Волшебный поцелуй - Кэтлин Вудивисс

— Какая я неуклюжая!

— Дай посмотрю, что ты на этот раз наделала, — предложил Джеффри, заставив Рейлин залиться краской.

Ну почему у нее все идет вкривь и вкось, когда он рядом?

Взяв жену за руку, Джеффри подвел ее к умывальнику и налил в таз немного воды. Намылив и сполоснув ее руку, он вытащил из кармана сюртука носовой платок и насухо промокнул тоненькие пальчики, наставительно заметив при этом, что, обращаясь с острыми предметами, следует быть более внимательной.

Рейлин прижала ладони к пылающим щекам. Ей было уже все равно, как она выглядит, болит или не болит палец: близость мужа, его прикосновения, голос произвели на нее неожиданно сильное действие. Соски ее жаждали не только ласки его рук и губ, но и ритмичных поглаживаний волосатой груди во время акта любви. Она чувствовала растущее напряжение в области лона, но, как бы ни хотелось ей, чтобы он унес ее с собой на вершины, которые они так часто покоряли вместе, Рейлин не могла не помнить о причине их столь долговременной разлуки.

Джеффри и сам с трудом сдерживал желание обнять жену и, прижав ее к себе, целовать со страстью, которую держал в узде уже больше месяца. Быть может, он решился бы на поцелуй, но тут из коридора, ведущего к лестнице, донеслись шаги.

. — Что случилось? — тревожно спросила Элизабет. — Мне показалось, я слышала, как кто-то закричал.

— Это я уколола булавкой палец, — призналась Рейлин, застенчиво пряча глаза. — Джеффри уже обо всем позаботился.

— Ах вот как! — Заметив, как порозовело лицо ее подруги, Элизабет улыбнулась. — Пожалуй, мы лучше вернемся туда, откуда пришли.

Джеффри обернулся и встретился с Элизабет взглядом.

— Я пригласил жену поужинать сегодня вечером, так что не ждите ее. Мы можем вернуться довольно поздно.

— О, конечно. — Элизабет старалась ответить сдержанно, но голос выдавал ее радость. — Не беспокойтесь. Желаю хорошо провести время.

— Мы приложим к этому все усилия, — с улыбкой ответил Джеффри.

Когда Элизабет и Фаррел ушли, Рейлин встала на цыпочки и прошептала мужу на ухо:

— Элизабет тоже пригласила Фаррела сегодня на ужин, и я очень рада тому, что мне есть с кем провести время, а то, когда они воркуют друг с другом, я чувствую себя немного не в своей тарелке.

— Значит, ты рада, что мы идем вместе? Нежная улыбка осветила лицо Рейлин.

— С другим я попросту не согласилась бы пойти.

На город быстро опускалась ночь. Клочья тумана стелились по тротуарам и, поднимаясь выше, окутывали дома и ограды. Фонари казались размытыми желтоватыми пятнами, а на расстоянии вытянутой руки все предметы были уже неразличимы.

Джеффри выбрал элегантный французский ресторан. Стараясь не замечать обращенных на них взглядов посетителей и возбужденного перешептывания, чета Бирмингемов в сопровождении метрдотеля направилась к дальнему столику, расположенному в нише, вдали от любопытствующих глаз.

Джеффри поблагодарил метрдотеля, и тот, поклонившись, отошел в сторону, дожидаясь, пока Рейлин разденется. Затем он принял из ее рук накидку и отнес в гардероб. Джеффри пододвинул для Рейлин стул, а сам сел справа от нее. Когда к ним приблизился официант, Джеффри, не заглядывая в меню, заказал бутылку вина и закуску. Едва он успел взять Рейлин за руку, чтобы заговорить о том, ради чего, собственно, и пригласил ее поужинать, как высокий темноволосый мужчина подошел к их столику. Все было испорчено.

— Прошу прощения, мистер Бирмингем. Не знаю, помните ли вы меня, мы познакомились на балу. Я лорд Марзден.

Англичанин не стал дожидаться приглашения и, кивнув в сторону свободного стула слева от Рейлин, добавил как нечто само собой разумеющееся:

— Вы не будете возражать, если я сяду? Мне надо обсудить с вашей очаровательной женой один вопрос, ради которого я проделал весь этот мучительный путь из Англии в Каролину.

Джеффри был сильно раздосадован, но отказать англичанину было бы невежливо.

— Прошу вас, будьте моим гостем.

Официант вернулся с вином и тут же принес третий бокал. Пригубив коллекционное вино, отведав креветок в кляре и спаржи, англичанин заметил, что в Чарлстоне едва ли найдется заведение, соответствующее европейским стандартам.

— Все зависит от того, куда вы ходите и с кем, милорд, — пытаясь сохранять любезный тон, сухо ответил Джеффри. — Что же касается вин, то почти все рестораны города предлагают то вино, что ввозится сюда на судах моей компании, и за его качество я могу ручаться.

— Теперь понятно. Уж вале ли не знать, в каком ресторане подают лучшее из того, что вы привозите, — со смешком ответил Марзден. — Но если даже не брать в расчет вино, то французская кухня здесь весьма и весьма изысканна. Соусы превосходны. Я стал ярым приверженцем всего французского, когда служил королевским посланником в этой стране. Прожив во Франции несколько лет, я полюбил ее, но, разумеется, жил там лишь до этой ужасной революции. Крестьяне разрушили все, что было мило моему сердцу. Теперь Франция получила первого консула, который мнит, что станет императором. На меньшее Наполеон не согласится. У этого француза зверский аппетит. Только в прошлом году мы подписали шаткий мир, а теперь — снова война. И еще он чертовски хорошо осведомлен, что, впрочем, неудивительно, учитывая количество французских шпионов в наших войсках. Здесь, в колониях, о политической обстановке в Европе никто и не говорит, верно?

— Под колониями вы подразумеваете Каролину? — уточнил Джеффри. — Но мы более не считаем себя субъектами английской короны.

— О да, разумеется. Просто с языка сорвалось.

— Что же касается вашего вопроса, то мы, к счастью, действительно избавлены от слухов, касающихся интриг и прочей грязной возни при европейских дворах.

— Но, как я понимаю, ваша жена англичанка. Разве она не слышала о заговоре придворных?

— Ей пришлось многое выстрадать, ваше сиятельство, — сухо сообщил Джеффри, взяв Рейлин за руку, — и эта тема все еще остается для нее слишком болезненной. Видите ли, ее отца оклеветали, обвинив в измене, и он умер в тюрьме, не дождавшись суда.

— О, мне очень жаль, — с выражением искреннего сочувствия сказал Марзден, обращаясь к Рейлин. — Надеюсь, я не оскорбил вас своими вопросами. Если да, то примите мои извинения.

— Едва ли вы могли слышать о моих жизненных обстоятельствах, милорд, — попыталась улыбнуться Рейлин. — Вы ведь знаете меня только как миссис Бирмингем, но я урожденная Баррет. Мой покойный отец — Джеймс Баррет, граф Бэлфор.

Лорд Марзден от удивления приоткрыл рот, но, быстро придя в себя, поспешил заверить Рейлин в том, что он, хотя и знал ее отца не очень близко, всегда испытывал к нему уважение и не верил в его виновность.

— Улики против него были весьма призрачны. К тому же как пэр королевства он зарекомендовал себя принципиальным и честным человеком…