Арианна - Гроза Драконов - Анна Кривенко

у меня такое… усталости. И физической, и моральной…

     Сделав глубокий вдох, обернулась обратно и присела около спасенный девушки. Ее красивое тело, едва прикрытое мокрой сорочкой, опять натолкнуло меня на мимолетные мысли зависти, но я постаралась отмахнуться от этого и взглянула на ее рану.

     Девушка застонала, когда я прикоснулась в ее ноге. Кровь сочилась очень сильно, поэтому я немедленно сосредоточилась и открыла золотой поток. Исцеляющие искорки полились в тело, на глазах стягивая концы раны и наращивая заново поврежденную кожу. В это время из укрытий осторожно появились женщины, расширенными глазами наблюдая за моими действиями, а когда они увидели, что рана их подруги мгновенно затянулась, они испуганно заохали и замерли, не решаясь подойти ближе.

     Сама девушка, уже полностью пришедшая в себя, тоже смотрела на меня с примесью изумления и страха, но, чем дольше она наблюдала за мной, тем больше в ее эмоциях начинали проскальзывать восхищение и интерес. Я с трудом отмахивалась от ее чувств, которые обрушивались на меня вместе с благоговейным страхом остальных женщин, и старалась поскорее закончить исцеление, чтобы уйти.

    Когда золотой поток иссяк, я быстро поднялась на ноги и, вежливо поклонившись, собралась исчезнуть за деревьями.

    Вдруг спасенная девушка резко потянулась ко мне и вцепилась в мою ногу руками, отчего остальные наблюдательницы этой сцены просто ахнули. Я тоже обернулась к ней с великим изумлением, а она посмотрела на меня своими большими темными глазами в обрамлении длинных ресниц, и умоляющим голосом воскликнула:

    - Господин! Не уходите, умоляю вас! Скажите, кто вы??? Позвольте поблагодарить вас, господин!!!!

    Я несколько мгновений переваривала ее слова, а потом тихо ответила:

    - Кто я, это не важно. И благодарностей мне не нужно. Я рад, что смог помочь, а теперь прощайте!..

    Но остальная толпа женщин тут же ринулась ко мне, умоляя о том же, что и спасенная девушка, а я сильно смутилась, опьяненная обрушившимися на меня их безумными эмоциями и желаниями.

    Не знаю, почему, но я уступила, поэтому вскоре меня почти силком потащили в деревню. Наверное, это действительно усталость. Глупая и непоследовательная обида на Рафаэля заставляла меня убегать от мыслей о нем, и я решила не возвращаться в его резиденцию еще какое-то время. Пожалуй, в этот критический момент, в моей личности начала преобладать в большей степени женская слабость, чем воинская сила духа. Но… это ведь нормально! Я же женщина и есть, как бы я ни выглядела в реальном мире…

     Деревня закатила настоящий пир в мою честь, хотя я категорически отказалась называть свое имя. Спасенная мною девушка оказалась дочерью старосты деревни, и звали ее Миона. Она предстала предо мною в простом, но очень красивом льняном платье, которое выгодно подчеркнуло ее шикарную фигуру, а волосы заплела в длинную сложную косу. Принеся мне сухую одежду, она извинилась, что та слишком проста «для такого важного господина», и пригласила меня к столу.

    Я с сомнением посмотрела на льняную мужскую тунику и штаны, но потом просто одела их, оставив свою форму сушиться на улице.

    Грудь подвязала сухими тряпками, которые нашла тут же в комнате, и она стала достаточно плоской, чтобы не просматриваться сквозь тонкую ткань туники. Провела рукой по еще влажным волосам и… вышла в большой крестьянский двор.

    Меня встречали с радостными криками и накрытыми столами. Почти вся деревня собралась во владениях старосты, чтобы приветствовать и поблагодарить меня – доблестного спасителя и героя. Воздух был наполнен их страхом и трепетом вперемешку с радостью и любопытством, но мне отчего-то стало даже хорошо. Захотелось поесть их простой пищи и послушать забавное заунывное пение.

     Я сделала несколько глотков рисового вина, тотчас же обжегшего мне горло, но больше пить не стала: я плохо переношу алкоголь. Однако я не учла, что оно было крепче, чем обычное вино, и мой разум вскоре поплыл под натиском неестественного веселья.

    Я улыбалась жителям деревни и пыталась вместе с ними петь их песни, но вскоре это состояние беспечности стало проходить, а вот печаль и боль, наоборот, начали набрасываться на меня мощнее, чем можно было представить.

    Мне вспомнился Рафаэль, его закрытость и отчужденная дрожь, и у меня очень болезненно сжалось сердце.

    Я поднялась на ноги и объявила о том, что хочу прогуляться.

    Никто не стал меня останавливать, когда я вышла со двора и направилась в сторону леса. Полностью погрузившись в свои невеселые мысли, я и не заметила, что опять плачу.

    Лес быстро вывел меня к высокому пустынному холму, с которого хорошо просматривалась местность, и здесь я позволила себе с головою отдаться чувствам. Я присела на землю и опустила голову. Опьянение усугубило мой надуманный трагизм, и слезы ручьем побежали из покрасневших глаз.

    - Мой господин!!! – послышался сзади робкий и дрожащий женский голос, а я, испуганно обернувшись, увидела стоящую перед собой Миону. – О великий Господин! – она упала передо мной на колени. – Почему вы плачете???

    Схватила меня за руку, исказила красивые черты лица великим состраданием.

     - Я все сделаю для вас! Только прошу вас: сделайте меня вашей наложницей!

  Я замерла в изумлении, а опьяненный мозг туго переваривал информацию. Воспользовавшись этой заминкой, она прильнула к моим губам с дерзким поцелуем.

    - Ариан!

    Голос Рафаэля в этой глуши посреди безумной ситуации с девушкой просто выбил меня из колеи. Я оттолкнула ее от себя и уперлась взглядом в его темную фигуру, облаченную в простой дорожный наряд.

    Миона тоже обернулась к нему, и глаза ее расширились от ужаса. Наверное, почувствовав опасность, она быстро поднялась на ноги и стремглав пустилась бежать на другую сторону холма.

    Я, полусидя на земле и едва соображая от нахлынувшего вдруг тумана, попыталась сразу же подняться на ноги, но не смогла.

     Рафаэль подбежал ко мне и, схватив за локоть, подтянул вверх, чтобы я могла встать. Я посмотрела в его лицо, но, к своему удивлению, не увидела в нем ни гнева, ни злости. Только тревогу. Безумную тревогу и боль.

    - Ариан, - вдруг прошептал Рафаэль тихо, а потом просто обнял меня и крепко прижал к себе. С изумлением я ощутила, что на мою шею упали теплые капли. Слезы??? Рафаэль… плачет???

   - Рафаэль, - пробормотала я неуверенно, а он просто уткнулся лицом в мою шею и прошептал: