Девяностые. Север. Повести - Владимир Маркович Гринспон

была интересной. Рассказывала образно, сочным народным языком. Очень гордилась, что сама деревенская выбилась в люди, и добилась квартиры в столице. Муж ее Петр в наших посиделках участия не принимал. Любил сидеть дома, что — ни будь чинить по хозяйству, смотреть телевизор.

Постепенно между семьями возникло что — то вроде дружбы. Я иногда помогал Зинаиде и Петру разобраться в местных налогах, сходить в банк для проверки счетов. Они не говорили на английском, а дочь Анжела с мужем бизнесменом очень редко появлялись на Кипре. Зинаида Николаевна по субботам стояла на местном блошином рынке. Продавала старье. Ссылалась на проблемы с бизнесом у зятя, на трудности с деньгами. Говорила, что с некоторых пор от них, от дочери с зятем, помощи нет. Приходится выкручиваться самим и кормить внучку.

Мы с Ниной отдавали ей ношеные вещи. Иногда замечали выставленные у мусоросборников старые игрушки, самокаты, детские коляски, велосипеды, мебель. Говорили Петру. Он забирал кое-что еще пригодное в быту, чинил, красил, и Зинаида забирала всё на базар. 10–20 фунтов — мне хорошее подспорье, говорила она после торгов и от души благодарила.

Со временем Зинаида Николаевна, то мне, то жене стала рассказывать больше подробностей их с мужем и дочерью жизни. А когда они из экономии захотели сдать дом и переехать в более дешевое жилье, мы им смогли помочь. Нашли клиентов — так же случайно разговорились с женщиной на лавочке. Она с двумя детьми искала хорошее жилье на всё лето. Помогли переехать. Доверие между семьями укрепилось. Зинаида Николаевна постепенно рассказала про все их перипетии. Видно было, что ей необходимо было излить душу.

А история стоит того, чтобы ее описать. Конечно, рассказывалось всё отрывками, в течение двух с лишним лет. Мне, мужчине, — больше подробностей о работе, о бизнесе зятя, об их с Петром домашних заботах. Нине — историю воспитания дочери, взаимоотношений с мужем, как наставляла дочь, вышедшую замуж за богатея.

Все эти обрывочные и случайные рассказы, в конце концов, сложились в довольно любопытную историю. Лет десять прошло уже с тех пор. А история бабы Зины и ее семьи свежа в памяти. Я решил записать ее в виде рассказа Зинаиды Николаевны, изменив имена, стараясь сохранить самобытный колорит ее бессарабской речи и ее собственные оценки описываемых событий.

Как было в СССР

— Деревня, где я росла, была украинская. В Молдавии, да и по всей бывшей Бессарабии, так и живут селами. Там русские староверы, там украинцы, там болгары, ну и молдавских сел большинство. Есть район гагаузов. Те по языку ближе к туркам. А есть, вообще, село албанское! Пока был СССР, все жили по своим обычаям, мирно уживаясь, как соседи. Для общего разговора всегда можно перейти на русский. Проблем нет. А в городах, где люди уже перемешались, так русский язык, вообще, палочка — выручалочка. Из деревни молодежь, конечно, мечтает в город перебраться. Там культура. Женихи, невесты. Кино и кафе. Так и я в 17 лет уехала в Кишинев, поступила на заочное отделение в педтехникум, на специальность воспитатель детского сада. А днем работала. По специальности. В детсаду. Заведующая взяла по знакомству нянечкой. Без прописки. Дала даже лежанку в кладовке. Не законно, конечно. Чуть, начальство какое, или проверка, меня запрут, или гулять отправят. Но зато и жильё и питание.

Через год познакомилась с Петром. Он был старше, уже в армии послужил и на гражданке погулял. Работал на заводе, от которого мой детсад был. Повстречались, погуляли на танцы да в кафешки. Он токарем был хорошим. Начальство ценило, получал хорошо. Только иногда зашибал вина больше, чем надо. Да все вокруг тогда пили, а вино — вон на каждом углу. Стакан 11 копеек. Однажды говорит, что у него очередь на квартиру уже два года как подошла. А ему — холостому не дают. Семейным, мол, нужнее. Давай, говорит, распишемся. Так и квартиру дадут.

Я на выходной в деревню к маме поехала. Так, мол, и так. Мама говорит — мы не против. Только свадьба что б была в деревне. По всем правилам. Ну, я Петю уговорила. Не хотел сначала тратиться. Свадьба то у нас не меньше трех дней, всем селом. Да какие, говорю траты! Всё своё. Вина полный подвал! С огорода всё на стол. Куры, овцы.

Отгуляли, не хуже других. Дали нам комнату в общаге. Пойду, Петр говорит, квартиру просить. Я ему — подожди. Прошло три месяца. Вот теперь говорю — иди, проси. Только вот справку приложи. Беременная я. На троих пусть дают.

Приходит, есть, говорит, квартира! Правда, старая, из освобождающихся. Однокомнатная. А я ему, а что же в новом заводском доме ты не заслужил? Через два месяца заселение. Вон директорша детсада трешку получит. Петя мой — да нам потом дадут… Не хочет с начальством связываться.

Пошла я сама в профком. К председателю. Говорю, что же это, как план давать, так Петр нужен, как на сверх урочные оставаться, так без него никак! А квартиру, что никому не нужна, предложили. Спасибо! Мне рожать скоро. А там даже горячей воды нет. Петю, говорю, на заводе Котовского с руками оторвут. Уже год зовут, и жилье не пожалеют. Специалист! Уйдем мы от вас. Ладно, говорит председатель. Не нападай. Подумаем. И дали — таки, двухкомнатную.

Дочь Анжелика родилась крикливая, слабая. Болела сильно. А Петька мой как в роль главы семейства вошел, помогать мне дома перестал. Я говорит на работе пашу. Деньги ношу. Погуливать стал, да еще и побьет иногда. А я всё с Анжелкой. И то ей и сё. Да самое стараюсь лучшее. Слабая она росла.

Но подняла. На балет записала. Водила года четыре. После декретного поменяла работу, чтобы больше времени было для дочки. Устроилась в отдел кадров консерватории. Начальник мой Аркадий Моисеевич, старенький уже еврей, ценил меня за аккуратность. Дал еще полставки уборщицы. Я в кадрах и на этаже прибиралась. Отпускал когда надо Анжелку сводить на танцы, или еще зачем. А я ему из дома своего, по — деревенски приготовленного, иногда носила. Очень любил. Моя Муза, говорит, музыкантша хорошая, а дома — пустое место. Ни приготовить, ни прибраться.

Так что с работой у меня всё хорошо получилось. И от дома недалеко. После восьмого класса отдала дочку в училище. На секретаршу учиться. Да еще заставила на курсы английского пойти. Чуяло сердце, что скоро в стране всё кувырком пойдет. Анжелика языки хорошо усваивала. И на