Тайна Бреши - Ли Патрик

Теперь они показывали 3:07.

– Двенадцать часов, – прошептала Пэйдж.

Трэвис уловил страх, который она не сумела скрыть. Он прижался к ней еще сильнее, поцеловал в макушку и сказал:

– Думай о сегодняшнем дне, а не о завтрашнем.

– Завтра уже наступило, – ответила Пэйдж.

Он настоял на том, что останется один перед Брешью, когда все должно будет случиться, решив, что незачем подвергать риску других, хотя оснований для опасений не было.

Все прошло без особых формальностей. Никаких торжественных остановок перед последним шагом. Трэвис вошел в лифт, чтобы спуститься на Б51. Его пришли проводить Пэйдж, Бетани и Гарнер. Они стояли рядом в коридоре Б18, неподалеку от комнаты, куда перебрались Трэвис и Пэйдж, когда комплекс снова открыли. Для случайно проходящего мимо человека – а таковых в Пограничном городе сейчас было совсем немного – они выглядели как четверка друзей, остановившихся поговорить.

Все трое обняли Трэвиса – последней Пэйдж, и они долго не отпускали друг друга. Чейз думал лишь о том, чтобы получше запомнить свои ощущения, потом закрыл глаза и постарался продлить последние мгновения их близости.

Двери лифта открылись, и Трэвис оказался в бетонном коридоре. Здесь такой коридор был единственным и вел к огромному куполу, закрывавшему Брешь. Чейз распахнул тяжелую дверь бункера. Прошло более тридцати восьми лет с тех пор, как здесь нашли сонного Рубена Уарда, который слушал Голоса Бреши и понимал их.

Трэвис посмотрел на колоссальный купол – тот едва угадывался под темным потолком – и стены старого Гигантского ионного коллайдера, который использовали по назначению всего один раз.

Вход в купол напоминал вход в иглу и находился справа. В десяти футах перед ним стоял стол. Трэвис подошел к нему, вытащил из кармана телефон и положил на него. Одновременно он заметил время.

3:06.

Чейз подошел к входу, открыл тяжелую стеклянную дверь и теперь видел только Брешь.

Словно смотришь в глубину. В горн.

Именно такими были его первые впечатления, когда он увидел ее почти семь лет назад, повторив чувства человека, первым взглянувшего на Брешь – и умершего из-за нее.

Трэвис услышал, как закрылась за ним наружная дверь, и остался стоять на месте. Брешь высилась перед ним в центре купола из звукоизолирующего стекла. Туннель выглядел как прежде. Синий пурпур. По нему шли волны. Субстанция, похожая на пламя, цвета синяка. Трэвис открыл дверцу внутреннего купола.

И сразу запели Голоса Бреши. Они ударили по его барабанным перепонкам; казалось, еще немного, и он оглохнет. Не обращая внимания на боль, Трэвис перешагнул порог и остановился в трех футах от входа в туннель. Больше ничто не стояло на его пути – лишь платформа, напоминавшая тяжелый батут и поднимавшаяся на восемнадцать дюймов над бетонным полом под Брешью.

Трэвис ждал.

Голоса вздыхали и причитали, звук взлетал ввысь и опускался, модуляции менялись произвольным образом. Затем раздалась последняя трель, и все стихло.

Наступившая тишина заставила Трэвиса вздрогнуть, но, прежде чем он успел отреагировать, начали происходить другие вещи. Давление воздуха изменилось. Он услышал, как дверь за его спиной приоткрылась и тут же захлопнулась. Стекло купола прогнулось внутрь, на нем отразилась Брешь.

А потом она начала меняться. Изменения происходили стремительно. Полосы синего и фиолетового наложились друг на друга. Мерцание ослабело, внутренняя поверхность туннеля стала гладкой и однотонной. Все это заняло десять секунд – и когда закончилось, Трэвис обнаружил, что он смотрит внутрь отполированной стальной трубы. Все стабилизировалось.

Он ждал.

Больше ничего не происходило.

Трэвис шагнул ближе и поставил одну ногу на платформу. Он смотрел в туннель – и вдруг понял, что видит его дальний конец.

Он мог находиться в тысяче футов от него. Расстояние было слишком большим, чтобы точно его оценить. Туннель заканчивался в месте, которое было ярче всего освещено.

Трэвис наклонился вперед, вытянул руку и провел ладонью вдоль внутреннего пространства Бреши. В течение четверти секунды ему казалось, что он испытывает сопротивление, а потом его рука свободно прошла вперед.

Еще один шаг – теперь его ноги стояли на батуте. Он наклонился вперед, голова и плечи вошли внутрь, руки коснулись поверхности туннеля. Чейз обнаружил, что стенки у него такие же твердые, какими казались издали, и вдруг сообразил, что это не имеет значения. Трэвис направил верхнюю часть туловища в туннель и понял, что внутри он ничего не весит. Несколько секунд он оставался стоять на границе, нижняя часть торса и ноги все еще притягивались к платформе, а верхняя парила в трех футах над дном туннеля. Затем Чейз прижал руки к боковым стенкам, оттолкнулся и через секунду поплыл вдоль туннеля, как шайба по столу для воздушного хоккея.

Он оттолкнулся снова, потом еще и еще раз. Его скорость увеличивалась, и лишь сопротивление воздуха замедляло движение – возможно, что-то еще, но он не мог понять, что именно. Нечто похожее встретила его рука, когда он в первый раз просунул ее во внутреннее пространство туннеля. Трэвис ощущал его лишь иногда – что-то задевало плечи или ноги. Все это имело определенный смысл в свете того, что рассказывал Гарнер: одноразовое путешествие-разведка. Сопротивление туннеля какое-то время не менялось, однако позволяло ему двигаться, представляя собой некую активную, избирающую силу. Он плыл вперед, окруженный маленьким куполом, в котором сопротивления не было.

Трэвис ожидал, что будет что-то испытывать по мере того, как мимо мелькали стены туннеля. Ждал барьера или порога. Нечто – что угодно, – что называлось бы фильтром.

Но ничего не было.

Только гладкие стены туннеля проносились мимо.

Трэвис уже находился довольно близко. От конца туннеля его отделяло около сотни ярдов. Потом пятьдесят. Десять.

Он уже различал детали пространства за ним. Ярко освещенное помещение. Металлический пол. Противоположная стена, которая могла находиться на расстоянии ста ярдов от конца туннеля. Должно быть, помещение было огромным.

Трэвис вытянул руки и начал касаться стен, чтобы сбросить скорость. Он полностью остановился, когда его голова оказалась на одном уровне с концом туннеля. Чейз парил в воздухе, оглядывая комнату, которая возникла перед ним.

Она оказалась большой, а ее форма показалась Трэвису экзотической. Пол уходил вниз по дуге, точно внутренняя поверхность бочки, положенной на бок. Стены, справа и слева, были вогнутыми внутрь, словно стремились добраться до центра, над потолком, хотя он находился на высоте в сорок футов. Трэвис успел заметить раньше, что пол непосредственно возле туннеля металлический. Однако все остальное было стеклянным или чем-то вроде того – все вместе выглядело как огромное изогнутое окно – и почти сразу взгляд Трэвиса устремился к открывавшемуся из него виду.