Корпорация «Исполнение желаний» - Вероника Мелан

— Никого там со мной не было. Я одна была.

Халк разочарованно опустил голову, теперь глядя в пол.

— Но Табита знает, что я там была! Она сама меня попросила помочь, так было грязно….

— Она видела, что ты там была?

— Нет.

В этот момент в комнату, запыхавшись, вбежали еще два охранника. Один из них держал в руке то, что Шерин не далее как полчаса назад, пыталась обнаружить под крыльцом. Ее кроссовок. Но теперь он был обугленным, почти полностью почерневшим от пламени. Конечно…. Она едва не застонала. Кто бы ни был этот предатель, он хорошо постарался с уликами.

— Мы нашли это за женским бараком!

В комнате наступила жуткая тишина, через секунду взрезанная противным смехом начальника стражи.

— Ты так торопилась, что потеряла башмак?! — Он довольно гоготал, зная, что теперь этой стерве не выкрутиться. Никак и ни за что.

Халк раздраженным взмахом руки оборвал неприятный смех, и в комнате снова стало тихо.

— Это твой? — Ровно спросил он.

Шерин сглотнула. Все. Конец. Теперь уже ничего не удастся исправить. Слишком много вещей и людей противостояло ей в этой игре. Слишком сильно кто-то хотел, чтобы она удалилась с игрового поля, и не важно, что и как она делала до этого, теперь прошлое, в котором остались ее добрые поступки, стерлось в памяти этих людей, осталась только эта комната, канистра, жженая майка и обгоревший кроссовок, покачивающийся в руках охранника.

— Да, этой мой. — Ответила Шерин, больше не глядя на Халка. Ей было страшно. Холод и одиночество, уже знакомой лазейкой пробрались внутрь. Страх сковывал конечности, склеивал кровь, делал язык сухим, а руки холодными и трясущимися. Как же она его ненавидела….. Но от ненависти страх не уходил, а, казалось, отъедаясь ею, рос еще больше.

Халк молчал. От разочарования в его глазах, ей становилось почти физически больно. Теперь молчали и остальные, ожидая вынесения окончательного вердикта. Вызывающе нарушая тишину, тикали на стене круглые часы — но даже они звучали как-то непривычно и резко. Или же так только казалось….

Халк отошел к окну, и теперь стоял, повернувшись ко всем спиной. Шерин знала — в этот момент им выносилось окончательное решение. Безжалостное и жесткое. Именно такое, какого заслуживал человек, который решился бы на поджег строения, с находящимися внутри людьми. И решение Халка будет оправданным и непреклонным. Оно, скорее всего, понравится охранникам, потешит ущемленное эго Грега, станет хорошим наглядным примеров для остальных заключенных, обитающих на ранчо и, с большой вероятностью, полностью добьет Шерин, лишив ее права свободы навсегда.

Или даже будет стоить ей жизни. Она содрогнулась.

Но ведь она всего этого не делала! Это был кто-то другой — ей нужно попытаться доказать это Халку, достучаться до него, уговорить дать ей шанс, как-то оттянуть неизбежное. Неправильно это — получать наказание за грехи, которых она не совершала, неверно, нечестно и…. просто не должно быть так! Но как заставить его услышать?

Халк стоял, молча глядя в темноту оконного проема, где давно уже догорел закат. Мыслительный процесс не давался легко.

За его спиной тяжело дышала орда мужчин, и одна жалкая девчонка, которая все-таки решилась переступить границы дозволенного. Границы той области внутри Халка, где терпение граничило с опасной красной зоной, ступив на которую, ни один не получил бы поблажек.

Зачем?… Он почти покачал головой, но удержался. Зачем было так делать? Неужели ее злость все же пересилила здравый смысл? Он не хотел верить, и какая-то часть него продолжала отрицать причастность Шерин. Но Халк уже понял, что в последнее время определенно давал слабину и неадекватно реагировал эту девушку, а, значит, его неверие, возможно, было лишь очередной попыткой оправдать ее, несмотря на то, была она причастна к поджогу или нет. А так выносить решения нельзя. Чувства никогда не добавляли объективности. Придется действовать лишь на основании приведенных охранниками доказательств, а, не опираясь, как он обычно привык делать, на полное знание и интуицию.

Это незаметно, но тревожно грызло Халка.

Что-то во всей этой истории не сходилось. Он не мог сказать, что именно, потому что логически все звенья складывались в одну цепочку, где все планомерно подводило к единственному выводу — Шерин была причастна к поджогу, доказательств этому, к сожалению, нашлось в избытке.

Но тогда почему она не признавалась? Ведь была масса примеров ее импульсивных деяний, после которых она сама приходила и чистосердечно раскаивалась в совершенных поступках. Так в чем разница? В том, что здесь все оказалось гораздо серьезнее? Не хватило мужества еще раз сказать «Да, это сделала я?» Как можно было отрицать свою причастность, когда приведено столько доказательств? Даже слишком много доказательств, на его взгляд….

Халк поморщился. Ему определенно что-то не нравилось. Он чувствовал злость от того, что время толкало его в спину. Все ждали окончательных слов, выговоров, наказаний. Да, времени было немного и решение, так или иначе, нужно было выносить. Он нехотя, еще не придя к окончательным выводам, развернулся и подошел к Шерин.

— Есть ли тебе, что сказать?

Она кивнула. Слова не давались ей легко, а взгляд проникал в самую его душу, будто мысленно прося внимательно прислушаться к тому, что она скажет. Ну, что ж. Это он сделать может. И Шерин, почувствовав это, начала говорить:

— Сегодня после обеда, когда я вернулась в комнату из каменоломни, некоторые из моих вещей пропали. Кто-то другой, кроме меня, входил туда. Значит, у кого-то появилась копию ключа. Не знаю как….

Грег тут же взвился.

— Ты позавирайся еще, сучка!

— Молчать! — Рявкнул Халк. — Всем соблюдать тишину, пока она не закончит говорить! Продолжай.

Он кивнул Шерин, призывая продолжать, одновременно прислушиваясь к ее словам, пытаясь сложить воедино ту картину, которую она рисовала в его воображении. Это было важно — понять какая из них соответствовала действительности — та, что он уже слышал от охранников или та, которую пыталась ему поведать Шерин. Халк по опыту знал, что поспешность или небрежность в таких делах могла стать фатальным поворотом в чьей-то жизни. Поэтому мозг его напряженно работал — анализируя, сравнивая детали, перебирая возможные варианты и отбирая те, что казались логически и интуитивно правильными.

Шерин прочистила горло. Глаза ее все так же пронзительно смотрели прямо в его. Халк нахмурился и снова ощутил, что спешить в выводами не стоит. Не стоит, и все тут. Что-то тут не так…. Не обманывает она обычно. Не ее это практика.

— Кто-то заходил в мою комнату, я уверена в этом. Я прилегла сегодня поспать, потому что чувствовала себя плохо, а когда проснулась, то впервые заметила пропажу. И никакой канистры точно не было. Потом прибежала служанка и сказала, что Табита злая — кто-то намеренно разбросал продукты на складе и затопил его водой. Она попросила меня помочь с уборкой. Все продукты сильно вымокли. Там я была почти до десяти вечера. Оба моих кроссовка стояли на крыльце — они бы промокли, если бы я их не сняла. А когда я вышла наружу, одного из них не было. А в комнате уже была канистра. И прожженная майка.