Либидо с кукушкой. Психоанализ для избранных - Василий Чибисов

Мир меркнет…

Что делает Хронос со своими детьми? Ест. Потому что Хронос – это время, поглощающее свои порождения. Что скрывают за собой красивые слова: темпоральность, изменчивость, подчиненность времени? Лик смерти.

Вновь появилось искушение ввести новую силу, новую «мортидную» энергию, специально для «мортидных» представлений. Проблема в том, что таких представлений нет. Опыт смерти непредставим. По Лакану, смертен всегда другой. И даже потерю других людей человек не способен до конца вместить. Осколки их образов живут в нашей психике, согревая в холодную одинокую зиму. Спустя годы мы иногда ждем звонка или сообщения от абонента, который никогда не появится в сети.

Как же субъекту удалось сделать смерть предметом речи, искусства, научного исследования? Для столь сложных когниций представления необходимы.

Оказывается, опыт смерти можно косвенно представить, спроецировав на другого.

Здесь надо сказать пару слов о проекции. В современных псевдоаналитических текстах от проекции требуют, чтобы «непереносимое содержание» было непременно выброшено «вовне». Одни пишут, что «внутреннее воспринимается как внешнее», другие: «внешнее как внутреннее». И возникает путаница.

На самом деле все просто. Психика должна где-то хранить важную информацию, даже неприятную. Кроме представлений у психики ничего нет.

В Я можно выделить большую группу представлений, которая называется самость, самооценка или самоощущение (Selbstgefühl). Все три названия равноправны. Элементы самости отражают то, как субъект воспринимает себя, свое тело и свою социальную роль (σ-9). Вся информация о себе любимом хранится в представлениях самости.

В мире слишком много вещей, способных подпортить нашу самооценку. Что с ними делать? Не представлять? Тогда мы рискуем упустить нечто важное для нашего развития, удовольствия, выживания. Представлять нужно. Дальнейшая судьба «нехороших» представлений зависит от психической устойчивости субъекта.

Сильная самость спокойно переваривает любые новые представления.

Слабая самость активно делает вид, что неприятная информация ее не касается. Опальное представление оказывается в свободном плавании. А запретный плод сладок, то есть наполнен либидо – ценным ресурсом. Поэтому чем нелицеприятнее некое знание о себе, тем больше на него спрос у других «представленческих группировок».

Напомним, что Я отражает реальность, а не только самого субъекта. Поэтому кроме самости в Я содержатся представления, отражающие наших друзей, врагов, коллег и просто знакомых. Поэтому новоиспеченное представление, наполненное либидо, перехватывается у слабой самости и включается в состав любой другой группы (рис. 8.1.а). И обращаться психика с новым знанием будет соответственно: как будто оно относится не к самому субъекту, а к другому. Никаких выходов вовне. Все внутри психического пространства представлений.

рис. 8.1а. Проекция в пределах фрагментарного Я. Перемещаемое представление обозначено пунктиром. Проекция оказывает существенное влияние на расклад сил внутри Я.

Простая житейская аналогия. У вас есть личный дневник, куда вы записываете великие философские мысли (ваши и чужие). И вот, в процессе философствования, вы пришли к выводу, что родственники (ваши и чужие) ничем не отличаются от обитателей скотного двора. Но записывать в дневник такое неудобно. Вдруг прочтут. Тогда вы заводите отдельную тетрадь, где отрываетесь по полной. Тетрадь прячете в потайной ящик стола, где лежит антикварная переписка вашей прабабки-авиаторши. И тетрадь, и дневник хранятся в вашем столе. Но в разных ящиках. Вы спроецировали свои негативные мысли на прабабку. Теперь как будто бы она в своих письмах костерит ваших родственников.

По Ференци[74] проекция подобна первому крику новорожденной психики. Это необходимый и естественный механизм психической защиты. Если злоупотреблять проекцией, можно заработать психоз, ненароком создав ложную реальность. Например, вы вытащите из ящика всю прабабушкину переписку и продадите на аукционе. Но «забудете» извлечь из связки писем вашу тетрадочку. Вот коллекционер-покупатель удивится, что потомственная дворянка изъяснялась трехэтажным матом!

Чем фрагментарнее наше Я, тем легче осуществлять проекцию. И наоборот, проекция усугубляет расщепление Я. Поэтому проекцию считают базовым механизмом всех психозов.

Может ли сильная психика, с целостным Я, осуществлять проекцию? Может, но есть проблема. Тетрадка теперь только одна (Я целостно). Тогда можно ввести шифр. Сделать так, чтобы первые буквы строк обычных дневниковых записей сливались в поток ругательств. Или раскидать яростную исповедь по страницам в случайном порядке. Перекроить ткань нарратива, ткань времени. Что получится? Современная проза.

Как видите (рис. 8.1.б), проекция в пределах целостного Я не способна внести в психику серьезных изменений. Это чисто техническая процедура.

рис. 8.1б. Проекция в пределах целостного Я не меняет картины в целом.

Вспомним о Сверх-Я, о нитевидной (σ-5) структуре, которая хранит представления наших ценных объектов в форме своеобразной кинохроники (или археологических слоев).

Нити Сверх-Я формировались постепенно. Это археология взаимоотношений с ценным объектом. Потеря объекта – это всегда трагедия. Поэтому психика регулярно проверяет и пополняет свою сокровищницу родных образов, воздвигая палаты памяти[75], где каждому ценному объекту выделяется отдельная анфилада комнат. А то и весь этаж.

Опыт взаимодействия с ценным объектом хранится слоями, перемешивается с фантазиями, ожиданиями, разочарованиями, прогнозами. В итоге мы имеем дело не с одиночной фотографией (представлением), а кинолентой, где по кадру воспроизводится эволюция представлений во времени.