Адам не женится на Еве - Лариса Соболева

– А кто он, знаете?

– Зося с соседями не общалась, поэтому, кто он – не знаю.

– К ней часто приезжал один, – сказал пожилой мужчина. – Как раз черноволосый. Она называла его по фамилии… сейчас вспомню… Бо… Боровкин, кажется. Странно, по фамилии, а не по имени…

– Боровкин? – призадумался Катков, припоминая, где он встречал похожую фамилию. И вспомнил. Схватил документы, долго листал… – Может, Боровский?

– Может, и Боровский, – пожимая плечами, ответил мужчина. – Я особо не прислушивался.

– Взгляни, Олег. – И Катков передал договор. – Зося получила задаток, а Боровский ее доверенное лицо, должен был продолжить оформлять документы. Она продает свою «соковарку», то есть продавала. Катков вышел в коридор, остановился перед дверью, скрестив на груди руки. Читая договор, Олег исподлобья наблюдал за ним, а тот периодически наклонялся к замочной скважине, выпрямлялся, скреб щеку.

– Глеб Аркадьевич, вы думаете, Боровский застрелил Зосю? Надеясь получить оставшиеся деньги?

– Глупости, – кинул через плечо Катков. – Как ты себе представляешь – продать чужое производство? Ну, допустим, в современных условиях можно провернуть подобную сделку путем мошенничества, в таком случае этот Боровский кретин. Всем сразу станет ясно, кто убил Зосю. Нет. Но я догадываюсь, кто это сделал.

– Глеб Аркадьевич, – позвал криминалист, работавший на кухне, тот зашагал к нему. – Отпечатки нашел – Даны Гуйвы. Все с тем же шрамиком. И здесь она наследила.

– Не могу поверить, – развел руки в стороны Олег, даже плечи приподнял. – Девчонка, а мочит людей…

– Олег! – занудливо протянул Катков, сморщившись так, будто Олег сморозил глупость. – С чего ты взял, что Гуйва застрелила Зосю?

– Ну, как… – растерялся тот. – Она же была в этой квартире… вас, простите, вырубила… отпечатки…

– Не она убила, – заявил Катков.

– Может, и Галдина не она убила? – с долей насмешки спросил Олег.

– Может, – согласно кивнул Катков. – У тебя аналитическое мышление хромает. Поработай над собой.

Он хихикнул и вразвалочку поплелся к Балясину, который шаманил над Зосей.

– Де… держись! – рявкнул Богдан, если спотыкание на слогах можно назвать рявканьем.

Дана обняла спинку кресла, прижалась к ней головой, не представляя, что выкинет заика, может, у него в машине реактивный двигатель, и сейчас они как взлетят. А потом грохнутся, обязательно грохнутся. Дана зажмурилась.

Авто кидало из стороны в сторону, во всяком случае, так чудилось. А Богдан всего-навсего на полном ходу сворачивал в переулки, сюда он ехал намеренно. Есть одно место, где постоянно случаются аварии, особенно по ночам. На одном из углов вплотную к проезжей части раньше стояло дерево, его спилили, но, как часто бывает, не довели работу до конца – оставили пенек. Так как бордюров, отделяющих проезжую часть, в этом месте нет, то именно на этот пенек и наскакивают водители, не имеющие привычки тормозить на поворотах.

Богдан хорошо знал данный угол преткновения, лихо вильнул в сторону и объехал его. Он сбавил скорость и оглянулся назад, чтоб удостовериться, надо ли продолжать удирать, ведь преследователи тоже могут знать это место. Раздался звук удара, когда железная махина наскакивает на препятствие, машина сзади остановилась. Богдан издал вопль торжества и помчался к своему дому.

– Они что?.. – растерялась Дана, сто раз за дорогу простившаяся с жизнью. – Почему они не едут? Богдан! Они стоят! У них бензин кончился!

– Ду… ду… Отстань, – сказал он кратко.

– Боже мой, неужели они отстали? Не верится.

– Нет.

– Нет? О чем ты?

– Машина, что гна… гналась з… за нами, с… стояла во дворе.

– Машина стояла… – повторила Дана. После выстрелов и гонки по городу голова у нее не встала на место. – Во дворе? В твоем дворе?

– Да. Я ви… видел ее.

– И что? Что из того, что она там была?

– Она в… всегда стояла по… последние д… дни…

Ну почему бог кого-то наделяет, а некоторых так жестоко обделяет? Ну почему было не наградить Богдана другим изъяном? Он же толком объяснить ничего не может, надо телепатом быть, чтобы читать его мысли.

– Не понимаю! – психанула Дана.

– Тебя па… пасли.

– Меня пасли… – снова повторила она. – Как это может быть? Никто же не знает, что я у тебя живу.

– А Зо… Зося?

– Зося? – Дана схватилась за сердце. – Богдан, ты не знаешь… Я пришла, а мамы Галдина не было. Я открыла дверь…

– Замок вскрыла?

– Ну, что ты такое говоришь! Я не вскрывала, просто попробовала, а дверь открылась. Я вошла, телик включила, думала, мама Галдина сейчас придет, что она нарочно оставила дверь открытой для меня… Потом… Зося в спальне… в крови… ее убили. Убили, убили. А я убежала. На лестнице какой-то бочонок меня схватил и тряс, назвал по имени, я его… короче, он упал. А у выхода на меня напал еще один. Душил.

– Тебя армия не возьмет, – не то похвалил, не то отругал он.

– Они меня пристрелили бы, если б не ты. Богдан, что ты об этом думаешь?

– П… п… приехали.

Он поставил машину в гараж и скомандовал, чтобы Дана бежала в дом. В квартире Богдан начал собирать вещи, бросая их как попало в сумку. Дана только водила из стороны в сторону головой, не понимая, что он затеял.

– Собирайся! – прикрикнул на нее он.

– А-а-а… – дошло до нее, и первое, что она схватила, – компьютер Галдина, потом записные книги. Опомнилась: – А куда мы пойдем?

– Так… – пожал он плечищами.

Ей осталось подчиниться. Теперь не только она на мушке, он тоже, раз пасли Дану, а выпасли и его. Обоим крышка, значит, Богдан не бросит ее. Видя, что она на стоп-кране, он выхватил из ее рук компьютер, уложил в сумку, туда же покидал одежду Даны, подтолкнул девушку к выходу.

Из подъезда выходили с предосторожностями, но преследователи, кажется, застряли основательно, не приехали пасти Дану с Богданом. Он взвалил сумку на плечо, девушку взял за руку и пошел…

– Ну, скажи, пожалуйста, куда ты меня ведешь? – лепетала Дана, не поспевая за ним.

– У… у… увидишь.

А Санин придремывал. Звук мотора заставил его приоткрыть глаза, он заметил автомобиль, который видел не раз. «Лексус» въехал в гараж, потом оттуда выбежали амбал с мальчиком и помчались к подъезду. Переменив седюк с записями, Санин поерзал, устраиваясь, и впал в дрему.

На самый верх многоэтажки их доставил лифт, Богдан нажал кнопку звонка и не отпускал, пока дверь не открылась и не появилось заспанное полное лицо, похожее на рожицу бобра. Бобрик расширил щелочки глаз: