Побег без права пересдачи - Наталья Мазуркевич

Шел шестой день с того момента, как мы повесили объявления, и пятый – как начался отбор актеров на две пустующие роли. Точнее, уже одну. Белого мага мы нашли. А вот с лосем дело обстояло сложнее.

Это мы беспокоились, что лоси объедят клумбу у таверны? Ха-ха-ха! Нам бы хоть одного лосика привели. Все лошадей и лошадей тащат. Морок наведут и думают, что молодцы. Смотреть противно! А нам репетировать пора, сценарий писать… Вот как без лосиного принца? Курам на смех, а не сценарий! Все шло к переделыванию истории. Очередному.

– Данька, ты долго?

Кире надоело сидеть в одиночестве, и она начала проявлять обеспокоенность моим отсутствием.

– Уже иду! – крикнула я, глянула в темное окошко и потопала на работу.

Мануфактура продолжила деятельность.

Вита вернулась уставшая, но довольная и с едой. Последнему обстоятельству мы обрадовались больше, чем первым двум, и даже не скрывали радости. Усмехнувшись себе под нос и обозвав нас «проглотами», кикимора сходила в душ, пока мы сервировали поляну на ковре, и вернулась, обретя второе дыхание.

Улыбка не сходила с ее губ, и мы затаились в ожидании новостей. Неужели хорошие?

Кира сглотнула: еда слишком приятно пахла.

– Ешьте уже, – махнула Вита.

Мы не заставили себя ждать.

– Что-то хорошее произошло? – осторожно спросила я в перерыве между поеданием куриного шашлыка.

– Да. Все просто чудесно.

– И? – хором спросили мы с Кирой.

Совместная работа сплачивала, позволяла лучше узнать друг дружку.

– У нас есть лось! – торжественно объявила кикимора.

Общежитие сотряслось от радостного смеха. Такого ликования у нас еще не видели.

Позже, когда от еды остались только приятные воспоминания и довольное мурлыканье желудка, мы задали другой важный вопрос:

– А кто будет играть с нами?

– Увидите на репетиции, – усмехнулась Вита. – Но вы его знаете. Некоторые – даже особенно хорошо.

Я помрачнела. Намек – хотя чего уж тут, прямое утверждение – явно предназначалось мне. А кого я знаю особенно хорошо? Я задумалась, но кандидатов все же было больше одного.

Девушки тем временем перешли на деловые темы.

– Все готово?

– Еще нет, – с огорчением выдохнула Кира. – Может, присоединишься?

Вита прикусила губу, что-то планируя и просчитывая. Наконец она согласно кивнула:

– У меня есть минут сорок. Так что если хотите помощников, то вперед.

Втроем работа пошла веселее и, что немаловажно, быстрее.

День перед экзаменом – самый жуткий день в семестре. Страшный суд – не иначе. Час расплаты и раскаяния. Время, когда адепт вспоминает даже то, чего в жизни не знал.

Экзамены были еще далеки, но вот контрольные изрядно портили нервы, успокоить которые могли только хорошо припрятанные шпоры. И народ то и дело (дилетанты!) поглаживал укромные места, где под юбкой, в поясе или в лифе таилась заветная бумажка с ценнейшей информацией.

После всего, что пришлось пережить, мне шпоры не требовались. Более того – смотреть на них тошно было. Судя по оговорке одного из братьев, это нормальное состояние.

«К следующему году пройдет», – успокоили меня, хотя самих передернуло от воспоминаний.

Вопрос, где они успели подвиснуть на шпорописательской деятельности, я предпочла опустить, чтобы не бередить ни их, ни свою рану. Кира также пребывала в состоянии легкой апатии и думать о чем-либо, кроме подушки, отказывалась. На пару к Гансу мы едва-едва ее выволокли, но девушка все равно норовила утопать обратно в объятия Морфея или же заснуть прямо тут.

– Заходим и рассаживаемся. Через одного, – дал указания Ганс.

Он открыл аудиторию и поспешил посторониться, чтобы его не снесла хлынувшая толпа адептов.

Началась битва за места, в которой мы решили не участвовать. Потерь много – результат не очень. Да и нужна нам галерка сегодня? Пусть страждущие выдохнут с облегчением – она им все равно не поможет. Именно на галерке списывать сложнее всего, ведь в эту сторону направлены все поисковые чары преподавателя. А если и не чары – он лично проследит, чтобы шпоры не покидали карманов и не попадались на глаза несчастным адептам.

Выждав, пока двери перестанут ломиться от потока озабоченных оценками, мы поздоровались с Гансом и пошли к первому ряду. Здесь царили тишина, пустота и умиротворенность. Столь вакантные места оказались почти пусты: только на третьем ряду находился ближайший к нам адепт. Что показательно – он шпор не покупал. Профи. Такие только собственными работают.

Шум в аудитории стоял еще с четверть часа. Кто-то вырывал листы из тетради, кто-то повторял про себя основные формулы, кто-то молился, а кто-то (для успокоения) выколупывал гвоздь из парты. В любом случае все были заняты делом. Скучали только болотные, то есть не выспавшиеся мы. А все из-за некоторых…

Я обернулась к галерке, где сидела внешне совершенно спокойная эльфийка, ночью прибежавшая к нам и заказавшая комплект шпор по всем предметам для контрольных за тройную цену. Отказать братья не смогли, и мы всей компанией корпели над заказом.

– Итак. – Ганс прошел к своему столу, уселся, вытянул ноги, демонстрируя свои новые туфли, и с явным наслаждением объявил: – Начинаем работу.

Не было никаких эффектных пассов, заклятий или прочей мишуры – просто перед нами появились варианты. Судя по скорбным лицам адептов, у каждого – свой, и списать у соседа возможности не было.

Я лениво глянула в опросник. Одна страничка, две, три, четыре, пять… Остановилась на двенадцатой. Моему недоумению не было предела. Вопросы имелись на каждой странице. Судя по нумерации, всего их было сто двадцать семь. Тотальный опрос, на каждый из вопросов – меньше минуты. Да уж, куда тут списывать. Хорошо хоть, варианты ответов имелись.

Открыв тетрадку под внимательным взглядом преподавателя, я выдрала листик и принялась рисовать ромашки. Сегодня меня тянуло на растительный орнамент. Хотя… Я решила немного пошкодить и неожиданно для себя ответила на все вопросы. Разумеется, неправильно. Только неправильно. На все вопросы.

Вита, которая, кажется, поняла, чем я занимаюсь, неодобрительно покачала головой, но от комментариев воздержалась. Плюсик контрольной – здесь никто не может говорить вслух, кроме преподавателя. Хотя… были люди, которым это разрешалось.

В аудиторию, тихо постучавшись, вошел декан. Кажется, он главный у боевых магов, но точно сказать я бы не рискнула. Сами-то мы пока ни к какому направлению не принадлежали. Только после первой сессии у нас поинтересуются, кого мы хотим осчастливить своей персоной. Если результаты экзаменов будут соответствовать, после практики нас обрадуют известием о новом факультете. А пока мы абитуриенты (то есть никто) в иерархии любимой Академии.