Ледовые пираты - Дирк Гузманн

Бонус остановился и стал так резко крутиться, озираясь по сторонам, что потерял равновесие, а когда стал подниматься, у него изо рта сыпался песок — так высохла слизистая оболочка во рту. И тут появились они, верблюды! Один, два, три, четыре… считал Бонус… и даже больше — они шагали по гребню бархана, солнце резко обрисовывало их силуэты на фоне голубого неба. Бонус замахал руками и хотел крикнуть, однако из горла вырвалось только карканье, да и то не громче звука песчинки, трущейся о другую песчинку. Даже для того чтобы обратить на себя внимание, нужна была вода!

Бонус стал судорожно ощупывать песок вокруг себя и — нашел! Маленький гладкий камешек. Он еще подумал, откуда тот мог взяться здесь, посреди пустыни. Положив его в рот, он стал его посасывать, чтобы вызвать слюноотделение. И действительно, через некоторое время ему удалось извлечь из своих слюнных желез последние капли жидкости. Караван ушел уже довольно далеко, когда, опираясь руками о колени, Бонус поднялся на ноги. Осторожно, чтобы не израсходовать ни капли слюны, он вытащил камешек изо рта, затем глубоко вдохнул горячий воздух и издал долгий пронзительный крик.

Риво Альто, хижина Бегги

— У меня, может быть, пахнет немного странно, зато тут вы в безопасности.

Женщина, представившаяся Беггой, протянула Мательде свою мозолистую руку и помогла ей подняться по последним ступенькам приставной лестницы. Бьор последовал за ними.

Они оказались под крышей скромного жилища с остроконечным фронтоном. Две масляные лампы скупо освещали помещение. В этом подобии лабиринта с высоких деревянных рам свисала разделанная рыба вперемежку с пучками розмарина, шалфея и фенхеля. Бегга была права — в воздухе висел странный запах, в котором отчетливо выделялся дух немытых тел.

Бегга шумно отодвинула в сторону одну из рам, за которой на досках сидел Орсо, а рядом с ним — еще кто-то, кого Мательда узнала не сразу. Но когда мужчина повернул к ней голову, девушка даже вскрикнула от неожиданности:

— Но это же слуга Маламокко!

И как же его не узнать по этой неповторимой форме головы!

Не сразу заметив, как Орсо успокаивающе поднял руки, девушка во все глаза смотрела на человека с головой, похожей на огурец. Никаких сомнений — это был тот самый слуга, который впустил ее и Элиаса в дом Рустико. Даже если бы Рустико или Бонус появились сейчас перед ней, она бы испугалась меньше.

— Это Спатариус. — Орсо поднялся со своего места.

— Но он же может нас предать! — с трудом переводя дыхание, сказала Мательда.

— Он мой двоюродный брат, — просто ответил Орсо и рассказал, как вдруг у него на пороге появился Спатариус и заставил Орсо немедленно оставить все свои пожитки и бежать, иначе его схватила бы городская стража. Поначалу Орсо даже рассмеялся, подумав, что Спатариус его разыгрывает. Однако брат знал о том, что Орсо выпустил Бьора из Ямы страха и спрятал у себя в хижине. Для такой шутки лицо Спатариуса казалось слишком взволнованным.

— Я слышал все, что планировали мой хозяин и его племянник. Они не обращают на меня внимания, я для них — пустое место. Но иногда и у пустого места есть уши, — подмигнул он.

— В тот вечер, когда Элиас привел меня в дом Рустико, в воротах остался ключ. Только поэтому мне удалось оттуда сбежать. Это вы специально сделали? — поинтересовалась Мательда.

Спатариус кивнул, и у девушки потеплело на душе. Мир за пределами дворца казался ей лабиринтом с чудовищами в человеческом облике, однако встречались в нем и души, готовые прийти на помощь. Даже здесь, среди мертвых рыб.

— Ой, как это мило — меня сейчас стошнит! — скривилась Бегга и облокотилась на раму своими огромными руками. Она отличалась также критической, костлявой худобой и волосами на подбородке, за которые дергала, когда говорила. — И занесло же вас всех ко мне! Я планировала провести остаток жизни в спокойствии и на свободе, а не в сыром подвале с крысами.

— Хорошая жена для норманна! — восхитился Бьор, в ответ на что Орсо тут же вскочил со своего места и решительно подошел к нему вплотную.

— Ого, неужто ты будешь сражаться за меня, Орсо? — гоготнула рыбачка.

Насмешка в голосе Бегги заставила стража башни вернуться обратно на место.

— А вы думаете, он не смог бы это сделать? — удивилась Мательда, добавив про себя: «И что хорошего Орсо нашел в этой женщине…»

— Мужчины, дитя мое, они как рыбы. — Бегга смерила Мательду взглядом. — Только рот разевать горазды, а сказать им нечего. — Она громко и протяжно втянула носом воздух. — Хотя рыбы пахнут лучше.

— Она права, — кивнул Бьор. — Городская стража ищет меня, Мательду, а теперь еще и Орсо. Мы только подвергаем всех опасности.

— И куда же нам теперь податься? — развел руками Орсо.

— Возвращаться в сарай, — пожал плечами Бьор. — Натянем парус над палубой корабля — мы так спим, когда «Висундур» находится в море.

— Так от них не спрячешься, — покачал головой Спатариус и рассказал о награде, которая ожидает того, кто выдаст, где находится Мательда.

В помещении повисла такая тишина, что Мательда услышала собственный судорожный глоток.

— Награда? — повернулась к Мательде Бегга. — И сколько же ты стоишь, морская кошка[28]?

Она протянула к Мательде свою ручищу и больно обхватила длинную тонкую кисть девушки.

«И на что рассчитывал Орсо в первую любовную ночь с этой мужланкой?» — отдернув руку, удивилась Мательда.

— Помолчи, старик! — Бьор встал между Беггой и Мательдой и указал подбородком на Спатариуса. — Никто не будет искать именно нас, потому что награда назначена за дочку дожа. Мы просто останемся в сарае, пока корабль не будет готов, а потом уплывем на нем под парусом.

— Я никуда не поплыву! — возразил Орсо.

— Фредегар! — вспомнила Мательда и невольно ухватилась за густо поросшую волосами руку Бьора. Ее пальцев не хватало, чтобы обхватить это запястье даже наполовину. — Сегодня, когда Фредегар, разозлившись, уходил от нас, он сказал, что знает лучший способ получить свои деньги.

— Значит, он знал о вознаграждении и сдал нас, — понял Бьор.

— В сарае, наверное, уже полным-полно людей из городской стражи, — предположил Орсо.

— Не думаю, — возразил Бьор. — Сейчас глубокая ночь. Вряд ли Фредегар успеет продать то, что знает о нас, раньше завтрашнего утра. А до тех пор мы будем работать, разожжем огонь под днищем, чтобы быстрее закончить «Эстреллу». Когда еще этот Рустико со своими сообщниками найдет сарай! Мы успеем брызнуть водой из-под киля им в лицо.

Статуя Богоматери, вырезанная из орехового дерева, отнюдь не украшала алтарь небольшой церквушки рядом с резиденцией дожа. Одежда Мадонны была расписана яркими синими и красными красками, лица и руки ее и младенца — Иисуса Христа — имели темно-коричневый оттенок.