Сады Рэддхема - Лана Фиселлис

где хоть мимолётом упоминалась Правящая семья Дома Воды. И всё то время в моей голове крутился только один вопрос: «Что же требовалось сделать, чтобы Рураль так озверела?» Селена была наивной, глупой дурочкой-Принцессой. Будучи единственной наследницей, она была слишком избалована. Взойдя на престол Дома Воды, она стала бы просто красивой куколкой в ажурном платьице, а не Правительницей. Что она могла сделать?

Я убедила брата, что хочу попутешествовать по Домам, а Рураль даже убеждать не пришлось – ей просто было всё равно. Я потратила целый год на то, чтобы найти хоть какую-то зацепку. Потом находила ещё и ещё крупицы информации, пока её не стало настолько много, что пришлось вести записи.

А потом я упёрлась в тупик. Найденная информация никак не складывалась в единую картину. Я потерялась. Застряла. И тогда меня настигло отчаяние на добрые полгода.

В тот вечер я сидела в таверне на границе Домов Земли и Огня. Перечитывала свои записи снова и снова в попытках найти хотя бы намёк на место, где Рураль спрятала её тело. Я даже не знала, была она жива или давно мертва. Моё путешествие подходило к своему завершению – уже завтра предстояло отправиться домой, хотя я так и не обнаружила ничего стоящего. Я не знала, как найти её, как разбудить, как оживить, привести в чувство – разобраться с этим можно и на месте. Нужно было тело.

Свою стражу я распустила, изъявив желание посидеть внизу одной. Эти безвольные громилы жутко меня раздражали. И более того, по наставлениям моего братца, они не отходили от меня ни на шаг! Посетителей не было, а хозяин таверны оказался довольно пожилым. Всем было на меня плевать. Дверь скрипнула, и старик за стойкой громко всхрапнул. Краем глаза я заметила, что посетителей было двое; один из них сильно прихрамывал на левую ногу. Наверняка просто какие-нибудь путешественники. Тот, что не хромал, осторожно разбудил хозяина и сделал заказ.

Я и заметить не успела, как хромой уселся прямо напротив. Это был человек. На его лице темнели морщинки и короткие шрамы. Он напряжённо вглядывался в раскрытую книгу на моём столе. Я знала, что он смотрит только на одно имя.

В тот вечер я нашла кое-что ценнее тех брошей, серёжек и колье, которые лежали в ящиках туалетного столика. Информацию. Мы разговорились, пока его спутник ждал еду, и он рассказал мне всё – даже не знаю, почему изложила ему свою истинную цель путешествия и поверила его словам. Я так и не успела узнать этого – мужчина был в возрасте. Некогда, будучи мальчишкой, он был одним из актёров «театра», устроенного Рураль для Селены. Он видел, как приказ Королевы был приведён в действие.

Вот так я и поняла, где искать тело.

Мужчина представился Ирисом и в красках поведал о том, что на самом деле Рураль сделала с наследницей водного народа: скрыла тело под толщей озера в самой глуши её же Дома. Она уничтожила всё, что могло указать на следы, – от покосившихся домиков до жителей. Ирис чудом спасся, убежав за сутки до кровавой расправы Королевы.

– Сейчас никто даже мысленно не смеет упоминать её имя. Даже по прошествии шести лет. – Мутные серо-зелёные глаза уставились на меня с хитрым прищуром. – Со всеми, кто носил её образ в памяти, наша Королева, – он сдавленно усмехнулся, – уже поквиталась. Думаешь, мало людей, желающих найти её, девчонка? Одно лишь упоминание имени вслух – и можно прощаться со своим языком. – Ирис упёрся кончиком своего языка в нёбо и показательно цокнул. – Представь, что она делала с теми, кто не оставлял попыток достать Принцессу.

– Я знаю, на что способна Рураль, – тут же заявила я, хлопнув ладонью по столу. – «Врага надо побеждать его же оружием» – это слова моего брата. И я не девчонка. У меня есть имя. И эта девочка-с-именем знает о безграничной фантазии Рураль, когда дело касается наказаний. А ещё эта девочка знает, что Селена сделала что-то, отчего эта стерва так взбесилась. Следовательно, она что-то знает. И её надо…

Меня прервал тихий вздох Ириса: он сцепил пальцы в замок, уперев локти в стол. Откинувшись на деревянную спинку скамейки (та жалобно скрипнула под его весом), он одним взглядом заставил меня замолчать. Его глаза ни на секунду не отрывались от моего лица, он словно изучал меня, но молчал. Словно раздумывал, а не сдать ли меня за такие смелые речи. Интересно, поверили бы ему?

– Зачем тебе это, кровавая ведьма? Зачем проблемы с законом? Такое не под силу твоим нежным ручкам, – понизил голос Ирис, и я улыбнулась, потому что догадалась о его намерениях сотрудничать. – Ты желаешь кому-то что-то доказать? Отомстить? Или хочешь вписать своё имя в историю? Если последнее, то твоё имя запишут в список самых глупых смертей этого года. Ах да. Ещё я не имею дел с мстительницами, так что я пас. Ну а если тебе просто стало скучно… лучше купи себе пару платьев, туфель. Чем там обычно скрашивают свои дни столичные дамы?

– Мне не сдались платья и туфли, – почти рыкнула я, почувствовав обжигавшую горло злость. – Ты спрашиваешь, зачем мне это? Доказать что-то? Нет. Вписать своё имя в историю? Я принцесса Рэддхема – оно уже записано. Отомстить? – Мои глаза сверкнули в полумраке таверны. – Если только Рураль. Показать ей, что Рэддхем не жалует цареубийц. Показать, что она не всесильна. Ты бы видел, с какой гордостью она носит ненастоящую корону. Но… отними у неё этот кусок металла. Кто она? Только неуверенному в себе правителю нужны регалии. И я хочу показать это всем – вот зачем я ввязываюсь в это дело.

Губы Ириса расплылись в довольной улыбке, когда он перевёл взгляд на стоявшего возле барной стойки спутника; будто он ждал именно этих слов. Сердце в груди колотилось так сильно, что приходилось делать слишком частые вдохи. Я говорила и говорила, не заботясь о своём дыхании, и лёгкие неприятно покалывало от недостатка воздуха. Как бы я ни контролировала своё тело, ладони всё равно предательски потели, а пальцы подрагивали.

Я ещё никому и никогда так открыто не говорила о своих мыслях – при дворе я встречала лишь служанок со стеклянными взглядами. А сдержанные беседы о погоде на приёмах с аристократами нагоняли на меня смертную скуку. Что ни слово, то лесть в сторону Рураль – о, как же они стелились перед ней. Было невозможно смотреть на это без смеха. Из всех, с кем мне