Первый год Путина. "Выпьем после победы" - Николай Зенькович

Британский журнал «Экономист» поместил рейтинг самых дорогих городов мира. Лидируют Токио и Осака. Москва — на 42-м месте. В прошлом году была на 84-м.

* * *

Фонд Сороса прекратил выкупать часть тиража толстых литературных журналов для российских библиотек. Похоже, для них (журналов и библиотек) наступают тяжелые времена.

* * *

Двоюродная сестра Адольфа Гитлера Мария Коппенштайнер умерла в 1953 году в… Верхнеуральской тюрьме. В тюрьме МГБ ее допрашивали почти пять лет — с 1945-го по 1950-й. Приговорили к 25 годам лишения свободы, считая срок со дня ареста — с 29 мая 1945 года. Через три года после вынесения приговора она скончалсь.

* * *

Курс доллара — 27,64 рубля, евро — 25,77 рубля.

23 июля

Позвонил Виктор Михайлович Мироненко, бывший первый секретарь Ставропольского крайкома ВЛКСМ, который брал на работу Михаила Сергеевича Горбачева, окончившего МГУ им. Ломоносова и приехавшего в родные края. Виктор Михайлович впоследствии был секретарем ЦК ВЛКСМ, вторым секретарем Калужского обкома КПСС, работал в органах народного контроля. Мы часто с ним разговариваем по телефону, он рассказывает разные истории из комсомольской юности Горбачева.

— Вы знаете такую газету — «Патриот»?

Вопрос был неожиданный. Я сказал, что знаю, но читаю от случая к случаю.

— А статью про выступление Горбачева в Турции не читали?

Пришлось признаться, что не читал.

— Найдите и прочитайте! Не пожалеете…

Нашел и прочитал. Ужас! Со ссылкой на словацкую газету «Usvit» («Заря»), (1999 г., № 24) пересказана лекция Горбачева на семинаре в Американском университете в Турции. Вот некоторые выдержки, дающие полное представление о характере публикации.

«Целью всей моей жизни было уничтожение коммунизма, невыносимой диктатуры над людьми. Меня полностью поддержала моя жена, которая поняла необходимость этого даже раньше, чем я. Именно для достижения этой цели я использовал свое положение в партии и стране. Именно поэтому моя жена все время подталкивала меня к тому, чтобы я последовательно занимал все более и более высокое положение в стране.

Когда же я лично познакомился с Западом, я понял, что я не могу отступить от поставленной цели. А для ее достижения я должен был заменить все руководство КПСС и СССР, а также руководство во всех социалистических странах.

Мне удалось найти сподвижников в реализации этих целей. Среди них особое место занимают А.Н. Яковлев и Э.А. Шеварднадзе, заслуги которых в нашем общем деле просто неоценимы. Когда Ельцин разрушил СССР, я покинул Кремль, и некоторые журналисты высказывали предположение, что я буду при этом плакать. Но я не плакал, ибо я покончил с коммунизмом в Европе.

Мир без коммунизма будет выглядеть лучше. После 2000 года наступит эпоха мира и всеобщего процветания. Но в мире еще сохраняется сила, которая будет тормозить наше движение к миру и созиданию. Я имею в виду Китай.

Я посетил Китай во время больших студенческих демонстраций, когда казалось, что коммунизм в Китае падет. Я собирался выступить перед демонстрантами на той огромной площади, выразить им свою симпатию и поддержку и убедить их в том, что они должны продолжать свою борьбу, чтобы и в их стране началась перестройка. Китайское руководство не поддержало студенческое движение, жестоко подавило демонстрацию и… совершило величайшую ошибку. Если бы настал конец коммунизму в Китае, миру было бы легче двигаться по пути согласия и справедливости.

Я намеревался сохранить СССР в существовавших тогда границах, но под новым названием, отражающим суть произошедших демократических преобразований. Это мне не удалось: Ельцин страшно рвался к власти, не имея ни малейшего представления о том, что представляет собой демократическое государство. Именно он развалил СССР, что привело к политическому хаосу и всем последовавшим за этим трудностям, которые переживают сегодня народы всех бывших республик Советского Союза.

Россия не может быть великой державой без Украины, Казахстана, кавказских республик. Но они уже пошли по собственному пути, и их механическое объединение не имеет смысла, поскольку оно привело бы к конституционному хаосу. Независимые государства могут объединиться только на базе общей политической идеи, рыночной экономики, демократии, равных прав всех народов.

Распад СССР не приносит какой-либо выгоды США. Они теперь не имеют соответствующего партнера в мире, каким мог бы быть только демократический СССР (а, чтобы сохранилась прежняя аббревиатура «СССР», под ней можно было бы понимать Союз Свободных Суверенных Республик — СССР). Но этого мне не удалось сделать. При отсутствии равноправного партнера у США, естественно, возникает искушение присвоить себе роль единственного мирового лидера, который может не считаться с интересами других (и особенно малых государств). Эта ошибка чреватая многими опасностями, как для самих США, так и для всего мира.

Путь народов к действительной свободе труден и долог, но он обязательно будет успешным. Только для этого весь мир должен освободиться от коммунизма».

Неужели Горбачев и в самом деле произнес эту саморазоблачительную речь? Почему же тогда о ней в 1999 году не было никаких известий?

Прим. 2015 года. К моим вопросам, возникшим сразу же после прочтения той статьи, добавились другие. В каком турецком городе произносилась лекция? Что это за «Американский университет»? Почему Горбачев не ответил на шумиху, поднятую в коммунистической прессе?

Он все-таки ответил, но когда и как? Спустя почти десять лет. Правда, в своем любимом стиле: говорить, ничего не сказав.

Один из моих читателей передал мне видеопленку и распечатанный текст программы «Познер» от 29 июня 2009 года, когда гостем известного телеведущего был Горбачев. Зрительница по имени Ольга спросила:

— Уважаемый Михаил Сергеевич, вы стали членом КПСС в 21 год и сделали стремительную партийную карьеру, и всегда говорили о роли КПСС. И ваше утверждение о том, что КПСС стала инициатором перестройки. Однако в 1999 году в Американском университете в Стамбуле вы говорили, что целью всей вашей жизни было уничтожение коммунизма как диктатуры над людьми. Как вы пришли к этому, и считаете ли вы, что то, что случилось в нашей стране в 1917 году, было кровавым и бессмысленным экспериментом?

Ответ Горбачева:

«Самый главный вопрос для всех нас. В Иркутском университете шла предвыборная кампания президентская, доцент вышел, задал мне вопрос: «Вы это говорили в таком-то году?» Я говорю: «Говорил» — «Вы в таком-то году говорили это?» — «Да, говорил». — «В таком-то году это говорили?» — «Говорил» — «Так кто вы такой?» — «Я, во-первых, Горбачев — это самое первое». — «Ну так вот, как-то непонятна ваша позиция». — «Да, моя позиция менялась. А вот скажите, вы — доцент, вы должны знать. Вы задаете умный вопрос, очень логичный, я уважаю. Ленин говорил до революции еще о том, что пролетариат будет бороться с помощью демократии за власть, и вся власть будет управлять с помощью демократии? Говорил. Вы с Лениным согласны, у вас нет расхождений?» — «Нет» — «Ну, тогда скажите мне, почему в 1921 году Ленин сказал, обосновывая необходимость введения новой экономической политики: «Мы допустили ошибку. Мы пошли не тем путем. И надо коренным образом изменить точку зрения на социализм». Это вы будете отрицать?» — «Нет» — «Так вот скажите тогда теперь, ответьте. Почему вы Ленину разрешаете все? А мне нет? Причем я должен сказать, что ситуация у меня сложнее, чем у Ленина». Он повернулся и ушел, покинул это собрание под аплодисменты, только погромче, поскольку было много народу, и так далее. Да, я вступал сознательно в партию. Заявление мое есть, я решил когда-то почитать, что ж я писал там? Это интересно. Хотя я предполагал — ну, это не стихи, не запоминал — да, я писал. Как я относился к Сталину? Как все тогда в России за исключением тех, кто знал, что он из себя представляет. Мы же все говорили: «Победа». Вся война перед моими глазами прошла, я 5 месяцев на оккупированной территории находился. В Привольном на столбике памяти погибшим 5 фамилий Горбачевых — скромная привольницкая могилка, памятник. Так что я, моя семья, мои сородичи — все участвовали в войне. Отец Курскую дугу прошел, форсирование Днепра, освобождение Украины и был ранен уже в горах Прикарпатья. Так вот это все позволяет мне, так сказать, говорить о том, что я человек нормальный в том смысле, что я в то время жил и понимал, был вместе со всем народом. Но проходит жизнь… Да, кстати, меня в партию рекомендовали дед мой и отец, они советовали, и директор школы. И я рад, что они советовали мне. Так вот, жизнь проходит, и я прохожу через все этапы. Кстати, в десятом классе я писал сочинение: «Сталин — наша слава боевая, Сталин нашей юности полет». На отлично. С медалью окончил школу. Проходит время, и многое открывается. Особенно когда я оказался в Москве и Московском университете — это совершенно другая жизнь. Я думаю, что, если бы не было в моей жизни истории с университетом, того, что я встретился здесь с такими огромными возможностями, вряд ли что-нибудь подобное произошло со мной. Дальше. Я ведь 10 лет руководил Ставропольским краем в качестве первого лица. 55 лет в политике, короче говоря. Я все изнутри знаю, всю нашу систему. И я увидел, понял, но долго не решался сказать, что это — система. Я думал, что это кадры — их можно заменить. И на моем опыте в Ставропольском крае обновление кадров дало возможность решить много вопросов. Мне казалось: это же можно сделать и в стране? В каждом крае можно сделать? Сюда я приехал, и оказалось — не так просто сделать. Даже одну персону передвинуть. Здесь я почувствовал, что я оказался вообще в тяжелом положении. И не только я. Сигналы шли: «Да что же такое? Ну что же нельзя ничего решить?» Все схвачено, задавлено, пикнул — и все. Один рабочий выступил на съезде профсоюзов и сказал: «Давайте пригласим Брежнева, мы же, профсоюзы, выполняем требования партии. Он генеральный секретарь, пусть он расскажет, почему это, почему это?» Вы должны знать, Владимир Владимирович, были специальные заседания Политбюро. Такой был шум, гам, катастрофа! Рабочий сказал, что мы хотим встретиться с Брежневым, пусть он нам скажет, что же происходит в стране. Вот все это привело постепенно к тому, что… Я до последнего считал, что нам не нужно от социализма отказываться, и сейчас я такого же мнения, я — человек социалистической ориентации. Социал-демократической».