На крыльях моей боли - Оксана Ильина

Девушка помнила его прежние поцелуи так же сильно, как и хотела забыть. Жесткие, напористые, порабощающие. Однако теперь все было совершенно иначе. Он осторожно изучал ее губы, нежно, с особым трепетом, словно боялся спугнуть. Только Егор не знал, что она отдает отчет каждому своему действию и осознанно позволяет ему себя целовать… Но невозможно ко всему так скоро подготовиться. Ответные чувства были иными – пугающими. Паника внутри металась, как сорвиголова, подбиралась к горлу и срывалась вниз.

Даша внимательно прислушивалась к реакции своего тела и ощущала завывающий страх, но, несмотря ни на что, она стойко напоминала себе, что сильная, со всем справится, победит.

– Только скажи, и я остановлюсь, – прошептал Егор, оторвавшись от ее губ. – Только слово…

«Нет, нет, нет и тысячу раз нет», – кричало ополоумевшее сознание, подсказывая единственный здравый ответ. Только у девушки другой взгляд на этот счет.

И почему обязательно нужно все прогнозировать заранее? Неужели необходимо взвешивать каждый шаг? Почему нельзя отключить разум и довериться своим ощущениям? Нет, Даша, конечно, не действовала, поддавшись импульсу, но она не желала сейчас думать о последствиях, ибо и так в последние годы слишком о многом размышляла. И к чему это в итоге привело?

Руки Егора бережно блуждали по ее спине, прожигая насквозь, а губы скользнули к шее. Сквозь тонкую ткань шелкового халата Даша остро ощущала жар, исходящий от него. Он обволакивал, укутывал, утягивал в огненную пучину следом за собой, и она будто наблюдала за происходящим со стороны.

Ловкие мужские пальцы развязали пояс халата, и тот скользнул к ее ногам. Девушка вздрогнула, почувствовав горячие ладони на своей талии, а Егор замер. Он оторвался от шеи и прикоснулся к ее лбу своим. Мутными глазами мужчина посмотрел ей в глаза и хриплым голосом спросил:

– Боишься?

– Нет, – соврала она.

Естественно, Даша боялась, даже очень, но не совсем его. Скорее, ее пугали возможная близость или же все, что с нею связано. Егор обещал, что поможет забыть, а она отчаянно хотела выбить из памяти ту жуткую ночь. «Пусть сотрет и запишет по-новому! Пусть исправит то, что натворил! Пусть докажет, что может быть по-другому!» И тогда, возможно, Даша сможет вычеркнуть хотя бы ту часть прошлого.

Щелчок, и в комнате погас свет. Они застыли друг напротив друга слишком близко. Можно даже сказать, что уничтожающе близко, болезненно близко… Ее душа, забившись в угол, дрожала, как заяц, при виде охотника. Но девушка готова была к нападению, ибо перестала быть жертвой. Она лишь позволяла себя ловить. Даша откуда-то точно знала, что в любой миг сможет все прекратить.

Егор резко подался вперед и плотнее вжал ее в свое крепкое тело, вновь завладев губами. Теперь девушка сама приоткрыла рот, впуская влажный язык внутрь. Он был последним, кто ее целовал, и первым, единственным. Все связано с ним. Но она развяжет этот узел, освободит себя, пусть даже и с его помощью.

Ее сорочка последовала вслед за халатом, и девушка ощутила холод. Даже жар, исходящий от Егора, не спасал от бьющего ее озноба.

– Замерзла? – спросил мужчина, будто прочитав ее мысли, и в следующий миг стащил с себя футболку, прижимая девушку к своему горячему торсу.

Это опасное соприкосновение обнаженных тел выбило из нее дух. Она прикусила нижнюю губу, теряясь в острых контрастах. Затем прикоснулась ледяной рукой к его плечу и удивилась его жару. Казалось, что у него высокая температура, но при этом он выглядел совершенно здоровым.

Даша не заметила, как его голова быстро наклонилась к ее груди и язык будто ужалил затвердевший сосок. Она вскрикнула. Эта зона обладала особенной чувствительностью после родов, и Егор словно знал об этом. Его рот полностью вобрал в себя алую плоть, и девушка закатила глаза. Боль переливалась с наслаждением. При каждом прикосновении горячего языка к груди она чувствовала, будто в нее втыкают иглы и одновременно щекочут. Эти новые ощущения пугали и доводили до изнеможения.

Егор чуть приподнял Дашу и уложил на кровать, и она не сразу сообразила, что произошло. Напряглась, практически поддавшись первобытному страху, но неимоверным усилием воли не позволила себе убежать…

Мужчина склонился над ней, и девушка на мгновение вернулась в прошлое… Воспоминания нагло вторглись в мысли. Будто бы она вновь плачет, кричит, отчаянно бьется под ним в истерике... Оцепенение свело конечности, а ужас сдавил горло. Она мотнула головой, прогоняя жуткие картины, и, распахнув глаза, посмотрела на него. Егор же принял ее кивок за приглашение… И дальше понеслось, словно на американских горках. Его губы не оставили и миллиметра ее кожи неисследованными. Эти неистовые ласки заставили откликнуться даже ее иссохшее тело. Оно поддавалось умелому напору и вновь расцветало. Она снова и снова умирала, когда влажный рот доходил до грудей. Это было мучительной пыткой. Он с жадностью смаковал ее соски, терзал языком, заставляя дрожать. Несколько раз девушка неосознанно пыталась оттолкнуть Егора, но чаще беспощадно вцеплялась ногтями в его плечи. Затевая это, Даша и помыслить не могла, что так отреагирует на близость с ним. Они будто стали совершенно другими людьми. Больше не существовало той побитой жизнью, закомплексованной Дарьи, впрочем, как и эгоистичного, жестокого Егора. Просто два тела, стремящиеся напиться друг другом.

Его нежность заставляла ее плавиться, словно воск под напором огня. Она кусала губы, ломала ногти, выгибалась. Даже жмурилась, отчего здорово болели глаза. Но это было лишь началом. Инквизитор самое изощренное, как говорится, приберег на потом. И когда его губы очутились в области паха, Даша дернулась, пытаясь спастись от взрывного ощущения, но Егор не позволил. Он поймал ее за бедра и пригвоздил к постели. И в следующий миг она не смогла сдержать крика. Ее будто максимально приблизили к солнцу, лучи которого выжигали до костей. Перед глазами мелькали разноцветные пятна, напоминающие реакцию при попадании бензина в воду. Его язык сводил с ума… Спастись, казалось, уже невозможно…

– Все хорошо? – спросил мужчина, накрыв ее своим телом.

Но почему-то она сейчас не чувствовала его тяжести. Наоборот, они будто стали одним целым.

Хорошо? О чем он вообще? Ее будто сожгли заживо, а потом воскресили и опять сожгли.

Нужно было, наверное, что-то ответить. Егор ждал, в темноте рассматривая ее лицо, но Даша не смогла выдавить ничего внятного. Удалось лишь промычать: «Ммгу».

Получив желаемый ответ, тот продолжил свои «издевательства». От его рук и губ не было спасения. Мужчина откуда-то знал все ее особо чувствительные точки и не упускал возможности на них надавить...

Боль и дикий ужас завладели девушкой, когда она ощутила, как твердая плоть медленно прорывается в ее тело. Она испуганно приподняла голову и вцепилась трясущимися руками в плечи Егора. Он тут же уловил страх Даши и прошептал ей на ухо:

– Не бойся, все хорошо, – и следом его язык коснулся мочки, а ее живот пробило током.