Некромагия - Илья Новак

— Стражник! — прокричал один. — Эй, что здесь произошло?

— Это ваганты, — сказал Архивариус.

— Я вижу. Убирайтесь отсюда! — рявкнул Геб.

— Чего это он командует? — спросил один юнец у другого. — Мы же ничего плохого не делаем.

— Капитан! — выкрикнул второй. — Ты же капитан? Мы желаем помочь!

— Пошли прочь! — заорал Геб, делая шаг к ним и до половины вытаскивая палаш из ножен. — Все по домам, я сказал!

Они переглянулись и, пытаясь держаться независимо, скрылись за аптекой. Геб резко вложил оружие в ножны. Только недоучившихся юнцов ему не хватало. Еще одна фигура появилась из-за аптеки. Геб открыл было рот, чтобы прогнать очередного зеваку, но не сказал ни слова, узнав рядового Вача. Тот шел, широко вышагивая, правой рукой удерживая на плече топор.

— Кабан! — Трилист бросился навстречу. — Наконец-то! Где ты... — он замолчал, сообразив, что в другой руке толстяк несет ребенка. А еще через мгновение понял, что это не ребенок.

— Кабан, зачем тебе понадобился гномороб? — спросил Трилист Геб недоуменно.

Бонзо, задрав бородку, пятерней почесал шею. Он был недоволен. Аркмастер обещал молодую, крепкую девицу — и обманул. То есть девица, конечно, молода... но крепка ли? Кузнец с сомнением глянул на создание в клетке. Конечно, судя по платью, это не какая-нибудь изнеженная барышня из зажиточной семьи, но она же такая щупленькая. И едва жива! Бонзо вздохнул, поправил фартук и удалился за печь.

Ипи сидела, поджав ноги, медленно покачиваясь взад-вперед, полный ужаса взгляд упирался в прутья решетки. Вокруг летали мушки, ползали по пропитанной кровью соломе, по ссадинам и синякам на лице и руках — Ипи не замечала их.

Из-за печи донесся лязг, звяканье. Появился мастер. Он пятился, волоча за собой изогнутую раму с лезвиями, крюками, пружинами и пилками. Бонзо установил ее на козлах посреди кузницы, обошел, рассматривая, и, сведя брови, направился к клетке. Отпер дверцу, не глядя, просунул внутрь длинную руку, вцепился в волосы Ипи и выволок наружу. Девушка не сопротивлялась — она вообще плохо понимала, что происходит, знала только: что-то страшное. Ворча, кузнец подволок ее к Дивораме, ухватил под мышки и посадил в кожаное седло, удерживаемое натянутыми ремнями. Мушки взвились, тонко звеня. Мастер затянул ремень на талии Ипи, надавил на ее плечи, заставляя откинуться назад. Два узких лезвия пришлись по сторонам от шеи, голова легла в круг из металлических сегментов, которые можно было сжимать, поворачивая винт. Бонзо сильными пальцами обхватил гонкие запястья Ипи и рывком вытянул ее руки в стороны.

И обнаружил, что короткие детские ручки не достают до предназначенных для них захватов.

— О Дух Кузнец! — вскричал мастер, выпрямляясь и недоуменно разглядывая жертву. — Как же я так оплошал? Они закреплены неподвижно! А ребенок? Если придется работать с ребенком — ничего не выйдет! Надо сделать длинные пазы, чтобы вдоль них можно было двигать... и увеличить ремни...

Он отстегнул Ипи, вытащил из Диворамы, отнес обратно в клеть, запер. Потом, вооружившись молотком и зубилом, подступил к устройству. Мушки зигзагами летали вокруг, тяжелый свет лился сквозь стену и полки, сквозь верстак и печь.

* * *

Двое нищих копались в развалинах, пытаясь разыскать не сгоревшие объедки. Когда отряд появился, один успел убежать, а второго чернокожие схватили, проткнули ему грудь эстоками, а после забросали тело пеплом, чтоб не привлекало внимания.

С собой захватили целую вязанку факелов, несколько фляг с водой и, конечно, оружие. Лик Смерти находился в ножнах у левого бедра Некроса, и чар слышал, как меч тихо гудит: мрачный, глухой звук, который, наверное, не мог ощущать никто, кроме хозяина, проходил сквозь ножны, распространялся по телу Чермора.

Все, кто был в фургоне, выбрались наружу, последним тяжело спрыгнул Зоб.

Некрос первым спустился в лаз под верстаком, за ним последовали другие, кроме одного тюремщика, которому предстояло с фургоном и лошадьми вернуться в Острог. На лице его читалось облегчение, когда он с натугой медленно двигал обугленный верстак на место, прикрывая проход.

Разожгли факелы. Тасси, громко кашляя, тут же убежал вперед. Отряд прошел через земляной коридор и достиг трех расходящихся веером туннелей. Некрос развернул пергамент с картой, в свете факела долго рассматривал его и наконец, показав на один туннель скомандовал:

— Сюда.

Отряд состоял из пяти эдзинов, четверых тюремщиков, лича и аркмастера. Некрос полагал, что это в самый раз для быстрого и неожиданного наскока на замок Гело Бесона.

Земля сменилась камнем. Впереди шли два эдзина и два тюремщика, за ними аркмастер, еще пара чернокожих — по сторонам от него и последний эдзин, вместе с двумя тюремщиками, позади Чермора. Замыкал отряд лич. Тасси бежал у ног чара, принюхиваясь, чихая, кашляя и фыркая. Иногда тихо лязгало оружие.

Туннель стал наклонным, теперь они спускались. Некрос вновь рассмотрел карту. На рисунке туннель разветвлялся, левый проход кончался тупиком, правый шел пологой дугой, мимо каких-то овалов, и заканчивался пятном волнистых линий. За пятном тянулся очередной туннель, дальше следовал обширный круг, а еще дальше — частые наклонные линии. Чар полагал, что это изображение лестницы, ведущей в пещеру под Наледью.

Тасси залаял. Из темноты впереди донесся приглушенный звук. Некрос поднял руку, все остановились. Тонкое чириканье достигло их ушей.

Тюремщики позади тихо заговорили и умолкли, когда аркмастер оглянулся на них. Чириканье стихло, тишина наполнила туннель. Огонь факелов ярко озарял каменные своды; черные, поблескивающие от масла, фигуры эдзинов неподвижно возвышались вокруг Чермора.

— Идем, — сказал он.

Наклон стал круче, в полу появились выбоины, остатки ступеней. Они тянулись долго, а когда внизу открылся пологий участок, пес-демон, фыркнув, сорвался с места.

— Погоди! — выкрикнул Некрос, но Тасси не послушался.

Он исчез из виду, через мгновение раздался хруст, потом ворчание.

Отряд спустился к пологому участку, и тут Тасси появился вновь. Харкая, будто прочищая горло от чего-то колкого и сухого, он встал у ног чара и выплюнул нечто. Приглядевшись, Некрос различил палец, крошечный, как мизинец младенца.

— Что там? — спросил Чермор у пса-демона, не ожидая, впрочем, ответа.

В стенах коридора темнело несколько узких ходов друг напротив друга. Очень мелкий песок покрывал пол, скорее даже не песок, а слой пыли. И пыль, и камень стен имели нежно-зеленый цвет. Когда Некрос сделал шаг, салатное облачко взметнулось из-под ног.

— Это что такое? — пробормотал сзади один из тюремщиков.

Вновь донеслось чириканье — на этот раз громче, источник его находился где-то неподалеку.

Идущие впереди эдзины подняли мечи. Они успели сделать несколько шагов, когда на границе между озаренным факелами участком и тьмой возник парящий под сводом силуэт.