Рандеву с водяным - Дарья Калинина

– Это могла быть простая случайность, – возразила Мариша.

– Да? – возмутилась Елизавета Михайловна. – Простая случайность? А как быть еще с двумя случайностями, когда пострадали опять же невинные люди? Тоже мне скажете, простая случайность! Нет, не случайность. И вот после того, как погиб друг Семена, которому тот одолжил свой мопед, который взорвался, мы и поняли, что Семену нужно уехать из города. Хотя бы на время.

– И куда он уехал?

– Сначала он перебрался в Новгород, – сказала Елизавета Михайловна. – Там у меня жила сестра. Ее я и попросила приютить Семена.

– И что случилось? – спросила я, видя, что лицо старушки помрачнело.

– Никогда не прощу себе, что послала Семена именно к ней.

– А в чем дело? – удивилась я.

– Когда Семен жил у моей сестры, к ним в дом ночью забрался какой-то человек, – ответила Елизавета Михайловна, видно, что слова даются ей с трудом, – сестру утром нашли мертвой в своей постели. Похоже, она пыталась поднять тревогу, и грабитель ударил ее ножом. Но странное дело, ничего из вещей сестры не пропало. А у нее были дорогие ювелирные украшения, которые лежали тут же, в спальне. Были кое-какие деньги и облигации. Но ничего это убийца не тронул.

– А что же Семен?

– Как ближайшая родственница, я ездила к сестре после ее смерти. И милиция допрашивала меня о Семене. Ведь до смерти сестры он жил у нее. Вот в милиции и хотели знать, где он? Кто он? Не мог ли он убить мою сестру, а потом взять и удрать?

– Ну и?..

– Отпечатки мужской обуви в спальне моей сестры оказались теми же самыми, которые нашлись на крыше дома, откуда столкнули вниз бетонную плиту, – сказала Елизавета Михайловна. – После этого милиция отстала от Семена и занялась розысками того человека, чей сын погиб в автокатастрофе. Менты согласились, что, скорей всего, это он проник в квартиру моей сестры, чтобы свести счеты с Семеном. А моя сестра пострадала случайно.

– И менты нашли того человека?

– Насколько мне известно, нет, – вздохнула Елизавета Михайловна. – Точно не нашли. Я бы узнала.

– А Семен? Куда делся он?

– А Семен после той ночи, когда убили мою сестру, словно в воду канул, – грустно ответила Елизавета Михайловна. – И даже на похороны матери семь лет назад не приехал. Думаю, что он и в самом деле мог утопиться от такой постоянной невезучести.

– А вы не пытались его разыскивать? – спросила я.

– Нет, – покачала головой Елизавета Михайловна. – Ведь Людмила была против. Она боялась, что если мы найдем Семена, то тот человек, который мстил ему за гибель своего сына, тоже пронюхает об этом. И Семену снова будет грозить беда. Она считала, что пусть лучше Семен живет вдали от нее и родных, лишь бы остался жив.

– А тот человек, который преследовал Семена, как его звали? – спросила Мариша.

– Не помню, – покачала головой Елизавета Михайловна. – В милиции должны знать. А я не спрашивала. Для меня и родственников Семена он так и остался просто отцом погибшего мальчика.

– Может быть, Татьяна знает, как звали этого человека? – спросила я.

– Поймите, для нас эта история была очень тяжелой. Как ни крути, а именно по вине Семена погиб этот мальчик. И хотя мы все старательно делали вид, что Семен не виноват, но в глубине души понимали, что вина его все-таки есть. Да и он сам понимал это. Так что где-то я могу понять того человека, который обезумел от горя после смерти сына. И мы старались даже не упоминать об этом человеке вслух. Нет, не думаю, чтобы Татьяна знала его имя. Вам лучше пойти в наше отделение милиции. И спросить у них.

Так как в любом случае Татьяна сейчас была для нас недоступна – она работала участковым врачом и сейчас находилась на вызовах, – мы отправились в милицию. Встретили нас там неласково. Впрочем, я вообще не могу припомнить случая, чтобы в милиции кого-то приветливо встречали. Молоденький лейтенант, узнав, по какому вопросу мы явились, ядовито ухмыльнулся и велел нам убираться прочь.

– Мы никуда не уйдем, – возмутилась Мариша. – Не уйдем, пока вы не покажете нам это дело.

– А кто вы такие, чтобы я показывал вам уголовные дела? – вскипел лейтенантик. – Не говоря уж о том, что у меня их нет и быть не может.

– А где? – спросила я. – Где они могут быть?

– Если, по вашим словам, история с аварией приключилась больше двадцати лет назад, то единственное место, где уголовное дело может храниться, это архив суда, – сказал лейтенант. – Идите туда.

И мы пошли туда. Но предварительно мы заскочили обратно к Елизавете Михайловне, чтобы узнать у нее, где находится суд, в котором судили Семена. Вернувшись домой к Елизавете Михайловне, мы застали у нее женщину средних лет, которая быстро поднялась нам навстречу.

– Это вы привезли новости о моем брате? – спросила она нас.

Пока Мариша пересказывала нашу версию случившегося, я с интересом вглядывалась в лицо сестры нашего знакомого Михаила. Прикинув так и этак, я подумала, что, пожалуй, брат и сестра похожи друг на друга совсем немного. Профиль, форма подбородка были у брата с сестрой почти одинаковые. Цвет глаз тоже. А вот все остальное, в том числе и фигуры, у них было совершенно разное. Татьяна была высокой и довольно сухощавой. А Михаил, он же Семен, невысокий и какой-то оплывший.

– Я могу вас проводить в архив суда, – сказала Татьяна, выслушав Маришин рассказ. – Это даже необходимо сделать, потому что вряд ли они выдадут уголовное дело посторонним людям. А я все-таки родная сестра. Единственная близкая родственница.

Такое уж было наше везение, что в архиве суда сегодня был неприемный день. Мы постучались в несколько дверей, но всюду нас отфутболивали.

– Приходите завтра, – предлагали нам. – С десяти часов архив будет открыт.

– Не можем мы застрять тут почти на сутки, – в отчаянии прошептала я Марише. – Во-первых, Жихарев совсем разволнуется, а во-вторых, мои родители будут мне звонить. Когда я была в Турции, я им сказала, что еду на пару дней отдохнуть к Юльке на дачу. А сейчас я им ничего не сказала. Они будут волноваться.

– Ты можешь возвращаться в Питер, – сказала Мариша. – А я останусь тут и узнаю фамилию того типа, который преследовал Семена. И выясню, где он жил и что с ним сталось.

– Зачем тебе он? – спросила я. – Чего ты прицепилась к этой истории? Неужели думаешь, что больше чем через двадцать лет этот человек снова начал угрожать Семену?

Мариша кивнула.

– Это бред! – вспыхнула я. – Семен к тому времени сменил фамилию, имя, адрес. И к тому же за двадцать лет он должен был до неузнаваемости измениться. Его преследователь просто не узнал бы его.

– Если бы они случайно встретились на улице, возможно, и не узнал бы, – согласилась Мариша. – А если он все эти двадцать лет старательно разыскивал след убийцы своего сына? Разыскивал и разыскал наконец. Тогда что? Разумеется, узнал своего врага даже постаревшим и обрюзгшим. В общем, ты как хочешь, а я остаюсь тут. Переночую в гостинице. И ты тоже можешь остаться. В крайнем случае можешь позвонить своим в Италию и что-нибудь им соврать. А насчет Жихарева, так он как-нибудь перетопчется.