Ночной убийца - Джон Сэндфорд

Дерьмо. Он посмотрел на золото у себя на коленях. Вообще-то оно ему не нужно. А деньги он может раздобыть в любое время.

Куп знал, что ему требуется.

Всякий раз, закрывая глаза, он представлял Сару Иенсен.

Куп проехал мимо ее квартиры и увидел, что везде горит свет. Он притормозил, и ему показалось, что в окне промелькнула тень. А вдруг она разгуливает по дому совершенно голая? Или у нее полно полицейских?

Нельзя задерживаться. Вполне возможно, что копы следят за домом.

Он подумал о собаке и когтях, скребущих по линолеуму на кухне. Интересно, почему звери так делают?

Наступил вечер, но Куп никак не мог справиться с безумным возбуждением после удачного ограбления дома Поузи и раздражением, которое охватило его, когда он увидел свет в квартире Иенсен. Он проехал по Лейк-стрит, поставил грузовичок на стоянку и отправился пить. Сначала в баре «Флауер», затем перебрался в «Липпи лондж», «Бэнк шот» и «Скиттер», где немного поиграл в бильярд с каким-то байкером. В «Липпи», в кабинке туалета, еще пару раз нюхнул кокаина.

От кокаина довольно скоро началась ужасная головная боль, мышцы шеи напряглись, словно пружины подвески. Куп купил пинту бурбона, вернулся в свой грузовичок, выпил виски и принялся делать упражнения: сначала мостик, потом отжимания.

В час ночи, сильно набравшись, Куп отправился в центр города. В пять минут второго он увидел женщину, которая шла в сторону отеля на Линдейл-авеню. Она озиралась по сторонам и казалась испуганной. Каблучки стучали по асфальту.

— Имел я ее, — сказал он вслух.

Куп не взял с собой эфир, но при нем были его сила и нож. Он проехал мимо женщины, остановил грузовичок возле тротуара и поставил переключатель скоростей в нейтральное положение. Из-под пассажирского сиденья он вытащил сумку, достал нож и бросил в нее ключи. Затем взбодрил себя кокаином, отыскал на заднем сиденье бейсбольную кепку и надел ее.

— Да пошла она! — воскликнул Куп.

Незнакомка приближалась к его грузовичку сзади. Для Миннесоты ночь выдалась теплой, но женщина была в довольно длинном плаще. Куп же оставался в футболке с надписью «Куэрс».

Он выскочил из грузовичка, точно настоящая горилла, и обежал капот.

— Не надо! — закричала женщина, увидев его.

Она уронила сумочку.

Кокаин придал происходящему четкость и яркие краски.

Купа переполняли сила и ненависть.

— Имел я тебя! — завопил он, взмахнул ножом, и незнакомка отскочила назад.

Он схватил ее за рукав.

— Живо в машину!

Куп видел белки ее закатившихся от ужаса глаз и, дернув рукав на себя, сорвал с нее плащ. Жертва шарахнулась в сторону и попыталась бежать, потом метнулась на клумбу, топча розовые петунии, с ее ноги упала туфля. Женщина добежала до стены ближайшего дома и закричала. Ночной воздух наполнился запахом мочи.

Из груди жертвы вырвался пронзительный вопль, который эхом прокатился по улице.

Пьяный, нанюхавшийся кокаина Куп, сверкая огромными зубами, тут же оказался рядом.

— Заткни свою поганую пасть! — заорал он и ударил ее тыльной стороной ладони, сбив с ног.

Рыдающая женщина попыталась ползти.

Куп схватил ее за ногу и поволок с клумбы, но жертва отчаянно цеплялась за петунии. Петунии…

Она снова начала пронзительно кричать. Теперь это были не слова, а бессмысленный визг, но охваченный злобой Куп продолжал тащить ее к грузовику.

— Прекрати немедленно! — раздался сверху громкий женский голос, наполненный не меньшей яростью, чем та, что подчинила себе Купа. — Прекрати, мерзавец, я вызываю полицию!

— Оставь ее в покое! — заорал мужчина.

На него кричали люди, которые выглядывали из окон дома на противоположной стороне улицы: один со второго или третьего этажа, другой с пятого или шестого. Куп поднял голову. Женщина начала всхлипывать.

— Имел я вас! — закричал в ответ Куп.

Вспышка — женщина из окна сфотографировала его. Куп запаниковал и повернулся, собираясь бежать. Лежащая на земле жертва смотрела на него и, продолжая кричать, пыталась отползти.

Господи, она видела его вблизи, с расстояния в два дюйма!

Еще одна вспышка.

— Отойди от нее! — крикнул мужчина. — Полиция уже едет!

Куп оказался в луче света: кто-то снимал его на видео.

Его охватила ярость, подобная вспышке пламени; нож обрел собственный разум.

Куп схватил женщину за горло и поднял с тротуара. Она конвульсивно дергалась, как цыпленок.

В следующее мгновение он ударил жертву ножом, и она выскользнула из его рук, словно потеряла сознание.

Куп посмотрел вниз. Его руки и тротуар были залиты кровью, черной в свете уличных фонарей…

— Оставь женщину в покое, проваливай…

И так понятно. Купом овладела паника, он бросился к грузовичку, сел за руль и завел двигатель.

Машина сорвалась с места, он свернул на углу, потом на следующем.

Две минуты — и он выскочил на шоссе. Его со всех сторон окружали полицейские машины с ревущими сиренами и мигающими огнями. Куп тут же съехал с автострады и помчался на юг, стараясь держаться самых маленьких и узких улиц.

Через десять минут он вернулся на центральную магистраль и направился в аэропорт. Там он заплатил за стоянку, въехал на пандус, припарковался и перелез в заднюю часть пикапа.

— Дерьмо собачье, — пробормотал Куп, чувствуя себя в безопасности, по крайней мере в данный момент.

Он рассмеялся и допил остатки виски из бутылки.

После этого он выбрался из машины, подтянул брюки, обошел пикап и забрался в него, уверенный в том, что сейчас ему ничего не угрожает.

Он скатал куртку, сделав из нее подушку, лег и быстро заснул.

Когда приехали полицейские, мертвая Элоиза Миллер лежала в черной луже собственной крови.

А в Сент-Поле патрульный смотрел на пса по кличке Айвенго и думал: «Кто мог такое сделать?»

— У нас есть его фотографии, — сказала Меган.

Лукас нашел ее на шестом этаже, когда она выходила из квартиры седой женщины. Коннел выглядела отвратительно, но крепко сжимала в руке кассету с тридцатипятимиллиметровой пленкой.

— И снимки его грузовичка, — добавила она.

— А я слышал, что есть еще и видеопленка, — сказал Лукас.

— Ну да, пошли, — Коннел повела его вниз по лестнице. — Ты должен взглянуть на это.

На четвертом этаже двое полицейских разговаривали с худощавым мужчиной в банном халате.