1888 - Ж. Л. Готье

фамильной брошки? – поинтересовалась Клаудия, пока я рассматривал черепки от разбитой посуды на земле. – Прибыль разделим пополам.

– Клаудия, отцовские часы и семейная брошь – это единственные ниточки, которые тянутся из Лондона в Бостон и связывают меня с семьей. Но почему пополам? С какой стати вы решили, что часть денег пойдет вам?

– Я дала идею о продаже и уже нашла покупателя, – ответила она и лукаво подмигнула. – Где же Виктор? В его привычке приезжать раньше всех.

– Не беспокойтесь. Молодой человек недалеко. Он вышел со двора через противоположную подворотню, – сказал я, постучав кончиком зонта по земле. – Посмотрите под ноги, и вы увидите множество следов. Одни из них имеют отпечатавшуюся маркировку известного итальянского обувщика, чей магазин расположен в Белгравии, в районе, где проживает Виктор. Сыщик прибыл сюда раньше всех, походил кругами, испугался отсутствия людей и вышел в более оживленное место.

Я предложил ей вместе сходить к лорду Абберлайну, поприветствовать его и между делом поинтересовался у женщины, не получала ли она больше угроз от преступника?

Клаудия громко рассмеялась, напомнив, что она – лицо, причастное к расследованию, а не к результату, и не боится повторного ложного заключения под стражу, ведь у нее есть человек, способный договориться и объясниться перед комиссаром полиции. Оставалось только отшутиться в ответ, приходя в глубокий ужас от того, насколько сильна ее вера и надежда в меня.

– Ничего себе… – произнесла женщина, невольно понизив голос, и прикрыла рот при виде Виктора. – Что с ним?

Молодой человек, запрокинув голову назад, сидел на корточках, прислонившись спиной к холодной каменной стене дома, и тяжко, глубоко дышал.

– Лорд Абберлайн, вы все это время праздновали раскрытие преступления? – спросил я. – Я обижен тем, что вы не пригласили меня на праздник.

– Мне так дурно. Хочется пить, – ответил он, обхватив руками живот и совсем обессиленно прикрыв веки. – У вас есть вода?

– Конечно. Всегда носим с собой пару бидонов, – недовольно и безжалостно сказала Клаудия, свысока смотря на несчастного сыщика. – Не берите больше алкоголь там, где вы его приобрели накануне. В том заведении продается подделка.

Голос молодого человека сильно осип, сам он был похож на смерть, явившуюся в мир живых в человеческом обличье. Я присмотрелся повнимательнее и понял, что на внешнем виде Виктора отразились не празднество, а последствия болезни, возможно, холеры.

Щеки лорда Абберлайна глубоко впали вместе с глазницами, губы потеряли естественный красноватый оттенок, став синего цвета, а лицо заострилось еще больше из-за сильного обезвоживания.

Он жаловался на свое недомогание, часто делая паузы, и ненароком упомянул, как его с утра несколько раз тяжко стошнило, отчего мы вместе с миссис Дю Пьен одновременно отошли на несколько шагов назад, без колебаний уверенные в заразности сыщика.

– Нужно было остаться дома и вызвать врача, – возмутилась Клаудия. – Кто нуждается в вашем излишнем благородстве?

Юноша молчал, долго смотрел на меня, неожиданно первым отвел болезненный взгляд в сторону и, ухмыляясь, сказал:

– Там опаснее. Уж лучше быть пристреленным здесь.

Он полез в карман, достал оттуда клочок бумажки и протянул мне.

«ВИКТОР, НЕДАВНО СЛОМАННЫЙ НОС НАКОНЕЦ-ТО СДЕЛАЛ ВАС ЧУТОЧКУ МУЖЕСТВЕННЕЕ. КАК ВЫ ПОНИМАЕТЕ, НА ЭТОМ ДЕЛО НЕ ЗАКОНЧИТСЯ. В ВАШИХ ИНТЕРЕСАХ БЫЛО ПРОДОЛЖАТЬ ЗАНИМАТЬСЯ ПОИСКАМИ НЕВЕРНЫХ МУЖЕЙ И ЖЕН, А НЕ ПУТАТЬСЯ ПОД НОГАМИ У ДЕЙСТВИТЕЛЬНО УМНЫХ ЛЮДЕЙ. ЕСЛИ ВАС СЕГОДНЯ НЕ ПРИСТРЕЛЯТ НА ДУЭЛИ, ТО ОБЯЗАТЕЛЬНО ДОБЬЮТ ПОСЛЕ».

– Мы сочувствуем вам, но не от всего сердца, – произнес я, рассматривая торопливый, размашистый почерк. – Как вы получили записку?

– Глубокой ночью камнем разбили окно. Она была привязана к нему, – промямлил он, сильнее сжимая бурлящий живот. – Это Гончие. Я уже купил билет на поезд. Через пару дней меня больше не будет в Лондоне.

– На вашем месте я бы уезжал прямо сейчас.

Молодой человек ответил что-то про незаконченные дела и про нанятых людей, круглосуточно охраняющих его дом.

Я слегка посмеялся и покачал головой в ответ, потому что предполагал, насколько может быть изобретателен бывший военный мистер Баррингтон, а также насколько кровожадными бывают члены банды, некогда слывшие опасными убийцами и грабителями, которым долгое время запрещали прикасаться к оружию. Но я не стал переубеждать молодого человека и что-то ему доказывать.

Прихрамывая и сгорбившись больше обычного из-за полной потери жизненных сил, Виктор отправился на встречу к припозднившимся Анне и Филиппу.

Клаудия тоскливо, совестливо смотрела ему вслед, обняв себя обеими руками, и поинтересовалась у меня, есть ли у молодого человека шанс остаться опозоренным, как и планировалось, не погибая при этом? Я коротко ответил, что подарка от судьбы ждать не стоит, и угрюмо добавил, что Виктор сильно неинтересная личность и если бы он был персонажем книги и его бы убили, то читатели забыли бы о его существовании уже на следующей странице.

Семья Гамильтонов славно общалась с Бенедиктом, пока лорд Абберлайн, чей цвет кожи принял нездоровый зеленоватый оттенок, стоял поодаль, прося побыстрее начать дуэль.

– Досадно знать, что дело раскрыли не вы, Итан, – сказала Анна вместо приветствия. – Виктор вновь одержал победу, не прикладывая особых усилий.

– Жаль, что ему отпраздновать не с кем, – ответил я.

– Некоторые зрители стали бояться темных вечеров и возвращают билеты, благо преступник нашелся, чему мы несказанно рады. К слову, лорд Абберлайн должен был получить награду. У вас имеется информация о вознаграждении? Сколько ему заплатили?

– Насколько мне известно, награды за Уайтчепельского мясника не предполагалось, – ответил я, подозрительно нахмурившись. – В любом случае, вас не должны волновать деньги Виктора.

– Наша семья хотела убедиться, что сыщика такого уровня не обделили деньгами за проделанную работу, и решила лично материально поблагодарить его, – вступил в разговор Филипп, приобняв свою молодую жену за узкую талию. – Мы зайдем к его отцу после дуэли и дадим денег.

Я обменялся с миссис Дю Пьен многозначительным взглядом.

«Зачем заходить после, если можно отдать сейчас? – подумал я. – Можно даже отдать их мне».

– Давайте, пожалуйста, уже застрелим друг друга, – прокричал Виктор, наваливаясь всем корпусом на трость. – У меня больше нет сил стоять.

Бенедикт засуетился, всполошился и быстрым шагом, вытирая платочком выступившую испарину со лба, пошел в сторону экипажа, чтобы взять оттуда заряженные револьверы. Затем он вышел на середину двора, взволнованно ожидая, когда дуэлянты сойдутся.

На лице Анны не дрогнул ни один мускул, она, казалось, была полностью уверена в очередной победе мужа, и пока он шел навстречу Виктору, она отошла от нас, выбрав себе в окружение нескольких полицейских, сопровождавших ее и Филиппа.

Клаудия резко, опасливо обернулась и посмотрела наверх – ее напугали упавшие с крыши