Лион Измайлов - Лион Измайлов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 ... 105
Перейти на страницу:
меня.

Я поняла, что мы не можем быть вместе. Вы знаменитый артист, а я простая учительница. Я смотрела сегодня, какой вы на сцене и как вас все любят. И я поняла, что мы не можем быть вместе. Что я могу противопоставить всему этому? Я, простая подмосковная учительница. И я прошу вас, не возражайте мне. Все это будут слова, пустые слова. Я, может быть, не смогу возразить вам, но я чувствую, что именно так я чувствую. Давайте расстанемся по-хорошему.

— Значит, — сказал Синичкин, — если бы я не был киноартистом, вы бы меня полюбили и мы не расстались бы?

— Ну конечно, — сказала Надя и ушла.

Вот такая история. Синичкин остался в беседке один. Сердце его разрывалось. Зачем он пошел на этот идиотский компромисс! Ведь у него есть свои принципы. Если бы он не выдал себя за артиста, все было бы нормально. Об этом он и сказал Семенову прямо и откровенно.

— Понимаешь, — говорил он Семенову, — если бы я не выдавал себя за артиста, мы бы любили друг друга беспрепятственно.

— Какая женщина, — говорил Семенов, погруженный в свои мысли. — Ну я тебе скажу, я просто балдею.

— Ну правильно, — сказал Синичкин, — видишь, как важно быть тем, кто ты есть. Ты не выдавал себя за артиста, за академика.

— Ну ты даешь, — сказал Семенов, — представляешь, я и академик.

Он надел на себя шляпу, полагая, что академик обязательно должен быть в шляпе, нацепил на нос очки и сказал гнусным голосом:

— Коллеги, прошу вас, присаживайтесь. На повестке дня у нас один вопрос, брать артиста Куравлева в академию или не брать. Я так думаю, если он нам бутылку поставит, будем его считать академиком.

— Да хватит тебе. Ты же меня и подбил артистом представляться.

— Ну опять за свое. Заладил. Ты уж и на сцене отработал, как никакому артисту не снилось. Да, может, она тебя и полюбила за то, что ты артист. Вас ведь, артистов, девки ой как любят.

«Однако, — подумал Синичкин, — может, и действительно, не будь я артистом, и ничего бы не было, и внимания со стороны Нади не появилось. Может, и внимания на меня не обратила бы».

И представилось Синичкину, как подходит он к той же Наде на танцах, а она отказывает ему и уходит танцевать с Семеновым, нет, лучше с каким-нибудь артистом, ну, предположим, с Меньшиковым.

Тут в сознание Синичкина ворвались слова Семенова:

— Нам, простым смертным, чтобы на нас такая девушка посмотрела, знаешь, как на пупе вертеться надо. А ты только мигни, и все на тебя смотрят.

А вдруг это все уловки, думал Синичкин. Он знал, что у женщин есть масса уловок. Сначала завлечь, потом бросить. Чтобы я еще больше влюбился.

— А, Семенов, может, это она меня завлекает?

— Верняк, — сказал Семенов.

— Может быть, она не так и проста, как кажется.

— Факт, — сказал Семенов, — хитрющая.

— Может быть, это игра? — спросил Синичкин.

— Да они такие, я тебе скажу. Говорит пол, а думает потолок. Но я тебе скажу, есть исключения, Таисья — это человек. А какая у нее душа? Большая душа. Так погляди на нее.

— Глядел, — отмахнулся Синичкин, занятый своими мыслями.

— Ну ведь сразу видно, что широкой души человек.

— Широкой, — согласился Синичкин. Он стал продумывать план испытания. Он то продумывал этот хитроумный план, то просто ругал себя за то, что сразу не назвался своим настоящим именем. Проклинал себя за малодушие. И вообще не знал, что делать. Да еще и Семенов внушал ему:

— Тут, главное, честным быть. Если женат, говорю, что женат. Если люблю, говорю, что люблю, и чтоб никаких.

А наутро судьба сама подсказала Синичкину, что ему делать. Судьба явилась Синичкину в виде администратора дома отдыха, той самой, которая когда-то так гостеприимно встречала «Куравлева».

Когда Синичкин шел на завтрак, администратор сказала ему:

— Вы меня извините, товарищ Куравлев, мы вас так любим, и лично я никогда бы в жизни не решилась на это, по мне хоть всю жизнь живите здесь без путевки, но вот директор строгий, и потом паспорт… и вообще…

— Все понял, — сказал Синичкин, — иду звонить в Москву.

И автоматически началось осуществление плана, который в общих чертах еще вчера наметил Синичкин. Он позвонил по автомату маме, и мама, ничего не ведая о Володиных затруднениях, закричала в трубку:

— Как там погода?

— Хорошая погода, — ответил Синичкин и хотел перейти к делу, но мама не давала говорить.

— А почем помидоры на рынке?

Этот вопрос почему-то всегда волнует тех, кто еще не поехал на юг.

— Дешево, дешево, мама, — сказал Синичкин и хотел было, но не тут-то было.

— Почем, почем? — спрашивала мама.

— По десять копеек, — сказал Синичкин первое, что пришло ему на ум.

— Килограмм? — неслось из Москвы.

— Ведро, — сказал Синичкин. И пока мама переваривала эту чудовищную дезинформацию, Синичкин успел спросить:

— Почему до сих пор не высылаешь путевку и паспорт?

— Какую путевку?

— Ну я же тебе телеграмму дал.

— Какую телеграмму? — переспрашивала мама.

— Ну телеграмму, бумажную, что я забыл дома путевку и паспорт.

— Какой паспорт? — упорствовала мама.

— Ну что значит какой. Тот самый, который мне выдали в шестнадцать лет.

— Как, разве ты его не обменял?

— Обменял, мама, обменял и забыл.

— Как, ты забыл обменять паспорт?

— Обменять я не забыл, я забыл его взять с собой. И дал тебе телеграмму, чтобы ты выслала мне паспорт и путевку. Ты получила телеграмму?

— Я ничего не получала, кроме пенсии, я тебе вышлю.

— Не надо мне пенсии, вышли мне паспорт и путевку.

— Ну так бы и говорил с самого начала. А то морочишь мне голову с помидорами, а про существо дела не говоришь. В кого ты пошел, я просто не могу понять.

— Мама, вышли мне все это скорее! — кричал Синичкин. Короче говоря, мама в Москве поехала на вокзал и отдала паспорт и путевку проводнику поезда.

Синичкин перезвонил в Москву, уточнил номер поезда и вагона и поехал за ними на вокзал. Естественно, проводник вначале не хотел отдавать паспорт Синичкину и путевку на ту же фамилию артисту Л. Куравлеву. Пришлось долго доказывать, сличать личность и фотографию. Короче, через сутки после звонка паспорт и путевка были уже у Синичкина, но он не стал сразу относить эти документы к администратору дома отдыха. Нет, он понес свой паспорт к Наде, нашел ее в той же беседке. Глаза ее были красны от слез. Синичкин извинился за то, что побеспокоил ее. Он был вежлив и спокоен, наш Синичкин. Он был полон достоинства и внешней

1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 ... 105
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?