Невинность и соблазн - Николь Джордан

– В таком случае каким, по-твоему, должно быть наказание?

Бенджамин молчат под пронизывающим взглядом Дру. Розлин в расстройстве кусала губы. Мальчик не заслужил виселицы, и она не могла вынести мысли о том, что его посадят в тюрьму, особенно потому, что он был единственным кормильцем матери и младших сестер.

– Не знаю, ваша светлость, – вздохнул он, наконец. – Может, меня действительно следует повесить.

Констанс, рыдая, умоляюще протянула руки к Дру.

– Нет… пожалуйста… заклинаю, ваша светлость… вы не можете повесить моего сына… я готова встать на колени…

– Его не повесят, миссис Бейнз, – заверил Дру.

– Тогда… что вы собираетесь делать?

– Я еще не решил, – признался Дру.

Розлин встретилась с ним взглядом, прекрасно понимая, что он сейчас испытывает. Нельзя наказывать мальчишку за все, что тот сотворил, но просто отвернуться и уйти тоже нельзя. Значит, нужно спросить Уинифред, что она думает по этому поводу.

– Полагаю, – тихо сказала Розлин, – придется обсудить эту историю с леди Фримантл. Может, мы сумеем убедить ее не подавать в суд.

Когда Дру слегка кивнул, Розлин облегченно вздохнула. Они наверняка смогут убедить добросердечную Уинифред простить Бенджамину все его преступления. Но пока он не мог скрыться, чтобы избежать ареста, ведь мать и сестры так отчаянно нуждались в нем! А если бы смог, Розлин приветствовала бы такой исход.

– Спасибо, мисс Лоринг, – благодарно пробормотала Констанс, устало закрывая глаза..

Бенджамин наклонился и сжал руку матери.

– Пожалуйста, ваша светлость… мисс Лоринг, – попросил он, не оборачиваясь. – Вам нужно уйти. Можете арестовать меня, если хотите, но оставьте маму в покое.

Сознавая, что он прав, Розлин порылась в ридикюле и вытащила все деньги, которые захватила с собой: три гинеи, несколько шиллингов и пригоршню пенсов, – и протянула монеты Бенджамину:

– Вот, это позволит тебе вызвать доктора.

– Нет, – возразил Дру. – Я сам пришлю к миссис Бейнз доктора сегодня же днем.

Розлин радостно кивнула, зная, что Дру обратится к самому лучшему врачу в Лондоне, но продолжала протягивать деньги Бенджамину:

– Возьми. Купишь еды для матери и сестер.

Бенджамин изумленно разинул рот, но отказался взять деньги – из чистой гордости, как подозревала Розлин.

– Спасибо, мисс Лоринг, но нам не нужна ваша благотворительность. Смотри, мама, я принес пирог с бараниной. И хлеб с сыром для девочек. Я сумею позаботиться о семье.

Но тут Дру снова выступил вперед и, взяв деньги, положил их на столик.

– Тогда, парень, это тебе взаймы. Пока мы не сможем вернуть состояние, которое по праву принадлежит тебе.

– Состояние? – прошептала Констанс.

– Я собираюсь разделаться с Фарнаби и позаботиться о том, чтобы деньги, оставленные вам сэром Рупертом, были возвращены.

Пораженный Бенджамин снова раскрыл рот. Констанс, к тревоге своего сына, разразилась слезами. Тот настойчиво уставился на гостей, явно требуя покинуть комнату, но в этот момент мать обрела дар речи:

– Спасибо, ваша светлость. На себя я махнула рукой, но вот дети…

– Больше ни о чем не беспокойтесь, миссис Бейнз, – ответил герцог. – Даю вам слово присмотреть за всеми. А пока что вам нужно отдыхать. Мы уходим.

Выйдя из спальни, они увидели, что девочки с испуганным видом съежились в кресле. Обе тут же вскочили и вежливо присели. Очевидно, мать, несмотря на стесненные обстоятельства, обучила их изящным манерам.

– Ваша мама сейчас отдыхает, – мягко сказала Розлин. – Скоро придет доктор и попытается ее вылечить.

Маленькие личики немного просветлели. Девочки на цыпочках направились к спальне и тихо вошли.

Расстроенная Розлин молчала, пока вместе с Дру не оказалась в коридоре.

– Нужно все рассказать Уинифред, – выдохнула она. – Как бы я ни боялась причинить ей боль, она все же захочет знать о Бенджамине.

– Я провожу тебя в Фримантл-Парк, и мы вместе все ей объясним, – решил Дру.

Они вышли на улицу. Дру отослал своего грума домой вместе с коляской и велел передать секретарю, чтобы тот немедленно прислал к миссис Бейнз личного врача семьи Арден, после чего усадил Розлин в экипаж, сам сел рядом и приказал везти их в Чизуик.

– Скажите, Дру, – спросила она, когда лошади тронули, – вы действительно займетесь Фарнаби и заставите его выплатить миссис Бейнз все, что он у нее украл?

– Поверьте, это доставит мне огромное удовольствие, – сухо заверил Дру.

– Надеюсь, это случится поскорее, чтобы бедняжка смогла перебраться на квартиру получше, иначе она просто умрет в этих ужасных условиях. Я обязательно велю Симпкину присылать им сытные обеды и, может, найму кого-то, чтобы очистили дорогу от этого смрадного мусора.

– Позвольте моим слугам этим заняться, – еще суше ответил Дру. – Мой дом гораздо ближе. А вашей челяди будет неудобно тратить на дорогу столько времени.

– Спасибо. Вы очень добры.

– Это не доброта. Обычная справедливость.

Розлин неожиданно ощутила неловкость, поняв, что в первые со времени их ссоры осталась наедине с Дру. Но, судя по его каменному лицу, она была права, когда считала, что он рад избавиться от бремени нежеланной помолвки. И теперь в его поведении ничто не напоминало прежнего страстного любовника. Наоборот, он казался мрачным, даже сердитым. Возможно, он размышлял, как лучше обличить мошенника поверенного.

Розлин была благодарна Дру за вмешательство и радовалась, что тот будет рядом, когда она сообщит Уинифред неприятные новости, хотя одновременно жалела, что придется ехать в деревню вместе с ним. Впрочем, сейчас не до него. Нужно придумать, что сказать Уинифред.

Может, стоит попросить подругу вернуть брошь Констанс. Если Констанс действительно умирает, брошь с портретом возлюбленного окажется хоть каким-то утешением.

При мысли об ужасной судьбе этой женщины у Розлин перехватило горло. Но ведь так было не всегда. Некоторым подробностям ее прошлого можно позавидовать. Пусть Констанс не была в законном браке, но познала радость истинной любви. И теперь у нее трое детей, которых она нежно любит и которые отвечают ей тем же.

Грустная история Констанс была еще одним доказательством того, что мужчины отдают свои чувства любовницам, а не женам… хотя она не собиралась прерывать угрюмое молчание Дру, чтобы указать на эту печальную правду.

Сердце разрывается видеть, как страдает Уинифред. Как, должно быть, мучительно любить мужа и знать, что твоя любовь безответна. Именно этого я больше всего боюсь в отношениях с Арденом.