Три билета в Париж - Мария Жукова-Гладкова

– Он еще на летающую тарелку похож, – сообщила девочка. Только на ножках. На тоненьких. На краба похож. Или на паука. И быстро-быстро ножками передвигает.

– Так… – произнесла Светлана. – Значит, на ножках.

– Какая-нибудь радиоуправляемая гадость, – добавила Александра. – Но нам, а тем более Горынычу, от этого не легче. Хорошо, Анечка, я передам папе. Или сама тебе куплю такой самоход, если увижу в магазине.

Анечка радостно убежала в комнату, подруги посмотрели друг на друга.

– Слава богу, мы остались живы, – вздохнула Светлана. – И Анечка.

Зазвонил телефон. Подошла мать Александры, потом заглянула в кухню.

– Мать Ольги звонит. Подойдешь?

– Да.

Александра прошла к телефону, взяла трубку.

– Здравствуйте, Ирина Серафимовна.

– Ой, Сашенька! Смотрели сейчас с Михаилом Александровичем телевизор, видели вас со Светланой. Вы с кем из первых лиц государства познакомились? Михаил Александрович вот хотел вас попросить за него похлопотать…

– Его опять арестовали?

– Нет. Но он уже написал Путину, Касьянову, Чубайсу и Березовскому.

Александра не стала комментировать состав адресатов и даже спрашивать, по какому вопросу Михаил Александрович к ним обратился. Вместо этого она спросила, есть ли какие-то новости про Ольгу. Ирина Серафимовна тут же разразилась гневной тирадой, критикуя отвратительную работу милиции. Но у Александры появились кое-какие идеи насчет поиска Ольги.

– Мы со Светой сейчас к вам подойдем. Нам нужно кое-что обговорить.

– Ой, у меня не прибрано! – воскликнула Ирина Серафимовна.

– Это не имеет никакого значения.

– И представляешь, Сашенька, нам с Михаилом Александровичем в этой милиции даже тряпку не вернули! Правильно о них в газетах пишут, что постоянно берут взятки! Даже тряпку старую взяли!

– Может, как вещественное доказательство?

– Нет, я видела эту тряпку в нашем отделении на полу! Я старую пижаму Михаила Александровича где угодно узнаю! Он в ней пять лет спал! Меня не проведешь! Я специально ходила к начальнику отделения и была готова показать ему, где я зашивала пижаму, пока Михаил Александрович ее еще носил. У него все пижамы рвутся по рукаву, когда он одеяло на себя натягивает и с боку на бок одновременно переворачивается…

Александре надоело все это слушать, и она объявила, что они со Светой собираются и идут, потом вкратце пересказала подруге содержание разговора.

– А что ты хочешь от Ольгиных родителей? – не поняла Светлана. – У меня, если честно, сейчас нет никакого желания их слушать. Они как начнут на пару ругать правительство и олигархов, так хоть уши затыкай. А теперь еще явно нас обеих будут заставлять составить им протекцию в обращении к представителям власти.

– Я хочу, чтобы Михаил Александрович, которому все равно нечего делать и некуда девать энергию, последил за Тучкой и Пьянчугиным, – объявила Александра.

Светлана раскрыла от удивления рот.

– Зачем? – спросила наконец.

– Света, нечисто тут что-то… И в гибели Генералова, и в гибели Горыныча. И Ольга исчезла, которая явно что-то видела или слышала. От нас не убудет, и Михаил Александрович при деле будет.

– А если его поймают? У Пьянчугина же охрана. Парни вполне могут заметить слежку.

– И что? Они решат, что он – сумасшедший. Он им еще речь толкнет про свою работу в эпистолярном жанре. Да и милиция, думаю, его во второй раз брать не захочет. Им явно и первого хватило. И Пьянчугин про Михаила Александровича уже наслышан. Более того, он в отделении милиции был, когда Михаил Александрович там в застенках сидел.

– Ладно, действуй, как знаешь.

Вскоре Александра со Светланой оказались у родителей Ольги. Вначале девушки прослушали длинную речь Ирины Серафимовны о содержании мужа в застенках. Потом Михаил Александрович выступил сам и поведал подругам дочери о примерной программе действий, составленной им совместно с сокамерниками, завсегдатаем отделения милиции бомжом Лешей и неким Василием, лицом без определенных занятий, страдающим белой горячкой и думающим выдвигать свою кандидатуру на пост депутата Государственной думы. Кандидата в депутаты взяли как раз во время агитации и доставили в участок. Он агитировал с топором, бегая с ним за чертями, которые почему-то не хотели за него голосовать, о чем он честно написал в объяснении и поведал следователю лично. Следователь почему-то никак не хотел видеть чертей, съежившихся в углах. Василий периодически грозил им кулаком и орал: «Врешь, не возьмешь!»

Когда родители Ольги немного выговорились, Александра взяла нить разговора в свои руки и заявила, что у нее имеются кое-какие подозрения относительно директора их школы Ольги Михайловны Пьянчугиной. Она не хочет пока делиться ими вслух, чтобы зря не обвинять человека, но считает необходимым за ней проследить. У Александры со Светланой такой возможности нет: во-первых, они работают, во-вторых, Тучка их хорошо знает, в-третьих, у них нет машин (про Светланино наследство упоминать не стали, в любом случае Светлана не умела машину водить). К тому же Александра очень заметная.

У Михаила Александровича есть машина («копейка» девятнадцати лет от роду, под которой он регулярно проводит время во дворе), он неизвестен Тучке и может, не привлекая внимания, за ней последить. Также целесообразным Александра считала слежение за законным супругом Ольги Михайловны господином Пьянчугиным, известным банкиром.

– Думаете, они Оленьку захватили и держат в заложницах? – шепотом спросила Ирина Серафимовна.

– Я пока воздержусь от высказывания своих мыслей вслух. Но нужно узнать, чем они заняты, чтобы хотя бы обезопасить общество.

Такие слова родители Ольги понимали прекрасно. Михаил Александрович принес бумагу, ручку, нацепил очки и записал все данные, которые могла сообщить Александра.

Отец Ольги обещал с завтрашнего же дня начать слежку и день следить за Тучкой, день – за ее супругом.

Через неделю Ольгин отец отчитался о проделанной работе, пригласив к себе Александру со Светланой, которая уже обустроилась в новой квартире и сдала вторую.

Михаил Александрович опять чинно нацепил очки и извлек из полиэтиленовой папочки пачку листов с записями четким каллиграфическим почерком.

– Значит, так, – объявил он. – Пьянчугина Ольга Михайловна, год рождения…

Тучка, как выяснилось, почти ежедневно посещала различные ночные клубы, правда, не в ночное время, а перед открытием или перед вечерним представлением (те, которые работали и днем в качестве ресторанов). Михаил Александрович сообщил, что после пары дней наблюдения за Тучкой отрядил для этой цели жену, Ирину Серафимовну. Та кивнула. Необходимости следить за Тучкой на машине не было. Она заходила в клуб, проводила там примерно час-полтора, клуб покидала и возвращалась домой. Чем она занималась в клубе, выяснить не удалось. Клубы Ольгины родители не посещали.