Земные дороги - Юрий Корнеев

Лаборатория мне досталась очень даже неплохая. Хотя и небольшая. Коллектив меньше тридцати человек. Правда, всего четыре научных сотрудника, а остальные лаборанты и техники. Всего было девять лабораторий, и все были больше моей. Одна, что занималась мозгом человека, вообще насчитывала под двести сотрудников. Вообще лаборатории занимались различными темами. Всего я не знал, да и никто точно не знал, но слышал, что занимались и человеческим мозгом, и с геномом баловались, и в одной лаборатории даже пытались из обычного человека сделать псиона. Вот там больше всего опытного материала и использовали. Хотя его везде использовали, и в моей лаборатории тоже.

Да, я тоже проводил опыты над людьми. Сначала это меня здорово напрягало, а потом привык. Моя лаборатория работала над созданием боевого отравляющего вещества. Не то чтобы таких веществ в Содружестве не хватало, наоборот, их было очень много. Например, охранная система станции могла распознать около пятисот таких веществ в атмосфере станции и тут же объявить тревогу и подать сигнал о химической атаке. А сколько веществ хранилось у различных государств в секретных загашниках? Кто знает. Но нам было дано задание создать не простое отравляющее вещество, а с задержкой отравляющего действия. Вернее, не так. Задержки отравления быть не должно, заразиться как раз должны были все и быстро, но вот действие его на человека… человек не должен был умереть, он даже заметить ничего был не должен. Но функции воспроизводства у него должны быть нарушены. А именно: его потомство должно быть нежизнеспособным. Достигнуть этого предполагалось воздействием на ДНК человека. Дело в том, что во фронтире кислородных планет немного, но хватает. А сделать с ними ничего невозможно. Все они заселены. Население там, правда, не фонтан. Всех более-менее нормальных оттуда сразу выдергивают армейцы или корпорации. Ну и работорговцы, конечно, не зевают. Встретить аборигена с интеллектуальным индексом выше девяноста единиц редкость, и таких оттуда сразу увозят. А вот что делать с остальными, никто не знает. Уничтожать — по законам Содружества нельзя. А присоединять такую планету с населением никто не хочет. Об аборигенах-то придется заботиться. Они и так плодятся как кролики, а если их еще и кормить, то они за короткое время заполонят всю планету и полезут дальше. Они ведь уже будут гражданами. Никому не нужными, совершенно бесполезными, но гражданами. Вот и болтаются такие планеты во фронтире, только дразнят. Как говорится, близок локоток, а не укусишь. Вот мне и поставили задачу синтезировать такое вещество, распылив которое в атмосфере планеты и заразив все население, нужно потом просто немного подождать, и планета сама свалится в руки. Вещество должно иметь период распада от месяца до полугода. За это время все население планеты наверняка заразится. Но все будут живы-здоровы. Ну а то, что дети рождаются мертвыми или умирают сразу после рождения, — кто им виноват, вырождаются, наверное. Ну а лет через десять-пятнадцать можно войти туда под предлогом оказания помощи. И ведь помощь будут и в самом деле оказывать, без дураков. Будут бороться за каждого ребенка. И со скорбью и сожалением разводить руками. А потом присоединить к империи уже практически свободную от аборигенов планету. В общем-то неплохо все задумано. Плохо одно — что синтезировать такое вещество должен был именно я. И самое страшное то, что я в принципе это мог сделать. Во всяком случае я понимал, как это надо сделать. И лет через пять, может десять у меня могло все получиться. И как бы я ни трепыхался, делать придется. Не один я, такой умный и одаренный, вокруг полно знающих людей. Все-таки научный центр. Поэтому я хоть и занимался изысканиями, но не особенно спеша и напрягаясь. Да здесь все так работали. За исключением некоторых фанатиков от науки. Но таких не очень-то любили и старались гадить по любому поводу. А вот мою позицию все поняли и приняли. Поэтому относились ко мне довольно сносно. Но как бы я ни саботировал, все равно рано или поздно работу я сделаю. Я это прекрасно понимал. А участвовать в уничтожении миллиардов людей мне очень не хотелось. Да, конечно, я только ученый и применять вещество, синтезированное мною, буду не я, но от этого не легче. Поэтому я параллельно основной работе принялся за другую. Я решил синтезировать вещество, желательно газообразное, неизвестное науке Содружества. Именно боевое вещество. И именно неизвестное в Содружестве, чтобы охранная система не распознала его. И отравить здесь всех к дьяволу, а потом, если получится, взорвать станцию. Если не получится при этом удрать отсюда, то и черт с ним. Погибну так погибну. Зато доброе дело сделаю.

Жил я на станции, кстати, не сказать чтобы плохо. А что? Работа интересная. Правда, в лаборатории я особенно не засиживался, а работал в основном дома. Дом у меня тоже был. Как завлабу, мне выделили апартаменты аж в четыре комнаты. Был даже небольшой бассейн. Одну из своих комнат я переоборудовал в небольшую лабораторию. Вот в ней я как раз и засиживался. Пытался синтезировать вещество для своих целей. К сожалению, искина нормального у меня не было, только маломощный из коммуникатора. Пользоваться искином своей основной лаборатории я не мог — все данные по работе в лаборатории тот передавал головному искину научного центра, и работа над незапланированным ОВ могла вызвать ненужные подозрения. Так что все двигалось довольно медленно. Ну а кроме работы я, как уже говорил, занимался учебой и тренировками.

Но была одна проблема. С женским полом на станции совсем творилась беда. Нет, несколько борделей на станции было, но пользоваться ими меня как-то напрягало. Поначалу-то ничего, работа и тренировки меня достаточно выматывали, но постепенно гормоны давали о себе знать. Тем более что очень много времени я проводил в медкапсуле за учебой, а в ней и усталость снималась, и организм поддерживался все время в тонусе. Женщин на станции было процентов двадцать пять от общего количества жителей, так что подступиться к ним было сложно. Разборчивые — жуть. Но в конце концов я нашел выход из положения. Вернее, мне подсказал его в баре какой-то лаборант. Не из моей лаборатории, да и не мне, если честно. Просто он жаловался своему собутыльнику, что их завлаб, сволочь, заставляет спать с собой всех своих сотрудниц. У него это считалось вроде какой-то отработки. А попробуй откажи. Я подумал и решил — чего я-то теряюсь? Я же тоже завлаб. Вот так, пользуясь служебным положением, склонил, можно сказать, к сожительству одну из своих лаборанток. Правда, выбрал ту, что в данный момент была свободна. Да она в общем-то не очень и сопротивлялась. Ну а потом и вообще была очень довольна. Парень я не страшный, скорее наоборот, и самое главное — не жадный. А чего жадничать? Все равно воспользоваться своими деньгами я не смогу. Тратить их было просто негде и не на что. Нет, действовали на станции и магазинчики, и бары, и даже два ресторана. Ну и бордели, конечно. Но потратить там всю мою зарплату было просто невозможно. Можно сделать заказ — и тебе привезут с Большой земли заказанное. Вернее, кое-что из заказанного. Какие-нибудь безделушки — пожалуйста, а вот что-то серьезное — фиг, не дождешься. И без всяких объяснений. Нельзя, и все. Вот я и заказывал для нее разные ювелирные украшения. Она была жуть как довольна. А от ее довольства и мне кое-что перепадало. А кроме этого кое-чего, мне от нее и не надо было больше ничего. Так что меня все устраивало. Кстати, надо сказать, что зарплату на станции все получали на обезличенные банковские чипы. И расплачивались за все именно с чипов. Отделения какого-то банка на станции не было. И как я понял, это все было сделано опять же для выгоды корпорации. С банковского счета деньги можно и перевести кому-нибудь, а с чипа нет. Только на станции. Так что какую зарплату ни заплати — все равно все вернется в корпорацию. Опытному материалу ведь деньги не нужны. А на станции и так все принадлежит корпорации, так что деньги отсюда никуда и не уходят. Здорово придумали, конечно. И если бы я сам не находился в этой дробилке, я бы им поаплодировал. И претензий им особенных не предъявишь. Ведь здесь, на станции, одни преступники по законам Содружества, да и по человеческим меркам тоже. То, что такими их делает именно корпорация, не суть важно. Возьми и откажись. Тебя, естественно, сразу грохнут, зато совесть останется чистой. Но ведь никто не отказывается. И большинство здесь, так сказать, добровольцы. Правда, все они рассчитывали с кучей бабла вернуться домой. Ну-ну… Я тоже не лучше. Правда, у меня есть хоть и слабенькое, но оправдание — я ненавижу это сволочное Содружество, которое лишило меня любимой жены, ребенка, родителей, Родины. И если они вообще все передохнут, расстраиваться не буду. А с другой стороны — как же Мита, моя сегодняшняя подружка? Она, конечно, не идеал, но и зла я ей не желаю. Другое дело, что если мне придется здесь всех кончить, и себя в том числе, то и ее не пожалею. А вот если найду способ сбежать, то и ее прихвачу.