Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330 - Клод Каэн

К тому же мистицизму, отразившемуся в его произведениях, написанных на арабском языке, можно отнести влияние Умара Сухраварди. Этот человек, больше известный как советник халифа ан-Насира, его посланник и в то же время один из теоретиков и поборников футуввы в слегка переделанном халифом виде, был помимо этого основателем ордена суфиев (мистиков), носившего его имя (сухравардия). Вначале он стал известен как посол халифа, когда приехал в Малую Азию на церемонию коронации Кей-Кубада и привез ему подтверждение легитимности его власти от своего господина. Невозможно сказать, как ему удалось завоевать то мощнейшее влияние, которым он пользовался там в дальнейшем. Особенно ярко это влияние демонстрирует тот факт, что его последователем был верный соратник Кей-Кубада Каратай, в то же самое время являвшийся учеником Сирадж ад-Дина аль-Урвави в области фикх (мусульманского права).

Можно еще добавить имена одного или двух врачей из арабских стран, приглашенных султанами, и отметить, что в «Руме» работал знаменитый ботаник Ибн Байтар. Все это должно быть сказано, однако это не исключает того факта, который четко проявился во время кампании Бейбарса 1277 года: люди, принадлежавшие к правящему классу «Рума», как правило, не знали арабского языка. Очевидно, что это уменьшало влияние или, по меньшей мере, прямое влияние всех вышеупомянутых арабов, ограничивая его достаточно узким кругом. С другой стороны, большинство этих людей, и даже значительная часть простых горожан, понимали фарси. Как следствие, работы, написанные на фарси, и та роль, которую играли иранцы, получили более широкое значение. До завоевания монголами не было ни одного исторического труда, посвященного мусульманской Малой Азии. Но когда в начале XIII века иранец Раванди закончил «Историю Сельджукидов Ирана и Ирака», которую смерть последнего представителя этой линии помешала посвятить ему, он перебрался к Кей-Хосрову I, добавив к исходному тексту несколько случайных фрагментов и панегириков в адрес своего патрона, милостью которого ему хотелось заручиться. В «Руме» эта работа, видимо, не получила большого признания, поскольку она не использовалась ни в одной более поздней написанной там исторической работе. Однако она доказывает, что в то время Сельджукиды «Рума» считали себя наследниками основной династии Сельджукидов. Вместе с тем известно, что немного позже беженец из Хорасана Ахмад ибн Махмуд аль-Туси аль-Кании написал для Кей-Кубада большое произведение «Сельджукнаме», к которому он добавил поэмы в честь Изз ад-Дина Кей-Кавуса II. Об этой работе ничего не известно, но она почти наверняка рассказывала только о восточных Сельджукидах, для чего автор мог использовать более ранние произведения. Иначе трудно было бы объяснить, почему в конце века Ибн Биби утверждал, что не смог найти никаких исторических документов о Сельджукидах Малой Азии, относящихся ко времени раньше конца XII века (да и тех, что относились к этому времени, было очень мало), а Аксарайи и анонимный автор «Сельджукнаме» оказались в той же ситуации. С другой стороны, интерес к восточным Сельджукидам не вызывает сомнений. Ясно, что произведения Низам аль-Мулька, великого визиря Сельджукидов XI века, читались и ценились и что, по меньшей мере в основном, люди с радостью принимали его доктрину. Известны также поэмы различных персидских поэтов. Нет необходимости напоминать читателю, что почти все султаны XIII века носили не тюркские имена, а такие имена из героической иранской мифологии, как Кей-Хосров, Кей-Кавус, Кей-Кубад, Кейферидун, Сиявуш и Фарамурз и другие.

С другой стороны, факт, что достаточно большое количество иранцев обрели в Руме свою вторую родину. Привлеченные туда суверенами или бежавшие от монголов (а позже прибывшие вместе с ними), они окончательно оседали именно в Руме, а не в других мусульманских странах, где ислам существовал гораздо дольше и был более развит и где мусульмане составляли подавляющее большинство населения. Действительно, история знает несколько случаев существования своего рода тюркско-персидского симбиоза и ни одного случая тюркско-арабского.

Поэтому нет ничего удивительного, что можно найти произведения самого разного рода, написанные в Малой Азии на фарси. Например, переложение «Калила и Димна», сделанное для Изз ад-Дина Кей-Кавуса II тем же самым Кании, чье «Сельджукнаме» упоминалось выше. Кроме того, можно привести несколько интересных примеров из области мистицизма. Наджм ад-Дин Абу Бакр ибн Мухаммед… аль-Рази (т. е. из Райи), известный как Надж ад-Дин Дайа, приехал в Малатью в 618 (1221) году и встретился там с Сухраварди. Какое-то время он состоял на службе у Кей-Кубада в Кайсери. В Сивасе в 620 (1223) году он написал мистическое произведение «Mirshad al-Ibad», а позже короткую работу того же характера «Siraj al-Qulub». Он был последователем Надж ад-Дина Кубра, великого мистика, который незадолго до этого основал в Иране орден кубравия. Его успех в Малой Азии доказывает существование целого ряда рукописей, списанных с «Mirshad», которые по сей день находят в турецких библиотеках, а также тот факт, что позже это произведение было переведено на турецкий. Возможно также, что какое-то время в Кайсери и в Конье жил и другой иранский мистик – Авхад ад-Дин Кармани.

Наджм ад-Дин аль-Рази окончательно обосновался в Конье, где он познакомился с Джелал ад-Дином Руми и Садр ад-Дином Коневи. Говорить о последнем было бы более удобно в связи с монгольским периодом, но именно в период независимости сельджуков в «Руме» поселился отец Джелал ад-Дина, который сам был мистиком. Проповедник из Балха, Баха ад-Дин Велед (Валад) эмигрировал на запад из-за каких-то неизвестных разногласий с последним хорезмшахом из Центральной Азии Мухаммедом. В 614 (1217) году он жил в Малатье, в 616 (1219) году – в Сивасе, до 619 (1222) года жил в Акшехире (в Эрзинджане), до 626 (1228–1229) года – в Ларанде. Именно там он потерял свою жену, гробница которой сохранилась до сих пор, и там же женился его сын Джелал ад-Дин, родившийся в 604 (1207) году в Балхе. В конце концов, по приглашению Кей-Кубада он переехал в Конью, где и умер в 628 (1230) году. Он был автором проповедей, частично сохранившихся до наших дней, но большей частью относящихся к тому периоду, который он провел на Востоке. У него тоже присутствовал элемент мистицизма, возможно связанный с доктриной маламатийя, с которой его бывший ученик Бухран ад-Дин Мухаккик, приехавший в Рум в 629 (1231) году, познакомил Джелал ад-Дина. Правда, этот Бурхан обосновался в Кайсери и в 638 (1240) году умер, а эти годы Джелал частично провел в Алеппо и Дамаске, заканчивая свое образование. Но там он мог встречаться с великим персидским мистиком Шамс ад-Дином Тебризи, хотя в полной мере влияние последнего сказалось только позже.

В то время как в иранских государствах эти мистики контактировали с простым народом, для туркменов Малой Азии их движение, естественно, оставалось совершенно чуждым. Здесь самое время снова вспомнить о влиянии Баба Исхака, а возможно, и более далекого Баба Ильяса. Однако нам ничего не известно о том, обращались ли они к туркменам напрямую, и только в монгольский и постмонгольский период мы видим людей, которых можно назвать их преемниками и которые будут упомянуты позже по ходу изложения. Следовало бы также упомянуть об ордене каландаров – странствующем ордене, созданном в Иране в XI веке (согласно работе, написанной для правителя Кастамону в 1291 г.) и проникшем в Малую Азию в начале XIII века, благодаря усилиям некоего Абу Бакра из Никсара.