Пангея приветствует тебя - Оливия Штерн

Дальше они шли в полном молчании. Уннар меланхолично разглядывал коридоры дворца, не изменившиеся с тех пор, как он гостил здесь. Старик то и дело оглядывался, подозревая странника во всех грехах, возможных и невозможных.

Остановившись перед резными дверями, ведущими в кабинет, Демеол-шан осторожно постучал острыми костяшками, затем сам проскользнул внутрь, оставив Уннара в одиночестве.

— Пусть войдет, — донесся голос Мер-даланна сквозь плохо прикрытую дверь.

Старик стремительно вышел из кабинета, кивнул Уннару.

— Иди. Господин ждет тебя. Надеюсь, ты оценишь его гостеприимство и не натворишь бед.

— С его бы мне, старик? Я пришел к Мер-даланну по делу, а не для убийства.

— Иди уже, — прошипел слуга и даже подтолкнул в спину.

И Уннар вошел.

Ничего не изменилось здесь за прошедшие годы. Все та же дорогая мебель из темного дерева, тяжелый письменный стол, знакомая до сладкой, щемящей боли отцовская чернильница. Пахло горячим воском, бумагой и кожей — давно позабытая, но такая родная смесь ароматов. Мер-даланн стоял в проеме окна, белая фигура на фоне бархатно-черной арки. Он тоже не изменился — все та же коса цвета воронова крыла, все тот же царственный разворот головы, широкие плечи, пальцы, сцепленные в замок за спиной.

— Мне сказали, — тяжело начал Мер-даланн, — что ты присутствовал при гибели моего кровного брата и имеешь сообщить мне нечто важное. Говори и уходи с миром.

Уннар откашлялся.

— Я должен удостовериться, что нас никто не слышит, господин.

— Разумеется, нас никто не слышит, — в некотором раздражении ответил Мер-даланн, — если только двери плотно закрыты.

Уннар покосился на дверные створки — между ними, пожалуй, и лезвия ножа не просунешь. Потом быстро размотал тряпку, скрывающую лицо. Позвал:

— Мер-даланн.

— Как ты смеешь так обращаться ко мне?

Брат стремительно повернулся к нему и замер, так и не сделав шага навстречу. А затем, усмехнувшись, тихо произнес:

— Ты не вовремя вернулся.

— У меня был серьезный повод это сделать, — Уннар с трудом скрыл удивление. Мер-даланн всегда относился к нему как к любимому старшему брату, а тут… неужто не рад?

— Значит, мне солгали о том, что ты был убит? — теперь в голосе Мер-даланн тяжелыми шариками каталась злость.

— Нет, тебе сказали правду, — спокойно ответил Уннар, — ты позволишь мне присесть?

Мер-даланн наконец подошел к нему, почти вплотную. Заметил удовлетворенно:

— Да, это действительно ты. И не похож на выходца из полночного царства. Что же случилось на самом деле, Уннар-заш? Я хочу это знать.

* * *

Этим вечером, к безмерному удивлению прислуги, Мер-даланн весьма радушно принимал у себя неизвестного наемника, который, по слухам, был рядом с Уннар-зашем в последние минуты его жизни. Он приказал подать ужин на двоих, правда, воду вместо вина, сладости и кофе. Когда явства были поданы, двери в кабинет плотно закрылись, отгородив двух мужчин от всего мира. Туда попыталась было сунуться новая наложница Мер-даланна, но ее даже на порог не пустили — господин вышел и велел ей убираться. Ну, если уж совсем честно, то он мягко попросил ее вернуться к себе, но прочим слугам было приятнее думать, что приказал именно убираться. Наложница гордо вскинула точеный подбородок и удалилась, и потом до глубокой ночи подобно степной кошке металась по своим покоям, что тоже вызвало определенную радость у прислуги. А Мер-даланн то же время провел вместе со странным гостем, и никто не знал, о чем они говорили… за исключением, собственно, наложницы, у которой остался подарок визара. Но кому это было известно?

— Значит, ты побывал у визаров и вернулся, — подытожил Мер-даланн, с удовольствием прихлебывая горький кофе.

— Выходит, что так, — Уннар пожал плечами, — я понимаю, звучит как байка, но все же…

Мер-даланн усмехнулся, покачал головой.

— Да нет же, очень правдоподобно! В байках главное лицо повествования не обзаводится посмертной женой так… как это сделал ты, братец!

Уннар не нашелся, что ответить. Потом пробурчал:

— Я сам не до конца понял, как она это проделала.

— Иметь в женах визара — это занятно, — Мер-даланн тепло улыбнулся, — что теперь будешь делать?

— Думаю, что вернусь на западные рубежи…

— Дабы снова повстречать там любовь всей своей жизни?

— Ммм… — Уннар откусил кусочек сахарного печенья, — скажи, как чувствует себя твоя новая наложница?

— Думаю, что неплохо, — Мер-даланн поигрывал золотой вилочкой для фруктов, — зачем это тебе? Ты же знаешь, что я не обижаю своих женщин. Тем более, необыкновенных женщин, каких днем с огнем не сыскать.

— Я должен передать своей жене, что с Таной все в порядке, — уклончиво ответил Уннар. Пошарил за воротом и, расстегнув замочек, снял с шеи медальон. — пожалуйста, отдай это ей. Скажи, обязательно скажи, что я разыскал женщину, чье изображение здесь. И еще… передай, что если — упаси Двенадцать — произойдет нечто плохое — край визаров всегда открыт для нее. Ну и наверное… для тебя, Мер-даланн, если вы попадете в беду вдвоем.

Серебристый медальон опустился в широкую ладонь Мер-даланна. Тот несколько мгновений взвешивал его в руке, затем аккуратно положил на стол.

— Хорошо, Уннар. Я передам все, что ты просишь. Честно говоря, мне все больше и больше нравится идея добрососедских отношений с визарами. Они ведь могут многое дать нам…

— Наш брат никогда не согласится на это, и тебе это известно, — Уннар наслаждался почти забытым вкусом хорошего кофе. На западных рубежах о подобном даже не знали, и лишь вельможи в Хеттре могли себе позволить кофе, выращенный на самом юге Империи.

— Но Император не вечен.

— Он достаточно здоров, чтобы пережить нас с тобой. Или… именно поэтому ты считаешь, что мне лучше так и оставаться мертвым?

— Ты, как всегда, проницателен, брат мой.

Уннару стало неуютно.

Фрагменты мозаики складывались в единое целое, и то, что начинало проглядывать, внушало некоторое беспокойство.

— Это твоя новая наложница тебя подговорила? — только и спросил он.

— Это полностью мое решение…

— И это ты так считаешь, верно? А на самом деле… Это она направила твои мысли в нужное русло?

— Послушай, брат… — Мер-даланн поднялся, пошелся по кабинету, — Нет, ты заблуждаешься. И Тана здесь не при чем. Так получилось, что у меня в плену был визар. И он, понимаешь ли, не показался мне проклятым чудовищем. В тот момент мне подумалось, что мы могли бы предоставить им некоторые привилегии, а взамен попросить кое-что для Зу-Ханн. Я считаю это правильным. Ну, а с тем, что наш брат никогда не согласится на это, придется что-то сделать.