Обольстительница - Хизер Грэм

Райзу доставили к нему под охраной одного из офицеров, проводивших операцию по захвату корабля Маккензи. Райза была в бешенстве. Генерал потребовал ответить, что она делала на судне, принадлежавшем военно-морскому флоту конфедератов, и она объяснила, что хотела родить ребенка в родном доме своего мужа.

– Успокойся, Райза. Сейчас ты у себя, на Севере. И я такой же дедушка, как и Маккензи. Ты должна остаться здесь. Ребенок родится совсем скоро. Путешествовать в таком положении… Ты подвергаешь опасности себя и ребенка.

Райза всегда отличалась благоразумием. Ну если не всегда, то по большей части. Пожалуй, в последний раз она лишилась своего обычного благоразумия, когда связалась с капитаном-конфедератом.

– Хорошо, папа, я остаюсь. У меня просто нет выбора. Но… ты только подумай! Ведь можно оставаться лояльной янки, не предавая своего мужа, и я никогда бы этого не сделала, папа! Я не имею никакого отношения к захвату корабля! А здесь, в Вашингтоне, все меня восхваляют за предательство. Это ужасно! Я не знаю, кто стоит за этим, и не понимаю, что происходит.

Несколько секунд Энгус молчал. Ему не хотелось подливать масла в огонь.

– Дочка, вокруг полно шпионов. Тебе ли этого не знать? Даже твоя близкая подруга Элайна передавала информацию южанам. Райза, вероятно, кто-то следил за тобой и знал обо всем, что ты собираешься делать. Но сейчас это не имеет значения. Сейчас важнее всего ребенок.

– Да, я знаю, папа.

Итак, на этот раз она повела себя благоразумно. Рождество они встретили вместе. А потом родился его внук. Энгус был счастлив.

О, этот драгоценный внук! Какое наслаждение! Здоровый, крепенький малыш с самых первых минут жизни начал требовать своего и громко оповещал всех, когда не получал желаемого. Он родился с густыми темно-каштановыми волосами и поразил всех большими голубыми глазами. Отцовскими, как решил Энгус. Кристально-чистая голубизна, не тронутая аквамарином, как у Райзы. Энгус знал, что цвет глаз младенцев впоследствии меняется, однако у него возникло ощущение, что у его внука глаза именно такими и останутся.

Для Райзы роды оказались на удивление легкими. Она ни разу не закричала, не потеряла контроля над собой. Пока длились роды, она стоически молчала, да и потом все чаще замыкалась в себе. С самого прибытия в Вашингтон, после захвата «Леди Варины» недалеко от берегов Флориды, она неутомимо писала петиции в Белый дом, моля о снисхождении к членам команды, которых отправили в печально известную нью-йоркскую тюрьму. Она написала Джулиану, Сидни, Элайне, всем своим родственникам по мужу. С Джеромом тем не менее она даже не попыталась увидеться, зная, что свидания ему строго запрещены. Знала она и о том, что муж, так же как и все остальные, не сомневается, что именно она виновна в его аресте и захвате корабля. Возможно, Райза не предпринимала более настойчивых попыток увидеться с ним, потому что боялась встречи.

Ну а потом родился ребенок.

Энгусу дочь в ореоле материнства казалась еще более прекрасной, чем всегда. Лицо ее немного осунулось и выглядело более утонченным. Все существо Райзы теперь дышало зрелостью, придававшей ее красоте особую неотразимость. Она всегда держалась с достоинством, но теперь в ее осанке появилось нечто королевское. Она моментально принимала решения и выполняла их с целеустремленностью, которой мог бы позавидовать любой генерал. Узнав, что Йен в Вашингтоне, ожидает нового назначения, она послала за ним и попросила стать ее ребенку крестным отцом, так же как она в свое время стала крестной матерью его первому младенцу. Вскоре после этого она выяснила, что Сидни Маккензи находится недалеко от Вашингтона, за линией фронта, с пленным, которого собираются обменять. Сидни не смогла отказать Райзе в ее настойчивой просьбе стать крестной матерью сыну Джерома. Райза проявила завидное упорство. Достала пропуска и все необходимые документы, чтобы окрестить Джеймса Мэджи Маккензи в небольшой церквушке на окраине Манассаса.

Энгусу хотелось дать пощечину этой мисс Сидни Маккензи, которая горячо обняла своего кузена Йена, несмотря на то что он был полковником федеральной армии, и в то же время на протяжении всей церемонии крещения оставалась холодна как лед по отношению к Райзе. Правда, новорожденный племянник, по-видимому, произвел на нее впечатление. Райза не сделала ни единой попытки оправдаться перед Сидни, но вела себя вежливо и дружелюбно. После окончания церемонии они разошлись в разные стороны. Райза, Энгус, Йен и Джейми отправились в Вашингтон, Сидни – обратно на линии мятежников.

Энгус не мог видеть мучений дочери, как бы она их ни скрывала за демонстративным спокойствием и любезными улыбками.

– Дочка, что ты собираешься делать дальше? – спросил он ее в один из очередных приездов домой на день рождения внука, которому исполнился месяц. – Я мог бы похлопотать, чтобы тебе разрешили увидеться с мужем.

– Спасибо, папа, не надо. Как я понимаю, он нашел возможность написать своим родным. Мне же – ни строчки.

– Ну и?..

– Я собираюсь продолжать просить о помиловании моряков с «Леди Варины» до тех пор, пока их не выпустят на свободу. Потом я буду заботиться о своем сыне и одновременно работать в госпитале. И может быть… раз уж меня постоянно в этом обвиняют, начну шпионить для Соединенных Штатов.

– Райза! Я тебе запрещаю! Это слишком опасно…

– Я шучу, папа.

Впрочем, угрожающий блеск ее аквамариновых глаз говорил о том, что это не совсем шутка. Его дочь глубоко оскорблена, понял Энгус. И вероятно, без памяти влюблена в своего мужа.

Ему нужно самому встретиться с этим человеком! Возможно, это позволит разрешить кое-какие проблемы.

В тот день, в конце марта, стоял жгучий холод. Молодой солдат провел Энгуса Мэджи по коридору к одной из камер.

– Вы у него первый посетитель, сэр. Я думаю, вам разрешили только потому, что вы генерал. Похоже, все его здорово боятся, хотя, мне кажется, он хороший парень. Несколько раз – это было на моих глазах – он мог бы вывести из строя нескольких наших солдат. Его, конечно, тоже могли бы убить. Как бы там ни было, сэр, он ждет вас. – Солдат указал на закрытую дверь с небольшим зарешеченным окошечком на уровне глаз.

– Благодарю вас.

– Если хотите, можем прислать охранника.

– Нет, спасибо. Мне надо поговорить с ним наедине. Молодой солдат несколько секунд колебался, прежде чем уйти. Энгус почувствовал мимолетное раздражение. Бедняга тревожится за него. Еще бы… при его возрасте и габаритах по сравнению с заключенным. Но в конце концов, он не так уж мал ростом и, черт побери, еще вполне в силе. К тому же он пришел сюда не для того, чтобы мериться силами с Маккензи. Он здесь из-за Райзы. Солдат отпер дверь.

– Как угодно, сэр. Имейте в виду, я буду поблизости, так что вы сможете меня позвать, если понадобится. И я вооружен.

Дверь распахнулась и тотчас снова закрылась. Лязгнул засов. Энгус взглянул в другой конец комнаты на человека, стоявшего спиной к нему у зарешеченного окна. Широкоплечий Джером Маккензи, несмотря на худобу, производил впечатление даже в своем изношенном шерстяном пальто.