Золюшка - Таис Февраль

судорожно сделав глоток воздуха — отключился.

Глава 33

Пришло время вспомнить о Филиппе Ван Дайке.

Филипп сидел в рабочем кабинете и уныло смотрел в окно.

В последнее время его ничего не радовало. Та работа, которая приносила ему удовлетворение и восторг больше его не интересовала.

Он переобулся благодаря матери и последним событиям, которые с ним произошли…

Муки совести проснулись у Филиппа и он переосмыслил всю свою жизнь.

Какой же я идиот! — мысленно ругал себя Филипп.

Я очищал планету от землянок и радовался!

Ненавидел их всей душой!

Видел в них грязных, порочных, ненужных для общества женщин.

Даже считал их опасными террористками!

Их, этих запуганных несчастных созданий! — он обессиленно зарычал от отчаяния и ударил кулаком по столу.

Бездна! Как я мог быть таким безжалостным и бессердечным?

Эти девушки и женщины были ни в чём не виноваты, они неизвестным образом попадали сюда на мою планету, а я….

Мне нужно было их пожалеть, обогреть и успокоить, помочь обжиться в нашем мире…

Выдать на худой конец замуж, а вместо этого я бесцеремонно вёл их на костёр и гордился каждой пойманной человечкой!

Сколько мужчин страдают от недостатка женщин, образуют гаремы, чтобы почувствовать себя хоть на короткое время настоящим мужчиной.

А могли бы обрести себе жену…

Смеялся, когда они умоляли меня их пощадить и корчились в муках от боли телесной!

Теперь бумеранг прилетел ко мне…

Я не сгораю в пламени костра, моего тела не касаются огненные языки, я не задыхаюсь от дыма…

Я сгораю от любви и душевной боли.

Я не знаю какая боль ужасней, но я не могу так больше жить!

На мгновение он вспомнил своего деда Фабриция. Это он внушил мне ненависть к землянкам…

Ещё будучи подростком, дед рассказывал про них невероятные истории, сочинял легенды, а я слушал, запоминал и впечатлялся.

Только сейчас я понял, что он тосковал по своей Олесандре, которую страстно любил. Она вышла замуж не за богатого короля Фабриция Ван Дайка, а за простого почти нищего лорда Мураноса Камеруни.

Какое же я ничтожество! — ругал себя Филипп.

Я поверил измышлениям обиженного мужчины, но никогда не слушал мать!

Мой дед был для меня самым главным мужчиной на планете! Даже отец с ним никогда не спорил.

Я не сомневался в его словах и рассказах.

Сейчас мне было стыдно смотреть матери в глаза и я старался избегать наших встреч.

Мне не было оправдания и я никак не мог избавиться от чувства вины.

Не сидел за общим столом при приёме пищи, уклонялся от всякого рода общения, расспросов и разговоров.

Вёл себя как маленький загнанный зверёк в своей норке.

Ментально словами перекидывался с Жюльеном по делам королевства, но не обсуждал с ним личные вопросы.

Дошёл до того, что даже брата стал игнорировать.

Золина Каламар исчезла!

Пропала!

Растворилась…

Забрав моё сердце с собой.

Я даже представить себе не мог, что так полюблю девушку практически с первого взгляда. Она не выходила у меня из головы.

Золина была моим наваждением, моим смыслом в жизни… моим желанным миражом.

Её испуганные голубые глаза стоят передо мной, стоит лишь вспомнить о ней.

Это я виноват во всём!

Идиот! Зачем я стал проверять её расу?

Она испугалась, обиделась и сбежала, но куда?

Я обшарил всю планету вдоль и поперёк, маги просканировали всё пространство, но тоже не нашли.

Сколько раз я раньше проезжал мимо этой артефакторной лавки и никогда не заглядывал в неё!

Почему именно в этот день мне приспичил этот чёртов артефакт?

Бездна! Почему?

Девушка была бы сейчас здесь, я мог встретить её на улице и естественно смог бы очаровать её.

Это хрупкое и нежное создание согревало бы меня любовью, нежностью, заботой, своей лаской в постели и я был бы рядом с ней бесконечно счастлив.

Я всё сделал бы для неё. Любой каприз или желание были бы сразу же выполнены… Моя девочка, мой ангел!

Я бы боготворил её и носил на руках.

А теперь, — Филипп тяжело вздохнул.

Он страдал. Практически не спал и не ел. Он осунулся, побледнел и терзался от неизвестности.

В глубине души от чувствовал, что Золина жива и это немного его согревало.

Ещё этот Чернопол! Он неожиданно вспомнил, что Золина землянка!

Это он так сказал, чтобы успокоить меня? Я лишил его работы и он решил отомстить таким позорным образом?

Только я с ним рассчитался по-мужски. Не будет больше говорить всякую ерунду!

Даже если Золина была человечкой, это всё равно не изменило бы к ней моего отношения.

Я полюбил её всей душой.

Пусть об этом поздно признался сам себе, но меня к ней тянуло как магнитом.

В дверь тихо постучали, вырывая его из раздумий.

По стуку он понял, что пришла королева — мать. Ему не хотелось с ней разговаривать, но Филипп больше не мог игнорировать её. Он понимал, что она очень переживает.

Он снова тяжело вздохнул и встал из-за стола.

— Войдите! — громко пригласил мать.

— Светлого утра, Филипп, — мама окинула меня слишком внимательным и заинтересованным взглядом.

Я прочитал в её глазах испуг, волнение, сопереживание и ещё что-то, но не стал над этим задумываться.

— Светлого утра, мама! — ласково поздоровался с ней и протянул к ней руки.

Она выставила свою ладонь и я к ней прикоснулся губами. Мама свободной рукой погладила меня по голове. Но не как маленького мальчика, чтобы успокоить и пожалеть. Она словно вселяла в меня надежду и веру.

Я взглянул на неё.

— Сынок, я хочу узнать что с тобой происходит? Ты больше месяца избегаешь меня. Я могу тебе чем-то помочь? — в её словах было столько любви ко мне, сочувствия и сострадания, что мне стало стыдно за своё поведение.

Я обнял её, прижал её голову к груди и постарался успокоить.

— Не переживай, мама! У меня всё нормально.

Попытался изобразить подобие улыбки, но она вышла кривая.

— Сынок, ты случайно не заболел? Ты… похудел… осунулся… бледный… остались только одни глаза на лице и то без жизненного блеска, — она взволнованно произносила каждое слово и заглядывала в лицо, пытаясь считать мои эмоции. — Давай я пойду к лекарю вместе с тобой, Филипп. Я очень беспокоюсь о тебе. Я люблю тебя и боюсь потерять тебя, мой мальчик.

— Спасибо, мама, но я здоров. Лекарь мне ничем не поможет.

— Почему, Филипп? — она растерянно — недоумённо спросила меня. — Если наш лекарь не сможет помочь, давай полетим на другую