТО ОН СКАЗАЛ? Я НЕ ПОНИМАЮ НА МОТОЦИКЛЕТНОМ ЯЗЫКЕ?

– ПОЕХАЛИ, – ответила она.

* * *

– ПОДОЖДИ, Я НАДЕНУ СВОЙ ШЛЕМ, – крикнул Вейн.

– ТЫ НЕ ПОЕДЕШЬ.

Каждый из них повышал голос, чтобы быть услышанным на фоне рева двигателя.

– ПОЧЕМУ НЕТ?

– ЭТО ЕЩЕ НЕ БЕЗОПАСНО. Я НЕ ПОЕДУ ДАЛЕКО. ВЕРНУСЬ ЧЕРЕЗ ПЯТЬ МИНУТ.

– ПОДОЖДИ! – крикнул Вейн и, подняв один палец, побежал к дому.

Солнце выглядело холодным белым пятном, сиявшим через низкие клочья облаков.

Ей хотелось двигаться. Потребность оказаться на дороге стала видом безумной чесотки – такой же трудно преодолимой, как москитный укус. Она хотела выбраться на шоссе и посмотреть, на что способен мотоцикл. Что именно она могла найти.

Передняя дверь хлопнула. Ее сын прибежал назад, неся в руках шлем и куртку Луи.

– ВОЗВРАЩАЙСЯ ЖИВОЙ, ЛАДНО? – крикнул он.

– ХОРОШИЙ ПЛАН, – ответила Вик.

Натянув куртку, она сказала:

– Я СКОРО БУДУ. НЕ ВОЛНУЙСЯ.

Он кивнул.

Мир вибрировал от силы мотора – деревья, дорога, небо, дом – все яростно содрогалось, готовое вот-вот разбиться на части. Она повернула байк в направлении дороги, затем натянула шлем на голову. Вик не стала застегивать куртку.

Прежде чем она выкрутила ручной тормоз, ее сын склонился к байку и поднял что-то с земли.

– ЧТО ЭТО? – спросила она.

Он передал ей ту самую отвертку, которая выглядела, как изогнутый нож. На ней было отчеканено слово ТРИУМФ. Вик кивнула в знак благодарности и сунула инструмент в карман шорт.

– ВОЗВРАЩАЙСЯ, – крикнул он.

– БУДЬ ЗДЕСЬ, КОГДА Я ПРИЕДУ, – ответила она.

Затем Вик подняла ноги, включила первую скорость и заскользила вперед.

Как только она начала двигаться, все перестало дрожать. Изгородь слева от нее быстро уменьшилась в размерах. Вик склонилась вбок, когда поворачивала на дорогу, и это напомнило ей пикирование самолета. Казалось, что она вообще не касалась асфальта.

Вик перешла на вторую передачу. Дом уносился прочь за ее спиной. Она бросила последний взгляд через плечо. Вейн стоял на дорожке и махал ей рукой. Хупер выбежал на улицу, глядя вслед Виктории странно безнадежным взглядом.

Вик нажала на сцепление, перешла на третью, и «Триумф» устремился вперед с такой силой, что ей пришлось вцепиться в руль, чтобы не упасть. В ее уме промелькнуло воспоминание о байкерской майке, которую она носила какое-то время назад: если ты это читаешь, значит, сучку, ехавшую сзади, снесло с сиденья.

Ее распахнутая куртка задиралась вверх вокруг нее. Вик помчалась в низкий туман. Она не видела пары близко расположенных фар, появившихся на дороге позади нее. Они тускло мерцали во мгле.

Вейн тоже их не видел.

* * *

Деревья, дома и дворы мелькали мимо нее – темные смазанные образы, лишь смутно появлявшиеся в тумане. Ее голова была пустой. Мотоцикл уносил Вик от мыслей. Она знала это. Знала с первого мгновения, как увидела его в каретном сарае. Он был достаточно быстр и мощен, чтобы унести ее от худшей части себя – части, которая пыталась осмысливать ситуацию.

Она снова переключила ногой передачу, а затем еще раз. «Триумф» прыгал вперед и глотал дорогу под своими колесами. Туман сгущался и несся ей прямо в лицо. Он был жемчужным и переливающимся. Солнечный свет проникал откуда-то сверху и слева, заставляя мир сиять вокруг нее. Вик чувствовала, что никто не мог надеяться увидеть в этом мире бо́льшую красоту.

Сырая дорога шипела под колесами, как статика. Мягкая, почти деликатная боль тревожила ее левое глазное яблоко.

В клубящемся тумане она увидела какой-то амбар – длинное и высокое здание, покрытое черепицей. Из-за поднимавшихся испарений оно, казалось, стояло посреди дороги, а не в сотне ярдов от нее. Вик знала, что шоссе свернет влево и через миг унесет ее мимо амбара. Она слегка улыбнулась тому, как сильно он походил на ее воображаемый мост.

Вик опустила голову и прислушалась к шелесту шин на мокром асфальте, который напоминал ей белый шум по радио. Что мы слушаем, когда настраиваемся на статику, – подумала она. Вик где-то читала, что это работала радиация, которую воспринимала вся Вселенная.

Она ожидала, что дорога повернет налево и направит ее вокруг амбара, но та продолжала идти прямо. Высокая и темная прямоугольная структура поднималась перед ней, и в конечном счете Вик оказалась в ее тени. Это был вообще не амбар. Она поняла, что дорога вела внутрь строения, когда стало поздно поворачивать в сторону. Туман сгустился и стал холодным – таким холодным, как погружение в озеро.

Колеса застучали по доскам – звук, походивший на треск огня. Туман улетучился, когда она увидела мост. Вик вдохнула воздух и почувствовала вонь летучих мышей. Она нажала ногой на тормоз и закрыла глаза. Это нереально, – подумала она, почти прошептав про себя эту фразу.

Педаль тормоза опустилась до самого низа, задержалась на мгновение – и затем полностью отвалилась. Она упала на доски с гулким стуком. Следом за ней упали гайка и несколько шайб.

Шланг, по которому поступала тормозная жидкость, хлопал ее по ноге, извергая струю. Каблук ботинка коснулся изношенных досок моста. Казалось, что она сунула палец ноги в какую-то молотилку XIX века. Часть ее ума настаивала, что она испытывает галлюцинацию. Другая часть чувствовала, что ее ботинок опускается на мост. Вик понимала, что, если она бросит байк, галлюцинация разорвет ее надвое.