Италия. Враг поневоле - Александр Широкорад

К концу речи Муссолини хлынул ливень, сверкала молния, гремел гром. Тем не менее дуче с пафосом закончил свою речь пророческой фразой: «Когда фашист обретает друга, он идет с ним вместе до конца!»

9 ноября 1937 г. Италия присоединилась к «антикоминтерновскому пакту». За это она получила со стороны Японии признание аннексии Абиссинии. В свою очередь, Германия и Италия официально признали правительство Маньчжоу-Го.

Новый договор держав «оси» даже английской консервативной прессой оценивался как «тяжело вооруженный союз», не имеющий прямого отношения к борьбе против коммунизма. «Три державы отнюдь не объединились просто для борьбы с опасностью коммунизма, — писал в декабре 1937 г. английский журнал „Time and Tide“. — Намерены ли они пойти войной на Советский Союз? Не исключено, если бы им представилась такая возможность. Но пакт в основном имеет другие цели… Для Японии война против СССР трудна, завоевание Китая также сопряжено с большими трудностями. Наиболее легким направлением для Японии является южное — на Аннам и Голландскую Ост-Индию».

«Все, что можно сказать, — писал французский журналист Пертинакс в газете „Echo de Paris“, — это то, что Советский Союз, быть может, менее затрагивается итало-германской системой, чем Британская империя. Три договорившиеся страны не могут выступить с прямой атакой против Советского Союза; зато каждая из них может поразить Англию и ее владения. Германия может бросить воздушный флот на Лондон, Италия угрожает Египту, Япония — Гонконгу и Сингапуру. Это касается также и Франции».

Сталин на XVIII съезде ВКП(б) заявил: «Военный блок Германии и Италии против интересов Англии и Франции в Европе? Помилуйте, какой же это блок! „У нас“ нет никакого военного блока. „У нас“ всего-навсего безобидная „ось Берлин — Рим“, то есть некоторая геометрическая формула насчет оси. (Смех.)

Военный блок Германии, Италии и Японии против интересов США, Англии и Франции на Дальнем Востоке? Ничего подобного! „У нас“ нет никакого военного блока. „У нас“ всего-навсего безобидный „треугольник Берлин — Рим — Токио“, то есть маленькое увлечение геометрией. (Общий смех.)

Война против интересов Англии, Франции, США? Пустяки! „Мы“ ведем войну против Коминтерна, а не против этих государств. Если не верите, читайте „антикоминтерновский пакт“, заключенный между Италией, Германией и Японией.

Так думали обработать общественное мнение господа агрессоры, хотя не трудно было понять, что вся эта неуклюжая игра в маскировку шита белыми нитками, ибо смешно искать „очаги“ Коминтерна в пустынях Монголии, в горах Абиссинии, в дебрях испанского Марокко. (Смех.)»[137].

Самым важным следствием подписания Италией антикоминтерновского пакта было ее согласие на аншлюс. Разумеется, дуче с тяжелым сердцем расстался с идеей Дунайской федерации. Но зато фюрер обещал помочь ему в другой, куда более грандиозной затее — сделать Средиземное море итальянским озером. «Наше море», — откровенно говорил на митингах Муссолини.

И надо заметить, это импонировало большинству итальянцев.

11 марта 1938 г. германские войска вошли в Австрию. Нравится нам или нет, подавляющее большинство населения Австрии радостно встречали части вермахта.

Генерал Гудериан писал: «Идея с флагами и украшениями на танках оказалась удачной (Гудериан добился разрешения Гитлера украсить германские танки флагами и зеленью). Народ видел, что у нас дружеские намерения, и нас везде встречали радушно. Ветераны Первой мировой войны с наградными знаками на груди приветствовали нас, когда мы проезжали мимо. На каждой остановке танки засыпали цветами, а солдатам давали хлеб. Им пожимали руки, целовали, люди плакали от счастья. Не случилось ни одного неприятного инцидента, омрачившего бы событие, которого долгие годы с нетерпением ждали обе стороны. Дети одной нации, в течение многих десятилетий разделенные нерадивыми политиками надвое, наконец-то смогли объединиться… Улицы были полны счастливых и возбужденных людей. Поэтому неудивительно, что появление первых немецких солдат послужило сигналом к всеобщей бурной радости. Авангард промаршировал мимо Оперы вслед за австрийским военным оркестром и в присутствии командира Венской дивизии австрийской армии генерала Штумпфля. По окончании марша военных на улице снова началось массовое веселье. Меня несли на руках, пуговицы с моей шинели оторвали на сувениры. Нас встречали очень дружелюбно»[138].

В 8 часов утра 12 марта Гитлер вылетел из Берлина в Мюнхен, ив 15 ч 40 мин он был уже на австрийской территории — в Браунау. В 8 часов вечера фюрер прибыл в свой родной город Линц, где его приветствовал австрийский министр общественной безопасности Зейсс-Инкварт. В своей ответной речи Гитлер заявил: «И если однажды судьба принудила меня покинуть этот город, чтобы стать вождем рейха, то она же возложила на меня миссию. Этой миссией могло быть только присоединение моей любимой родины к германскому рейху. Я верил в это, я жил и боролся ради этого, и я считаю, что теперь эту миссию выполнил». Зейсс-Инкварт заявил Гитлеру, что 88-я статья Сен-Жерменского договора, закрепляющая независимость Австрии и делающая Лигу наций гарантом этой независимости, отменена. Фюрер в ответ торжественно объявил, что Австрия будет присоединена к Германии и это будет утверждено плебисцитом. Он дал своей родине в составе Третьего рейха новое название — Остмарк.

В Вене Гитлер принял фашистский парад и объявил, что в Австрии будет проведен плебисцит. 13 марта правительство Зейсс-Инкварта опубликовало официальный закон, объявлявший Австрию «германским государством». Одновременно таким же законодательным актом в Берлине было утверждено включение Австрии в состав Германской империи.

Дуче пришлось забыть о былых притязаниях, и он заявил, что «Италия воздерживается от вмешательства во внутренние дела Австрии». Когда же на австро-итальянской границе, в Бреннере, появились немецкие войска, Муссолини постарался истолковать это как… демонстрацию прочности итало-германского союза. Гитлер оценил по заслугам усердие своего партнера. Он телеграфировал дуче: «Я никогда не забуду того, что вы сделали 11 марта». Муссолини пришлось ответить: «Моя позиция основана на дружбе наших обеих стран, воплощенной в оси». Выступая после этого, 16 марта 1938 г., в палате депутатов, Муссолини заявил, что он никогда не обещал поддерживать независимость Австрии «ни прямым, ни косвенным путем, ни письменно, ни устно».

В ходе Судетского кризиса осенью 1938 г. Муссолини энергично поддержал Гитлера. Как заметил историк Александр Наумов, Мюнхенская «конференция закончилась довольно прозаично. После десяти часов переговоров, в 23.00 со своего места поднялся Муссолини и заявил: „Послушайте, вот текст, сейчас его нужно либо принять, либо отвергнуть. Я не могу больше ждать, мой поезд отходит в полночь“. В 2.30 30 сентября 1938 года документ был подписан.

Гитлер, Чемберлен, Муссолини и Даладье (именно в этом порядке) поставили свои подписи под Мюнхенским соглашением»[139].