Жена Тони - Адриана Трижиани

Я откажусь от всего, только бы он вернулся ко мне.

Этим всем было ее честолюбие, и оно же было ее грехом. Она подпитывала свои творческие планы при помощи хитрости, уловок и упорства, отодвигая на задний план и любовь, и дружбу, и брак. И что это, как не эгоизм? Она носила кольцо Тони Армы, но знала, что кольцо это было залогом их будущего сотрудничества не меньше, чем шаг по направлению к церковному таинству. То, в чем Чичи сейчас себя обвиняла, прежде было осознанно принятым решением. В биг-бэндах выживали лишь женщины, связанные с главным мужчиной оркестра, и женщины, взвалившие на себя роль матери и секретарши. Чичи же хотела выстроить свою жизнь по собственному сценарию. Но вот настал час испытания.

Я никогда не хотела замуж, и вот теперь у меня отняли будущее замужество, потому что я не ценила его и недостаточно любила Тони. Работа всегда была важнее, именно она всегда была для меня главным. Не стань Тони частью моей мечты, я не была бы с ним помолвлена.

Я думала, что мы станем путешествовать по всему свету, писать песни, исполнять их и записывать одну пластинку за другой. Пластинки будут складываться стопками, как pizzelle[75], столбик за столбиком, сотни пластинок. Шлягеры, шлягеры, шлягеры. Песни будут рождаться ночью, репетироваться днем, а на следующий вечер уже исполняться с полным оркестром. Мы только и будем делать, что создавать новую музыку и наслаждаться процессом. Это станет нашим вариантом фабричной жизни, но вместо того, чтобы шить блузки и собирать автомобили, мы будем писать о желаниях и мечтах людей, которые работали на тех конвейерах, а я буду класть эти слова на музыку. Мы проследили нити этих историй в наших семьях, у стола, вокруг которого мы собирались, и в любви, которая соединила нас, как обложка – книгу.

Но я пожадничала.

Женщин, которые хотят слишком многого, наказывают за честолюбие одиночеством на всю жизнь, в то время как мужчина, стремящийся к успеху, вознаграждается. Лишь война может потребовать от него отдать свою жизнь взамен жизней других. А от женщины ожидается, что она откажется от всего за привилегию любить одного-единственного мужчину.

Она сложила руки, склонила голову и закрыла глаза.

Я отдаю все – мою карьеру, устремления, будущее – в обмен на его жизнь.

Чичи услышала, как с утесов ее зовет Барбара. Сестра махала ей скрещенными над головой руками – этому сигналу SOS их научили родители для использования на пляже. Значит, есть новости. Барбара заскользила вниз по склону, Чичи побежала навстречу.

– Он у них! Тони нашелся! – крикнула Барбара.

– Он у япошек?

– Нет, нет, в больнице. В Морском госпитале Сан-Диего.

– Как он? Что они сказали? Расскажи мне все! – Чичи схватила сестру за лацканы пальто.

– Я попыталась выудить из медсестры всю информацию, какую смогла. Мы знаем, что он жив и был прооперирован.

– Он спасся! Он спасся! – Чичи начала по-настоящему осознавать новости. – Мне надо к нему. – Чичи взяла Барбару под руку, и они зашагали домой. – Я должна все исправить.

Для поездки в экспрессе «Супер-Чиф» из Чикаго в Лос-Анджелес Ли Боумэн надела свой лучший клюквенного цвета шерстяной костюм. Она укладывалась в спешке и взяла лишь небольшой багаж, но по опыту сопровождения гастролирующих оркестров знала, что брать стоит побольше блузок, чулок и белья, а не таскать за собой тяжелые юбки, жакеты и платья. Шляпу она не стала паковать, а просто надела, ей очень шла эта тирольская шляпка сочно-розового цвета с клюквенно-алой лентой.

Напротив Ли сидела Чичи в своем лучшем наряде – сером костюме из шелка букле с длинным жакетом и прямой юбкой. Шляпка, итальянская федора черного фетра, лежала у нее на коленях, темные волосы волнами струились по плечам.

– Сообщи Викки Флеминг, что я не вернусь в оркестр, – сказала Чичи.

– А тебе не кажется, что рановато принимать такое решение? – удивилась Ли.

– Нет у меня сейчас настроения для гастролей.

– Ты волнуешься о том, в каком состоянии мы найдем Тони?

– Чем ближе подъезжаем, тем больше волнуюсь.

– Я тоже, – призналась Ли.

– Мой кузен с Лонг-Айленда потерял во Франции ногу, – сказала Чичи. – Теперь он заново учится ходить.

– Гони от себя такие мысли.

– Знаешь, о чем я думаю?

– О чем же?

– О том, что я могу сказать ему или сделать для него, чтобы хоть как-то помочь.

– Ты тут помочь не можешь, – вздохнула Ли. – И никто не может.

– Но в этом и состоит моя роль в его жизни.

– Тогда быстренько найди себе новую роль, потому что быть ангелом невозможно. Даже я не позволила бы тебе подписать договор на такой ангажемент, несмотря на десятипроцентную комиссию.

– В каком бы он ни был состоянии, как бы ужасно все ни оказалось и что бы это ни значило для будущего, я все приму. Я о нем позабочусь. Мы поженимся, и я заберу его домой.

– Ты сделана из доброго теста, Чичи. Ему повезло – а уж я-то насмотрелась в шоу-бизнесе на самых разных жен. Мало кто подпишется на такую жизнь с закрытыми глазами.

– Я подписываюсь.

– А что если с ним все в порядке?

– Я в долгу перед Господом Богом.

– Как и все мы.

– Я с Ним кое о чем договорилась.

– А, знакомо. – Ли посмотрела в окно.

– Ты должна мне помочь стать обычной традиционной женой.

– Ты можешь быть любой, какой пожелаешь. Есть жены, которые сидят дома, заботятся обо всем, а о гастролях и слышать не хотят. «Ты только кошелек домой приноси, милый, а я уж обеспечу тебе теплый очаг и горячий ужин». Другие присматривают за домом и детьми, да еще и время от времени приезжают на концерт то там то тут, потом приходят за кулисы и жмутся по углам, будто поклонницы, и не знают, что сказать. Ты только подумай, там ее муж, а она молчит!

– Это вроде клуба, Ли. Я-то знаю все детали, потому что я в нем состою. Но если ты не в ансамбле, ты – чужой. Что ж удивляться, что жены чувствуют себя не в своей тарелке.

– Жена ничего не говорит, потому что не думает, будто имеет на это право. Это его мир, и она понимает, что для нее там места нет. Но иногда встречаются и девушки вроде тебя, у которых мечты такие же смелые, как у мужчин.

– И что же с ними случается?

– Умные женщины никогда не прекращают работать.

– Это ты как импресарио пытаешься уговорить меня не бросать турне?

– Нет. Но чем-то заниматься тебе нужно. Ты как раз набираешь обороты. – Ли открыла сумочку: – Смотри, «Биллборд» не позабыл о тебе и Тони.