Криминальная история масонства 1731-2004 года - Олег Платонов

Обер-прокурор Синода (позднее министерство исповеданий) В. Н. Львов В. Н. Львов А. В. Карташев А. В. Карташев

Государственный контролер И. В. Годнев И. В. Годнев Ф.Ф. Кокошкин С. А. Смирнов

Председатель экономического совета — С. Н. Третьяков

За несколько месяцев масонского господства над Россией были полностью уничтожены армия, органы государственной безопасности, полиции и разведки, разрушена система министерского и губернского управления. Масону С. Г. Сватикову была поручена тайная миссия по ликвидации русской разведки за рубежом. Все документы, относящиеся к секретной русской агентуре, попали в руки масонских конспираторов и в дальнейшем были использованы ими в своих целях.

Особое задание Сватиков получил в связи с сионскими протоколами.

Ему было указано допросить сотрудников русской разведки на предмет выяснения происхождения сионских протоколов. По материалам расследования Сватиков составил записку, один из экземпляров которой хранится сейчас в Гуверовском институте (Станфорд, США). Из записки ясно, что даже в те тяжелые месяцы вольных каменщиков волновала проблема этих протоколов и как они панически боялись их опубликования. Неудивительно, что именно весной 1917 года по приказу Керенского был уничтожен тираж книги С. А. Нилуса, содержавшей текст сионских протоколов.

Той же весной 1917 года масонское общество «Маяк» преобразуется в один из филиалов масонской молодежной организации ИМКА. По указанию генерального секретаря Геккерта в Россию приезжают 200 американских секретарей для налаживания масонской работы среди молодежи и подростков[288].

Ставя перед собой цель окончательного разрушения законной русской власти, масонские конспираторы создают Чрезвычайную Следственную Комиссию Временного правительства для расследования «противозаконных по должности» действий должностных лиц царского правительства. Комиссия заседала под патронатом масона Керенского (министра юстиции), на должность председателя ее был назначен масон, московский адвокат Н. К. Муравьев, находившийся в личной дружбе с одной из зловещих фигур российского масонства, участником убийства Г. Е. Распутина В. А. Маклаковым. В Комиссии состояли известные вольные каменщики: В. М. Зензинов, С. Ф. Ольденбург, П. Е. Щеголев, Ф. И. Родичев, Н. Д. Соколов.

Комиссия делает все, чтобы собрать компромат на окружение Царя и царских министров. Попутно масонские заговорщики предпринимают все возможное, чтобы уничтожить следы своей антигосударственной деятельности. В архиве Департамента полиции хозяйничают масонские «братья», изымая из фондов папки с компрометирующими их документами. «Работали» там, в частности, масоны Щеголев и Кандауров (последний даже признает это в своей записке). Изымается ряд следственных дел полиции по наблюдению за масонскими ложами, некоторые документы из дела об убийстве Распутина и другие документы, компрометирующие вольных каменщиков.

Весьма характерно, что, «работая» более полугода, масонская Комиссия не смогла собрать убедительного материала, доказывающего «преступления бывшего царя и его окружения». Однако эта «работа» по сути дела отсрочила гибель Царской семьи. Масоны хотели расправиться с Царем после шумного разоблачительного процесса, хотя в рядах вольных каменщиков наиболее нетерпеливые требовали Его незамедлительной смерти и даже пытались это сделать.

Сразу же после отречения масонами была сделана новая попытка убить Царя ради «углубления революции». Осуществлял ее масон полковник Мстиславский (Масловский). Об этом рассказывает адвокат и публицист Н. П. Карабчевский: «Почти на первых порах царского плена разыгрался следующий эпизод. В Царское прибыл из Петрограда спешно по железной дороге небольшой отряд каких-то вооруженных не то солдат, не то добровольцев, предводительствуемый весьма, по-видимому, энергичным «полковником» (Мстиславским (Масловским). — О. П.). В их распоряжении были и три пулемета».

Мстиславский заявил, что он с «товарищами» уполномочен принять охрану Царя и препроводить его в Петропавловскую крепость. «Более вероятно, — пишет Карабчевский, ссылаясь на беседу с начальником охраны Царя, — что имелось в виду убийство царя во имя все упорнее выдвигавшегося тогда лозунга «углубления революции»[289].

Тот же Карабчевский, бывший в 1917 году председателем совета присяжных Петрограда, рассказывает об одной встрече с Керенским, на которой тот проговорился о своих намерениях в отношении судьбы Царя и Царицы.

Керенский предлагает Карабчевскому пост сенатора, и между ними происходит такой диалог: — Нет, Александр Федорович, разрешите мне остаться тем, что я есть, адвокатом, я еще пригожусь в качестве защитника…

— Кому? — с улыбкой спросил Керенский, — Николаю Романову?

— О, его я охотно буду защищать, если вы затеете его судить.

«Керенский, — пишет Карабчевский, — откинулся на спинку кресла, на секунду призадумался и, проведя указательным пальцем левой руки по шее, сделал им энергичный жест вверх. Я и все поняли, что это намек на повешение.

— Две, три жертвы, пожалуй, необходимы! — сказал Керенский, обводя нас своим не то загадочным, не то подслеповатым взглядом, благодаря тяжело нависшим на глаза верхним векам»[290].

Подготавливая Царя к такой участи, Керенский делает все, чтобы Царская семья не могла спастись, лично контролирует тюремный режим и содержание. Жизнь Царской четы превращается в сплошную вереницу унижений и издевательств. Различные придирки и ограничения доходят до абсурда, имея единственную цель унизить Царскую семью. У Царевича Алексея отнимают игрушки, детям запрещают гулять по парку.

11 марта по личному приказу Керенского уничтожают (подвергают сожжению) тело зверски убитого масонскими заговорщиками Григория Распутина, самого близкого Царской семье человека. Попытки английских родственников Царской семьи вывезти ее в Англию были сорваны интригами того же Керенского, позднее пытавшегося переложить ответственность на британскую сторону (что, мол, в последний момент она отказалась принять Царя). Английский посол Бьюкенен в своих воспоминаниях опроверг эту ложь, отметив, что предложение вывезти Царя всегда оставалось в силе. Летом Керенскому стало известно, что монархическими организациями готовится освобождение Царя и бегство за рубеж через финскую границу, и тогда он принимает решение вывезти Царскую семью в такое место, где ей спастись уже не удастся.

Таким местом выбирается Тобольск, где губернским комиссаром (губернатором) был старый товарищ Керенского Пигнатти. Сопровождение Царской семьи поручается двум масонам — Вершинину и Макарову. Подготовка к отправке в Тобольск ведется в полной тайне.

Комиссаром Временного правительства по охране Царя был назначен масон В. С. Панкратов[291], человек с темным прошлым, отсидевший за убийство 15 лет в тюрьме.